Роковой мужчина - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Торнтон cтр.№ 26

Трактирщик между тем позвонил в колокольчик. Не получив ответа, он оглушительно рявкнул: «Бекки!» — и позвонил еще раз.

Миг спустя из задних комнат вышла девушка в чепчике, вытирая руки о фартук и что-то бормоча себе под нос. Увидев Мэйтленда и Розамунду, она замерла как вкопанная и широко раскрыла глаза.

Сердце Розамунды забилось сильнее. Вот оно! Девушка, должно быть, узнала ее или Мэйтленда! Скорее уж Мэйтленда, потому что Бекки явно не могла оторвать от него глаз.

Трактирщик что-то сказал, но Розамунда его не слышала. Она ждала, когда девушка закричит, и лихорадочно соображала, как же поступить ей самой. Убежать? Упасть в обморок? Броситься на Мэйтленда? И Розамунда украдкой глянула на своего похитителя.

Почему он улыбается?

Бекки так и не закричала. Вместо этого она захлопала ресницами, глупо хихикнула и, взяв свечу, предложила им следовать за ней.

Они флиртовали! Мэйтленд флиртовал со служанкой! Мэйтленд, который, казалось, и рта не мог раскрыть, чтобы не исторгнуть очередную угрозу, рассыпался в любезностях и комплиментах трактирной девчонке, словно он был кавалером на модном собрании у «Олма-ка», а Бекки — очаровательной аристократкой.

Розамунде, само собой, не досталось ни единого комплимента, только дуло пистолета, уткнувшееся ей в спину, пока они поднимались по лестнице.

Бекки первой вошла в комнату и зажгла от своей свечи свечу, стоявшую на каминной полке, затем развела огонь в камине.

— Это наша лучшая спальня! — проворковала она и прибавила, похлопав по единственной кровати: — И постели у нас чистые. Уж будьте уверены, в этом тюфяке вы не сыщете ни единого клопа!

Клопа?! Клопы в тюфяке?! Розамунда ужаснулась. Никогда прежде она не слыхала ни о чем подобном! Ну да это неважно. Кровать все равно одна, вот пускай Мэйтленд на ней и спит. Она превосходно устроится на полу.

— А тут, — продолжала Бекки, приоткрыв дверцу чулана, и при этом залилась стыдливым румянцем, — тут у нас… э-э… удобства… — И она глупо хихикнула.

— Прелестно! — восхитился Мэйтленд, одарив служанку чарующей улыбкой. Когда он обернулся к Розамунде, эта улыбка еще играла на его губах.

Розамунда с трудом узнавала своего мучителя. Когда Мэйтленд улыбался, он становился необыкновенно хорош собой. Теперь Розамунда понимала, отчего эта служаночка тает перед ним. Благодарение богу, что у нее, Розамунды, хватает здравого смысла не подпасть под чары этого негодяя! Ничуть ее не прельщает ни эта улыбка, ни прищуренные ясные голубые глаза! Да, он превосходно сложен, широкоплеч и мускулист, однако это ее ничуть не трогает. Ее собственные братья сложены гораздо лучше, да и ростом повыше.

Если бы сейчас в эту комнату вошел Каспар, Бекки даже не заметила бы какого-то там Мэйтленда!

И все-таки в этом негодяе что-то есть. Незаурядность. Именно это слово пришло на ум Розамунде, когда она впервые увидела его. Незаурядность. Мужественность. Сила. Словом, это человек, с которым нельзя не считаться. И к тому же, оказывается, он изрядный ловелас.

Отвратительно!

Розамунда вздрогнула — ее мысли резко прервал Мэйтленд, обняв ее вдруг одной рукой за плечи и крепко прижав к себе.

— У моего брата нарыв в горле, — сказал он. — Он потерял голос, так что я отвечу за него. Мы адвокаты, прибыли сюда по весьма деликатному делу, и больше, боюсь, я тебе не могу сказать.

Он вложил в ладонь девушки монету и прибавил:

— А это за хлопоты.

— Ух ты! — выдохнула Бекки. Еще раз у нее вырвалось «Ух ты!», когда Мэйтленд отвесил ей преувеличенно вежливый поклон и распахнул перед нею дверь.

Служанка одарила его откровенно зазывным взглядом.

— Ежели чего захотите… словом, чего угодно, так я буду там, внизу… в зале.

Мэйтленд выразительно вздохнул.

— Увы, нам с братом предстоит изрядно потрудиться, чтобы подготовиться к завтрашней встрече с клиентами… однако, если ты принесешь бутерброды, которые я заказал, кофе и горячую воду, я буду тебе чрезвычайно благодарен.

Бекки так и расцвела.

— Сию минуточку принесу!

Мэйтленд захлопнул за ней дверь и запер на засов. Потом взглянул на Розамунду, и его улыбка исчезла бесследно.

— С чего это ты дуешься? — резко спросил он.

— Дуюсь? — ахнула Розамунда, надменно вскинув голову. — Я вовсе не дуюсь! Напротив, я никогда еще в жизни так не веселилась.

Мэйтленд оглядел ее, склонив голову набок, и в его глазах заплясали смешинки.

— Неужели ты повесила свой аристократический носик только потому, что служанка не стала перед тобой лебезить? Так она ведь, в конце концов, не знала, что ты дочь герцога!

Ничего-то он не понял! Розамунду злила не бесцеремонность Бекки, а его, Мэйтленда, возмутительный флирт со служанкой. Этого Розамунда говорить ему не собиралась, а потому сказала:

— Уверяю вас, я не придаю ни малейшего значения тому, что я — дочь герцога.

Мэйтленд оглушительно расхохотался.

— Кто-то другой, может, этому и поверил бы, но только не я! Видишь ли, я тебя помню еще по Лиссабону. Мне довелось побывать на балу, который ты соизволила почтить своим присутствием. О да, ты блистала красотой, но боже упаси, чтобы леди Розамунда Девэр снизошла до прочих дам, не говоря уж о джентльменах! Нет, ты была одинока, горда и неприступна, словно мраморная статуя.

Розамунде отчаянно хотелось возразить на эти несправедливые обвинения, объяснить Мэйтленду, что она вовсе не холодная и высокомерная, а напротив, застенчивая и к тому же устала от потока приторной лести. А впрочем, он бы все равно ей не поверил. И Розамунда, промолчав, повернулась к нему спиной, швырнула на кровать свою шляпу и сняла наконец тяжелый плащ. Затем она отошла к камину и остановилась у огня.

— Полковник Мэйтленд! — начала она, круто обернувшись к нему… и осеклась. Мэйтленд стоял, крепко стиснув зубы и закрыв глаза. Он был бледен как смерть. Шляпу он снял, но так и не отошел от двери, привалившись к косяку. Розамунду ужаснула столь резкая перемена.

— Что с вами? — вскрикнула она.

Мэйтленд открыл глаза.

— Сядь, — велел он кратко, указав на кровать.

Розамунда повиновалась, но не сводила с него глаз. Вид у него был такой, будто он вот-вот рухнет без чувств.

Мэйтленд бросил на стол седельные сумки, положил туда же пистолет — так, чтобы до него легко можно было дотянуться. Когда он избавился от плаща и с видимым усилием снял с себя сюртук, Розамунда с ужасом увидела, что рубашка на груди у него вся черна от запекшейся крови. И когда Мэйтленд медленно, стиснув зубы, стянул через голову рубашку и бросил на пол, девушка, не удержавшись, ахнула. Грудь Мэйтленда была наискось стянута полотняной повязкой, и слева на белой ткани алела свежая кровь.