Рейн встал с кресла-качалки и пересел на скамеечку. Микаэла с тихим вздохом прижалась к нему.
— Я люблю тебя. Я еще не говорила тебе это сегодня?
— Тебе не обязательно говорить об этом вслух, мятежница.
Он целовал жену, вбирая в себя ее любовь, благословляя тот день, когда она всадила в него пулю и взяла в плен его измученное сердце. В ней он нашел больше, чем любовь, чем спутника в этой и будущей жизни. В любви к ней он обрел свободу.
И готов провести еще сто лет, слушая сладкий звук этого слова.