Страсть Селии - читать онлайн книгу. Автор: М. Валентайн cтр.№ 25

Колин начал чувствовать, что действует какая-то сверхъестественная сила, все глубже затягивающая его язык в мерцающую бездну ануса француженки, словно пытаясь проглотить его до самого корня. Хотя розовый портал, принадлежавший Селии, доставлял ему подобные радости, его язык никогда не всасывали с такой яростью. Однако он противопоставил этому еще большую ярость, пользуясь своим языком как боевым оружием. Разве это не была всего лишь битва за обладание молодой женщиной, которая превратила каждого в доме с закрытыми ставнями, включая его на вид неприступного кузена, в раба похоти и любви? Колин не знал, удастся ли им когда-нибудь пережить это кровопролитие.

Возможно, к таким крайностям рогатого Хардвика подталкивал уже не вкус мести, а вкус того, что щедро доставалось другим. Легкость, с которой Мартина владела своими конечностями, говорила о том, что она имеет значительный опыт в подобного рода встречах. Без малейших признаков смущения она уперлась натренированными танцами ногами в самую высокую часть передней спинки кровати, и колени таким образом оказались рядом с мочками ее ушей. В итоге задница торчала под острым углом, а полушария раздвинулись и предлагали оранжевую скважину ануса тому, кто желал исследовать его сладострастные свойства. Чтобы еще больше подчеркнуть свои уникальные способности, она ухватилась за ягодицы и раздвинула их с такой силой, что выбритое отверстие между ними, казалось, находилось под угрозой разрыва.

Оказалось, что это любимая поза танцовщицы, и как раз перед ней не смогли устоять зрители ни мужского, ни женского пола. Эти причудливые движения не только раскрывали ее заднее отверстие и окрестности для вторжения различными способами, но служили также и другим целям. Мартина обожала трогать себя и впитывать собственный сексуальный аромат. В довершение всего она просунула голову между собственных бедер, обеспечивая устам доступ к пунцовому язычку плоти, выступавшему из губ женской прелести. Какое это счастье — родиться такой гибкой, ибо какая женщина станет утверждать, что может принять член джентльмена в заднице в то время, как сама посасывает собственный клитор? Воистину, ее репутация возникла не на пустом месте!

Исполнительница канкана обнаружила свои необычайные способности в раннем возрасте, когда девочки еще бегают вприпрыжку с развевающимися косичками, а затем собираются вместе и хихикают над местным пижоном. У Мартины не было времени для таких юношеских шалостей; в ее голове зародились планы, а в них не входило оставаться в деревне, где она родилась, и работать в семейной лавке на рынке или, когда она станет взрослой, выйти замуж за какого-нибудь щеголя Лотарио, имевшего мало перспектив и еще меньше ума в голове, чем денег, звеневших у него в кармане — звеневших по крайней мере до тех пор, пока тот не потеряет все до последней монеты в какой-нибудь нечестной азартной игре. Рыжеволосой красавице незнатного рода было суждено танцевать на парижской сцене. И она сделает все, чтобы оказаться там.

Мартина не испытывала недостатка в джентльменах, — у нее было даже несколько леди — желающих наполнить дамскую сумочку танцовщицы франками в обмен за возможность увидеть ее особые таланты. Как раз эти обеспеченные и умудренные опытом дамы познакомили деревенскую девушку с наслаждениями, которые можно получить, вторгаясь в ее заднее отверстие. Разумеется, такие вторжения случались лишь после того, как язык предварительно смазывал его — эту любовную прелюдию Мартина обожала больше всего, особенно, когда ее начинала другая женщина. По ее мнению, мужские ласки, какими бы приятными они ни были, не могли сравниться с первыми робкими касаниями языка, которые перерастали в отчаянное страдание. Не требовалась мудрость, накопленная многими годами, дабы понять, что запрещенный характер этой проделки побуждал женщин действовать с отчаянной свирепостью которая не встречается даже у самых необузданных мужчин. Эти порождающие наслаждения странствия вынудили Мартину удалить рыжие усики, окружавшие чувствительную ложбину. То же самое она проделала и с более традиционными областями, вызывающими эротический интерес. Такое возбуждающее обнажение лишь прибавило популярности молодой женщине, а это известие быстро распространялось в определенных кругах. Мартина вдруг обнаружила, что стала желанной гостьей.

