Месть Гиппократа - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 6

— Это, Танечка, тебе наказание свыше за чревоугодие и за безобразное отношение к собственной фигуре. А теперь дело можно поправить только корвалолом. И это, надо сказать, очень плохо, так как завтра будет тяжело вставать.

Я накапала в рюмку двадцать шесть капель и, разбавив корвалол водой, выпила его.

Потом докурила оставшийся «бычок» и отправилась спать. На сей раз процесс прошел благополучно, без сновидений.

Зато подъем был архисложным. Поглядывая на часы, я вновь и вновь погружалась в сон, твердо обещая себе, что через пять минут встану. Но осуществить благие намерения я смогла только без пяти девять. Долг обязывал. Я обещала Наташе, что в девять позвоню.

С охами и вздохами, проклиная судьбу на все лады, я выползла из постели и прямо в ночнушке села с телефоном в кресло.

— Доброе утро, Наташа. Это Таня.

— Доброе утро, Танечка. Юля, не стучи ложкой. — И, засмеявшись, Наташа добавила: — Это я Юльке. Она у меня бойкот объявила — кашу есть не хочет. Так что вы мне, Таня, скажете? Вы согласны?

— Я решилась, Наташа. Попробую. Не знаю только, что из этого выйдет.

— Слава богу. Как нам насчет денег договориться? Может, Валерка вечерком занесет?

— Приготовьте, я сама заеду, как только завершу те дела, которые наметила.

— Хорошо. Тогда до вечера?

— До вечера.

Гимнастикой мне пришлось пожертвовать. Это все-таки менее существенная жертва, чем макияж. Ведь иду в мужское общество. И времени в обрез.

Джинсы со свитером — лучшая одежда для бесконечных визитов, а мне сегодня придется заниматься именно этим. Волка ноги кормят.

* * *

В отделение УВД я прибыла в начале одиннадцатого и сразу отправилась к Кире в кабинет.

— Здравствуйте, Владимир Сергеевич.

— Здравствуй, коли не шутишь. Присаживайся.

— А накурил! С утра перекуры устраиваешь?

— Тебя жду, язва. Дело вот заодно полистал. Но я все-таки не нашел никакой зацепки. Не пойму, что тебя заинтересовало.

— Я пока еще и сама не знаю. Я же дело не видела. Посмотрю — скажу. Вот обещанная мзда. — Я выставила пакет с содержимым на стол.

— Тань, да я пошутил. Ты же знаешь.

— Ладно, шутник, не скромничай. Это тебе от благодарного друга. Ты же меня всегда выручаешь. Так что не откажи в любезности. Не дай мне почувствовать себя нахлебницей. О’кей?

Киря засмеялся.

— Косноязычием ты точно не страдаешь. Умеешь преподнести мысль так, что она собеседнику кажется логичной. Считай, уговорила. Ладно, после работы с ребятами расслабимся. Может, присоединишься?

— Ой, нет. Это целая проблема. Я терпеть не могу ездить на городском транспорте. Так что вы уж как-нибудь сами. Без меня. Давай папку и подскажи, где я спокойно смогу посидеть, почитать дело?

— А вот прямо тут и читай. Никто не помешает. У нас сейчас все в разъездах. Мне тоже пора. Через часок загляну. Управишься?

— Пожалуй.

Киря убрал подарок друга в сейф и закрыл его на ключ.

— Трудись. Я пошел. Потом расскажешь, нашла или нет то, что искала.

Киря исчез, а я открыла дело. Первое, что я прочитала, был осмотр места происшествия.

«Труп находится в положении сидя. Нижние конечности согнуты в коленных суставах. Левая рука опущена вдоль тела, правая согнута в локтевом суставе и находится на столе. Голова пострадавшей опущена, погружена в глубокую тарелку с жидкостью. На трупе надет махровый халат в малиновую и черную полоску. Под халатом имеется ночная сорочка, белая, в мелкий цветочек синего цвета. Халат запахнут и закреплен поясом. На ногах домашние тапочки в черную и белую клетку.

Волосы пострадавшей аккуратно причесаны. Лицо бледное. Труп на ощупь холодный. Следов насилия не обнаружено.

На кухонном столе других предметов не обнаружено. Порядок на кухне не нарушен. Мебель и предметы быта находятся на своих местах».

Я отложила в сторону протокол осмотра и задумалась. Какая-то мысль меня тревожила. Действительно. Мне почему-то тоже стало казаться, что смерть старушки выглядит подозрительно. На столе, кроме тарелки с супом и ложки, ничего, даже хлеба. Или салфетки. Или ножа. Складывалось впечатление, что суп для того и присутствовал на столе, чтобы в нем утонуть.

Но возможно, что это всего лишь разыгралось мое богатое воображение. Наталья же настроила меня на определенный лад. Возможно, это и повлияло на мое восприятие происшедшего.

Ладно, читаем дальше.

Дальше были приложены результаты дактилоскопической экспертизы, которые ничего существенного следствию не дали; протоколы допроса свидетелей. Главным свидетелем по делу Храмовой А.В. проходила Юрченко Галина Николаевна, 25 лет, не замужем, проживающая по адресу: Вокзальная, 3.

Юрченко сообщала, что обнаружила Ангелину Васильевну мертвой и ничего в доме не трогала. Сразу позвала соседей и вызвала милицию. По поводу завещания Галина Николаевна сказала, что Ангелина Васильевна была ей чрезвычайно благодарна за помощь, очень к ней привязалась и часто говорила, что оставит завещание на ее имя.

Соседи сообщали, что на предполагаемый момент смерти Ангелину Васильевну никто не посещал.

Смерть Ангелины Васильевны, по данным вскрытия, наступила ориентировочно в 12.00 в результате попадания жидкости в легкие.

Гибель Храмовой квалифицирована как несчастный случай. Дело было закрыто. Вот такой расклад. Я закрыла папку и, достав пачку «Мальборо», закурила. Мне надо было дождаться Кирю. Не бросать же дело без присмотра. Ага, вот и он. Легок на помине…

— Все мыслишь? Тайны неожиданной смерти разгадываешь? — Улыбающийся Киря занял свое место за столом.

— Ага.

— Ну и какие выводы у лучшего частного детектива города Тарасова?

— Пока что ничего существенного. Так, попутные заметки. Убирай, Володя, дело. Я закончила.

Киря взял папку, убрал ее в сейф.

— Ты хоть нашла то, что искала, Таня?

— Да я в общем-то ничего и не искала, просто ознакомилась с делом, над которым мне придется работать.

— Тебя внучка Храмовой наняла?

— Да. Приятная женщина. Жалко, что так вышло, и квартиру они не унаследовали. Они в тесноте живут. У них малышка.

— Сами виноваты. Надо было съезжаться со старушкой, а не бросать ее на чужих людей.

— Они и не бросили ее, Володя. Старушка сама была против обмена. И они ей сиделку наняли, постоянно навещали. Ну не хотел старый человек быть обузой молодежи — и все тут. Такая вот она по натуре была.

— По натуре. Это тебе внучка рассказывала. А вот медсестра, которая ухаживала за старушкой, говорит совсем другое. Обижалась на них бабушка, сетовала, что бросили одну ее. Постоянно жаловалась Галине Николаевне, что плохо ей одной. Просила ее бывать подольше. Та ей вслух читала книги, делала массажи. Беседовала с ней о жизни. Вот старушка к ней и привязалась.