Агафонкин и Время - читать онлайн книгу. Автор: Олег Радзинский cтр.№ 112

Тот не ожидал и оттого не смог сделать свой взгляд убийственно-презрительным. Обычный получился у Агафонкина взгляд. Человеческий.

Платон потер крылья носа, посмотрел в окно на желтеющий вдали кусочек фасада Потешного дворца. Агафонкин тоже посмотрел, но с его места бывшие палаты вора и мздоимца, царского тестя боярина Ильи Милославского, доведшего москвичей до Медного бунта, были плохо видны.

– Чтобы юла создала новую Линию Событий, нужен ускоритель, – сказал Платон. – Как синхротрон.

Он взглянул на Путина и Суркова и пояснил:

– Синхротрон – резонансный циклический ускоритель. Позволяет сохранить постоянный радиус орбиты пучка разгоняемых частиц, в то время как магнитное поле, определяющее этот радиус, возрастает.

Путин развел руками и кивнул Агафонкину – говорил вам мудрено

Сурков что-то пометил на лежавшем перед ним листке.

– Как синхрофазотрон? – спросил Сурков.

– Не совсем: у синхротрона в отличие от синхрофазотрона остается постоянной частота ускоряющего электрического поля. Именно это – теоретически по крайней мере, – поспешил добавить Платон, – может позволить не только создать, но и сохранить новую Линию Событий. То есть юла ее создает, а Неинерциальный Наблюдатель – с его уникальной способностью менять собственную массу на отрицательную – способен эту Линию сохранить. Алеша, судя по всему, может выполнить функцию синхротрона, закрутив юлу, разогнав новую Линию Событий.

Агафонкин вспоминал уроки Платона, обдумывая обоснование высказанной тем мысли. Если он, Агафонкин, при взятии Тропы действительно меняет свою массу на пучок ультрарелятивистских частиц, для которых период обращения определяется только длиной орбиты, то коль скоро эта длина не меняется, нет необходимости изменять частоту электрического поля. Стало быть, новая Линия Событий могла сохраниться – стать постоянной, а не распасться, исчезнуть, как случалось с Мирами Мансура.

Новая Линия Событий переставала быть зыбкой, временной интервенцией. Она становилась полноправным, постоянным вариантом реальности. Юла могла показать, предложить, но чтобы сохранить новую версию реальности, был нужен он – Агафонкин.

А что? Могло и получиться – сотворить новый мир. Будем как боги.

– Вот, Алексей, – радостно сказал Путин, – без вас – никак. Потому вы и должны закрутить юлу. Решайтесь.

– Зачем мне это? – спросил Агафонкин.

Путин перестал улыбаться. Посмотрел Агафонкину в глаза.

– Во-первых, интересно: меняете историю. Я это ощущение по себе знаю: принимаешь решение, влияющее на судьбы миллионов людей, и думаешь: ведь действительно правда ваша – был шпана дворовая, по краю прошел – мог и в колонию загреметь, а сейчас – вот что делаю. – Он помолчал. – Если б не Рахлин – тренер мой, если б не самбо с дзюдо – не знаю, чтоб со мной и случилось. А теперь – Президент России, – заметил Путин. Он улыбнулся: – И это во-первых.

– А во-вторых? – спросил Агафонкин.

– А во-вторых, – сказал Путин, – вы, Алексей, должны о семье подумать: мы им, конечно, в Огареве условия создали, но без вас-то им плохо. Скучают. А мы, пока не уговорим, вас отпустить не можем: вы здесь нужны. Сколько продлится – от вас зависит. Мы с Владиславом Юрьевичем – люди терпеливые и спешить нам некуда: нам и на этой – как вы называете? – Линии Событий неплохо. Можем и подождать, пока вы не согласитесь. А семье без вас худо: дядя ваш там один, братик маленький без вас растет. Скучает, должно быть.

“Платон им не рассказал про Матвея, – понял Агафонкин. – Только про меня и юлу. Интересно”.

Он понимал, что его не отпустят, пока не согласится. Если же сможет убежать, не отпустят Матвея с Митьком.

Он также понимал, что не отпустят его и потом: если получится, перед Путиным открывалась возможность менять События, создавать новые Линии, творить собственный мир – невиданная для человека власть.

Абсолютная.

“Власть коррумпирует, – вспомнил Агафонкин. – Абсолютная власть коррумпирует абсолютно”.

– Что нужно для консервации новой Линии Событий? – спросил Агафонкин. – Я знаю, как взять Тропу. А как создать новую Линию Событий? Просто закрутить юлу?

Он не обращался к Платону напрямую, но было ясно, что обращался к нему.

Платон нашел его взгляд и ответил не сразу. Они смотрели друг на друга, и Агафонкин почувствовал, что Платон что-то ему говорит. Только что?

– Алеша, – Платон взял в руки юлу, – чтобы создать и удержать новую Линию Событий и сделать ее доминантной, ты должен сформировать Намерение. Твое Намерение послужит аналогом постоянного радиуса орбиты разгоняемых юлой частиц новой Линии Событий: оно окружит эту новую Линию как кольцо. И определит События на этой Линии. Понял?

Агафонкин кивнул: понял.

Платон протянул ему юлу.

Юла не имела температуры: не была ни холодной, ни теплой, словно не взаимодействовала с окружающей средой. Вещь в себе и для себя.

– Отлично, – сказал Путин. – Вы, Алексей, приняли правильное решение. Давайте, формируйте Намерение.

Агафонкин кивнул и поставил юлу на острый кончик, придерживая сверху, чтоб не упала.

Он сформировал Намерение.

* * *

Лучшее место для кордона было на соединении Ильинки с Ветошным переулком: с одной стороны узкий Ветошный легко запирался бронетранспортерами, с другой лежал пустырь, оставшийся на месте гостиницы “Россия”. Сюда, на пустырь, очищенный от строительного мусора, в срочном порядке перебрасывали роты московского ОМОНа. Их предполагалось укрыть за высоким забором, чтобы обеспечить фактор внезапности при атаке.

Строительный самоходный кран продолжал двигаться по горящей Ильинке в сторону Красной площади, сметая на пути заслоны полицейских машин и – через неровные интервалы – ударяя в стены домов огромным металлическим шаром, предназначенным для слома зданий: управлявшие краном употребляли шар по назначению.

Операция по нейтрализации крана и восстановлению правопорядка была поручена оперативному полку полиции Главного управления МВД России по городу Москве. ОПП командовал полковник Томашев, которому доложили, что строительный кран модели “Юргинец” КС-5871 на собственном ходу движется по направлению к Кремлю, не подчиняясь приказам остановиться, не вступая в переговоры и нанося попавшемуся на его пути имуществу значительный урон. Кроме того, имелись значительные жертвы с фатальным исходом среди бойцов и гражданского населения.

Томашев принял решение остановить кран на Ильинке, не дав ему выйти к сердцу России – Красной площади. Деться с Ильинки “Юргинцу” было некуда: сзади напирали бронетранспортеры, державшиеся, впрочем, в некотором отдалении, поскольку два из них уже были покорежены прицельными ударами шара. Оттого и стягивались силы ОМОНа к громадному пустырю – дырке в центре столицы: предстоял бой.