Честолюбивая женщина никогда не могла подумать, что склонность ее тела как угодно изгибаться в конце концов станет визитной карточкой к успеху. Хотя танцы стали главным способом добывания хлеба насущного, Мартина тем не менее не забывала и о других увлечениях. В Париже не было салона, который не оказывал бы ей гостеприимство. Делалось много щедрых обещаний, чтобы заручиться ее несравненным присутствием, предлагалась праздная жизнь, если она только согласится. Однако Мартина считала себя свободным человеком и предпочитала отдавать свое время тем, чьи сладострастные ухаживания ценила больше всего. Регулярное посещение элегантного салона одного мужчины с благородным именем и членом привело танцовщицу в Прованс, где она наслаждалась не только собственными устами, но также устами приятного англичанина, не менее симпатичный родственник которого часто захаживал в упомянутый Парижский салон.

Не дожидаясь первого яростного вторжения пениса Колина в заднее отверстие, гибкая танцовщица губами ухватилась за спелый плод своей женской прелести и начала с наслаждением сосать его. Собственный аромат доставлял ей удовольствие не меньше чужого, а может быть, даже больше. Чуть раньше этим же вечером клитор Мартины терся о соответствующий орган ее английской напарницы, и сейчас он оставлял во рту еще более приятный вкус. Одно лишь воспоминание о краснеющем шелковом лепестке мадемуазель вызвало у танцовщицы стон желания, и вдруг цепочка медовых бусинок выступила из незанятой щели, образуя глубокое озеро вокруг оранжевого отверстая.

Считая это намеком, Колин устремился в подставленную задницу танцовщицы и достиг глубин, о которых и мечтать не смел. До предела расширенная задняя магистраль обеспечила беспрепятственное вторжение; он мог путешествовать так далеко, как позволяла длина пениса. Единственным препятствием являлись его яички, которые начали накаляться во рту Мартины, причем ее предварительная игра сулила долгое путешествие. Из-за прямого угла, под каким она подала себя, Колину пришлось перестроиться, чтобы делать толчки сверху вниз, а не поперек или вверх, к чему он привык с Селией. Это требовало согласованности и равновесия, поскольку ему пришлось присесть с широко расставленными ногами перед задницей исполнительницы и лишь руками обхватить колени, поддерживая себя. Поскольку он возжелал взять ее спереди (при этом открывался замечательный вид на выбритые складки, пунцовые клитор и щель), дуга пениса Колина входила под углом, который не совпадая с внутренним изгибом входа, куда он проник, что требовало более сильных толчков, чем в случае вторжения сзади. Поэтому нечего было удивляться, что из уст, заполненных клитором, эти мощные толчки вызывали прерывистые стоны. С присущим Хардвикам упорством Колин далеко углубился в незнакомой территории, под напором его толчков срамные губы Мартины выпустили набухший клитор. Но она тут же вернула его на место и пуще прежнего возобновила оральные упражнения.

Колин хорошо помнил выражение нескрываемого шока на лице своей возлюбленной, когда она впервые воочию увидела, что исполнительница канкана способна ублажать себя собственным ртом. Если бы он сам не был так потрясен, то мог бы громко посмеяться над причудливым спектаклем, во время которого удовлетворялась его собственная похоть. Как это делал кузен, который все время непристойно шутил, не говоря уже о том, что отпускал пошлые комментарии, по достоинству оцененные женщиной, которой они предназначались. Соки из влагалища Мартины текли в тот день подобно бурной реке, что безошибочно подтвердил язык Селии. Разумеется, никто из собравшихся в маленьком салоне не мог знать о тайной страсти танцовщицы к хозяину дома. Даже самые грубые его шутки звучали волшебной музыкой в ее ушах, симфонией, выражавшей дань сэра Джейсона ее талантам. Хотя Селия испытывала отвращение к тому, что Мартина выставляла свой клитор напоказ, она, без сомнений, немного завидовала этой женщине, но кто бы не позавидовал такой способности? Конечно же, ей хотелось бы обладать не меньшей ловкостью. А ведь она пыталась воспроизвести позу танцовщицы, вытягиваясь и напрягаясь, чтобы схватить оранжево-розовый язычок своего клитора ртом точно так же, как творец этого эротического номера делала перед единственным зрителем, который теперь, когда спектакль предназначался исключительно ему, находил его очень необычным. Колин от восторга потряс головой. Где же его кузену удалось найти подобную женщину?