Любовь в наследство - читать онлайн книгу. Автор: Дикси Браунинг cтр.№ 15

Но сейчас, по всей видимости, дело осложнялось. Судя по всему, Лили не собиралась скоро возвращаться в Норфолк. Курт вынужден был признаться себе, что и ему не хочется расставаться с этой женщиной, несмотря на свою любовь к уединению. Ее общество он переносил на удивление легко. Она не была ему в тягость, не вмешивалась в его жизнь. Она была… просто рядом, большую часть времени, проводя за чтением, даже во время еды.

Днем, когда Лили выходила из дома побродить по окрестностям, Курт приводил в порядок файлы, проверял, как обстоят дела с его инвестициями, и читал дневники старого Мэтью. Надо признать, что этот человек был не большим мастером по этой части. Все смешалось в его тетрадях: наблюдения за погодой, декларации судового груза, записи личного характера и самые обычные дневниковые заметки.

Когда с океана дул ветерок, Курт и Лили вместе выходили на крыльцо. Иногда он читал ей вслух отрывки из дневников, и наоборот — она читала ему. К его удивлению, это доставляло ему удовольствие.

Ночи для Курта тоже стали своеобразным испытанием. И причиной бессонницы была не только боль в спине. Ему не давало покоя сознание того, что в соседней комнате спит женщина. Он старался убедить себя, что дело здесь вовсе не в Лили, что в данной обстановке он реагировал бы так же на любую другую женщину. У мужчины есть определенные потребности, удовлетворения которых требует сама природа, а у Курта уже очень давно не было близости с женщиной.

Но приходилось признаться себе, что его влечет к Лили, не только желание заняться с ней сексом. Это нечто большее. Он насторожился и постоянно напоминал себе, что у него с ней всего лишь деловые отношения. Временный союз. Он стал меньше читать ей вслух, пытался свести до минимума всякого рода разговоры и избегал прикосновений. Черт! Он даже старался не смотреть на нее.

Но ему все труднее было слушаться своих собственных команд.

Что там говорят о мозге мужчины? Что это его самая большая эрогенная зона? Курт не мог с этим не согласиться.

Несмотря на усталость, они в первый же день открыли все шесть коробок и составили список всего, что в них было. На следующий день Курт начал просматривать судовые журналы и многочисленные разрозненные документы. Последующие дни Лили знакомилась с домом и окрестностями или проводила время за чтением дневников. Курт выбирал себе место для работы в зависимости от того, где работала Лили. Если она оставалась дома, он выходил наружу. Если же она усаживалась на крыльце, он устраивался в гостиной в шезлонге с подушкой за поясницей. Но спустя некоторое время они прерывали работу, и тогда их пути пересекались. Лили брала чай со льдом и шла к Курту, где бы он ни находился. Если бы она пыталась поболтать с ним, то он, несомненно поднялся бы и ушел. Но Лили не заговаривала с Куртом. Она вообще большую часть времени молчала.

— Что вы надеетесь обнаружить в этих старых дневниках и судовых журналах? — спросила Лили, встретившись с Куртом на пятый день на кухне, куда они зашли, чтобы сделать себе бутерброды.

— Все что угодно. Может быть, я сумею узнать, что случилось с «Черным лебедем». Вам горчицу или майонез?

— Горчицу, пожалуйста. Я в восторге от Бесс. Удивительная женщина. Да, иногда она прибегала ко лжи, но женщина пользуется тем оружием, которое у нее есть.

Босая, в широких белых брюках и синей мужской рубашке, Лили прошла мимо Курта к столу, взяла сладкий перец и положила его на бутерброд. С жадностью откусив большой кусок, она даже застонала от удовольствия. Да, порой Лили вела себя очень раскованно, забывая о манерах.

— Из того, что я прочла, можно сделать вывод, что Бесс редко говорила правду. Справедливости ради должна заметить, что и в описаниях увиденного она тоже часто фантазирует.

Да, Курт тоже читал путевые заметки Бесс, сделанные ею во время путешествия по Центральной Америке. Но ведь судить о них можно, только принимая во внимание тот факт, что за сто лет этот регион сильно изменился. И называть заметки фантазией, по мнению Курта, было несправедливо.

Лили достала из старенького холодильника лоток со льдом, положила лед в кружку с чаем, наполнила лоток водой и снова аккуратно поставила в холодильник. Компрессор издал жалобный стон. Да, подумал Курт, открывая бутылку пива, этой развалине следовало бы отправиться на покой лет пятьдесят тому назад. Пора покупать новый холодильник и вообще обустраивать дом. Комфорт — не так уж и плохо! Но не стоит и торопиться. Надо дождаться отъезда Лили. Курту не хотелось доставлять ей неудобства. Их и так достаточно в этом доме. Но надо признать, она не жаловалась на отсутствие привычных ей удобств и легко обходилась без них. Если ей что-то не нравилось, она держала свое мнение при себе, хотя причин для недовольства было предостаточно. Чем больше Курт узнавал Лили, тем больше убеждался, что что-то в ней было не так. Внешность обманчива. Курт знал это по собственному опыту.

Он напомнил себе, что Лили пыталась улизнуть с бумагами, которые по праву были его собственностью. Этим нельзя было не возмутиться. Тот факт, что у Курта было моральное право на бумаги, а у Лили — юридическое, еще больше все запутывал. И потом… вся эта история с Бесс. В конце концов, кому она приходилась родственницей? Ему или Лили?

Честно говоря, Курта не слишком волновали все эти пожелтевшие бумаги. Но чем больше он знакомился с ними, тем больше понимал, почему был так недоволен жизнью в Оклахоме, почему он там не остался и не стал выращивать кукурузу. Дать объяснение стремлению Лили завладеть бумагами и понять ее одержимость, было гораздо труднее. Она заявляла о своеобразном родстве душ с Бесс, говоря, что они обе женщины и обе писательницы. Но ведь писательниц великое множество, рассуждал Курт. Почему же Лили выбрала именно Бесс? Ведь она призналась, что никогда прежде не слышала об этой женщине и уж тем более о ее романах. Таком, как, например, «Девственница и мстительный жених».

Одно название чего стоит!

Они сидели на крыльце, наслаждаясь морским бризом и доедая бутерброды. Покачиваясь в кресле-качалке, Лили склонилась над страницей очередного дневника.

— Ну и ну! — тихо произнесла она, приподняла дневник к свету и еще больше сморщила лоб.

— Нашли что-нибудь интересное? — спросил Курт, уставившись на каплю горчицы в уголке ее рта.

— Не знаю. Почерк Бесс никогда не был хорошим, но в этих ранних дневниках он просто ужасен. Интересно, учили ли ее письму?

Лили посмотрела на Курта и не смогла отвести взгляд от его необыкновенных глаз. В них светились огоньки. Прочесть что-либо в их темно-синей глубине не смог бы даже тот, кто умел читать мысли по глазам. Лили ни разу не слышала смеха Курта, да и улыбнулся он ей лишь раз или два. Он даже подтрунивал над ней без тени улыбки. Его поведение обезоруживало.

Они оба работали уже довольно долго, стараясь сделать как можно больше до наступления нестерпимой жары и высокой влажности.

— Вот, посмотрите на это слово. — Лили наклонилась к Курту, указывая на целую цепочку закорючек и завитков. — Что это может быть? Как вы думаете? Вот это… «Р» или «Н»?