Оле, Мальорка! - читать онлайн книгу. Автор: Стенли Морган cтр.№ 35

В эту секунду на площадку выскочил один из янки — невысокий кривоногий крепыш. Притянув за собой симпатичную рыженькую деваху, он принялся скакать козлом, потешно выбрасывая в стороны ноги. Его рыжая партнерша так и покатилась со смеха.

— Пусть человек потешится, — великодушно заметил я. — Устали ребята. Соскучились по берегу.

— Вы с Патриком молодцы, — улыбнулась Лайла. — Выручили бедных американцев. Очень мило с вашей стороны.

Я скромно поклонился.

"Роллинги" умолкли, и вместо них полилась тягучая и удивительно нежная романтическая серенада, одна из тех, что так замечательно исполняют итальянцы. Я вытянул вперед руки и Лайла, улыбнувшись, припала ко мне и обвила мою шею обеими руками. От прикосновения её податливых грудей по моему телу пробежали мурашки. Пульс неистово заколотился. Я закопался носом в её душистые волосы, вдыхая чудесный и волнующий аромат. Лайла засмеялась, всколыхнув во мне новую волну дрожи. Я затрепетал.

— В чем дело? — с напускной невинностью спросила она.

— Сама знаешь.

— Допустим. Но хочу, чтобы ты сказал.

— Ну, хорошо: ты меня возбуждаешь, я сам не свой, я совсем потерял голову и готов танцевать всю ночь напролет, сжимая тебя в объятиях… Достаточно?

Лайла хихикнула.

— Да. Ты и вправду великолепен. Я просто хотела в этом убедиться.

— Ох, уж эти женщины, — вздохнул я.

Полчаса спустя мы по-прежнему кружили по танцплощадке, медленно топчась на небольшом пятачке и старательно не замечая музыку, которая словно нарочно играла быстрее и быстрее.

— Терпеть не могу быстрых танцев, — пробормотал я, едва передвигая ноги под какой-то особенно буйный рок-н-ролл.

— Умм, — промычала мне в ухо Лайла.

— Как от тебя хорошо пахнет! Ты вся благоухаешь.

— Ты тоже. Как называется твой лосьон?

— Обещаешь, что не станешь смеяться?

— Угу.

— "Мужчина — всегда мужчина".

— Очень соответствует.

— Спасибо. Стараемся. А твои духи?

— "Счастливый случай".

— Да неужели?

Лайла кивнула, прижавшись ко мне щекой и ещё теснее обняв за шею.

— Ты меня… так возбуждаешь, — прошептала она.

— Вот как… — неуклюже пробормотал я.

Мы продолжали молча кружить, сознавая, как колотятся наши сердца, и все ближе и ближе прижимаясь друг к дружке.

— Как жаль, что ты завтра улетаешь, — вздохнул я.

Лайла кивнула.

— Да, ужасно обидно.

— У тебя весь завтрашний день расписан?

— Нет, я занята только до полудня. Утром нас повезут в Пагуэру, но к двенадцати я должна освободиться.

— Пообедаем вместе?

— С удовольствием.

— На обратном пути из Пагуэры вас повезут мимо отеля "Сан-Винсент" в Магалуфе. Я буду ждать тебя там в двенадцать. Завтра вечером улетает куча моих клиентов и мне нужно проследить, чтобы у них не было никаких проблем. Может, потом поваляемся на местном пляже — заодно закрепишь свой загар.

— Чудесно! Я буду очень рада.

— Можешь прихватить с собой Аманду. Патрик наверняка захочет составить нам компанию.

Музыка замолчала, и я с сожалением выпустил Лайлу из своих объятий.

— Пойдем посидим?

Она звонко расхохоталась.

— Да, пора уже. Интересно, остальные ещё не слиняли?

Когда мы приблизились к столикам, которые по просьбе Патрика сдвинули вместе, то посреди белоснежного моря матросских роб, словно могучий остров громоздился Барни; примостившись на крохотном табурете, он напоминал мне циркового слона на железной тумбе.

Патрик привстал из-за стола и проводил Лайлу к её стулу.

— Я уже подумал было, что вы улизнули домой, — подмигнул он мне. Присоединяйтесь к нам — янки тут уже всего поназаказывали.

Я огляделся — и слегка обомлел. Столы просто ломились от бутылок. И не только столы. Американцы, похоже, назюзюкались вусмерть. Разгоряченные, раскрасневшиеся, с блестящими глазами, они громко хохотали и безудержно балагурили.

Внезапно мне стало не по себе. Вечер, так хорошо начавшийся, грозил обернуться крупными неприятностями. Ежась от нехорошего предчувствия, я оглянулся по сторонам. "Облегающий сапожок" и прежде славился шумными драками, которые нередко вспыхивали между испанцами и туристами — как правило, из-за женщин. Молодые испанцы порой отличаются удивительными простодушием и прямолинейностью, которые неверно истолковываются туристами. Пылкие иберийцы чересчур уж откровенно разглядывают женщин, а потом излишне настойчиво приглашают их потанцевать. Что касается матросов, то я их тоже легко понимал — два месяца в открытом море без женского общества — слишком жестокое испытание для молодых, полных сил янки. Море нерасплесканной энергии пока ещё только бурлило, не выходя из берегов, но уже в любую минуту грозило перехлестнуть через край.

Увы, долго ждать не пришлось.

Первому испанцу расквасили нос уже в полночь, когда Эль-Сид" исполнял свою первую песню.

* * *

Без четверти двенадцать народу в "Сапожок" набилось, как сельдей в бочку. Яблоку упасть было негде. Все стулья и табуреты были давно заняты и припозднившиеся аборигены теснились у стойки, жадно глазея на девушек.

Матросня к тому времени уже упилась в дупель. Двое янки, плохо рассчитав свои силы, уже валялись под столом, громко похрапывая.

Мы с Лайлой мирно кружились на танцплощадке, со всех сторон зажатые толпой танцующих (нисколько, впрочем, против этого не возражая). Возле нас переминался с ноги на ногу низкорослый матросик, тиская в объятиях роскошную рыженькую деваху.

Внезапно та заверещала, как недорезанная курица, и напустилась на чернявого испанца, который, пятясь, втягивая голову в плечи и пригибаясь, пытался ретироваться с танцплощадки.

— Ах ты, мерзавец! — завопила рыжая красотка. — Погоди, Педро, в следующий раз я тебе яйца оторву!

Ее разом протрезвевший кавалер, судя по выговору — уроженец Бруклина, проревел:

— В чем дело, кисенок? Что случилось?

— Он меня прямо за жопу ущипнул — вот что!

Матрос сорвался с места. На бедного Педро обрушился настоящий шквал. Или, скорее — торнадо. Цунами. Вам приходилось видеть ветряную мельницу? Представьте такой оживший ветряк, который беспорядочно и безостановочно молотит незадачливого соперника кулаками. Под градом ударов Педро в панике бежал, провожаемый громовым ревом. Девица вцепилась в рукав своего заступника, умоляя его остановиться и пощадить испанца.

— Хватит, Сэм, отпусти его, он того не стоит.