Дороже всех сокровищ - читать онлайн книгу. Автор: Вирджиния Браун cтр.№ 37

– Черт побери! – ругнулся Джордан вслух, сам того не заметив. Жоли пошевелилась во сне.

– М-м-м? – пробормотала она. – Hiyaa…

— Что это значит? – проворчал Джордан. – Говори хотя бы на английском языке, зеленоглазая!

– Это означает «я устала». – Жоли ласкала грудь Джордана, наматывая волоски себе на палец. Рука ее скользнула к его животу и ниже. – А ты устал? – спросила она.

– 'Аи, — кивнул Джордан, – hiyaa. Жоли удивленно взглянула на него.

– Как видишь, и я способен кое-чему научиться! – улыбнулся Джордан.

Лунный свет, проникавший сквозь жалюзи на окнах, отбрасывал на лицо Жоли светлые полоски. Все, что мог видеть Джордан, – это ее лукавые глаза и улыбающиеся губы. Остальное было скрыто темнотой.

– Ты похожа на зебру! – усмехнулся он, откидывая локон, упавший ей на лоб.

– Что такое зебра? – спросила Жоли.

Джордан взглянул на удивленное лицо девушки. Да, Жоли была человеком другой культуры… Джордан, может быть, тоже никогда и не видел зебру, но по крайней мере знает, что это такое. Жоли же знала многих животных – койотов, барсуков, орлов… но зебра не входила в круг ее познаний. Как не входили в этот круг и розовое шампанское, сандвичи или хрустальные канделябры…

– Что такое зебра, Жордан? – снова спросила Жоли.

– Дикая лошадь, полосатая, как тигр… впрочем, ты, должно быть, и тигра не знаешь… Короче, полосатая, как бывают полосатые кошки.

Жоли попыталась представить себе лошадь, полосатую, как кошка, но не смогла. Неожиданно ей вспомнился броненосец – нелепое существо с головой свиньи, хвостом крысы и панцирем черепахи. Должно быть, и зебра – чудовище наподобие этого.

– Когда-нибудь, – пробормотала Жоли, прижимаясь к Джордану, – ты, может быть, покажешь мне зебру… Кстати, где твоя деревня, Жордан? Откуда родом твоя мать?

– А что?

– Я хочу знать, куда мы с тобой отправимся после того, как добудем золото.

– Моей мамы нет в живых, Жоли, давно уже нет в живых.

– Я знаю, Жордан. Но кто-то из твоих родных должен быть еще жив! У Гриффина наверняка есть мать – твоя сестра…

– Есть.

– Тогда, значит, мы должны отправиться к ней. Ты любишь детей, Жордан?

– Детей? – удивленно переспросил Джордан.

– Ну да, 'etchine… маленьких людей…

– Я знаю, что такое дети, Жоли! Я только не знаю, какой ответ ты хочешь услышать…

– Правдивый, какой же еще? От kdghassti я хочу слышать только правду!

– От кого?

– От мужа. Ты должен выучить это слово, Жордан, если мы с тобой хотим быть dziike. Ты куда, Жордан?!

Спустив с кровати длинные ноги, Джордан начал шарить в темноте в поисках своих брюк.

– Куда-нибудь, – проворчал он в ответ. – В гостиницу. В салун «Последний шанс». В Калифорнию, в конце концов!

– Жордан, я что-то сказала… не так?.. – настороженно спросила Жоли.

– Нет… то есть да.

Натянув брюки, Джордан начал пристегивать пистолет. Жоли настороженно-вопросительно смотрела на него, но в темноте могла видеть лишь темный силуэт.

– Уаа?Что я сказала не так, Жордан? – снова прозвучал вопрос Жоли из глубины комнаты.

Молчание Джордана, казалось, продлилось целую вечность.

– Послушай, Жоли, – наконец усталым голосом произнес он, присев на диван, – я не знаю, как это сказать. Я даже не уверен, хочу ли я вообще это говорить… Короче, я привык быть один, Жоли. Один как перст. Чтобы рядом со мной не было женщины…

– Я знаю, – упавшим голосом тихо произнесла Жоли. – Гриффин говорил мне. Ты… – Жоли замолчала, припоминая. – У тебя все очень просто: завлечь, поразвлечься и бросить.

– Что?! – вспылил Джордан. – Этот щенок так и сказал?! Что он себе позволяет, в конце концов?! Что он еще тебе говорил, Жоли?

– Что ты меняешь женщин как перчатки, что у тебя каменное сердце…

– Каменное сердце?! Сукин сын! Я убью его! – Джордан весь трясся от злости. – Что это еще за «каменное сердце»?

– Но я-то знаю, что я на самом деле для тебя значу! – поспешила добавить Жоли. – С другими женщинами у тебя, может быть, и было так, но со мной…

– Дело не в этом, Жоли, – упрямо тряхнул головой Джордан, удивившись про себя тому, что Жоли почти слово в слово повторила его недавние мысли. – Да, ты для меня действительно много значишь… но дело не в этом… дело в том… – Он осекся. – Не знаю, как объяснить тебе то, что я не могу объяснить даже себе самому!

– Я знаю, Жордан, что ты хочешь сказать. Я все понимаю… – тихо произнесла Жоли. В глазах ее стояли слезы.

Джордан тяжело вздохнул. Больше всего он ненавидел выяснять отношения с женщинами – особенно с теми, которые в любой момент готовы заплакать.

– Я сомневаюсь, Жоли, – тихо продолжил Джордан, – что ты действительно это понимаешь.

– 'Аи… все в порядке, Жордан. Я согласна послушно ездить за тобой, ничего не требовать… В конце концов, когда niijit'e…

— Когда что?

– Когда женщина выходит замуж, она должна быть готова к тому, чтобы стать хозяйкой, готовить, штопать носки…

– Я не об этом, Жоли! Пойми, я не должен… то есть мы не должны… Черт побери, я никогда не думал о женитьбе, Жоли! Я вовсе не горю желанием осесть в какой-нибудь деревушке, рожать детей, растить какую-нибудь репу… Я по натуре странник, Жоли, не люблю подолгу засиживаться на одном месте, я начинаю чувствовать себя неуютно, меня начинает тянуть куда-нибудь в путь… То же самое у меня и с женщинами, Жоли.

Джордан всегда считал себя человеком, прошедшим огонь, воду и медные трубы, которому сам черт не брат.

Он, пожалуй, не струсил бы, даже если бы ему пришлось выступить безоружным против дюжины вооруженных до зубов громил. Почему же теперь он чувствует себя совершенно растерянным перед слезами этой женщины, почти девочки?

Джордан тупо уставился в стену, словно пытался прочитать ответ на мучивший его вопрос в причудливом сплетении теней. Темнота за окном становилась все гуще. Джордан чувствовал, что ему не хватает воздуха, словно ему набросили на голову одеяло.

Да что с ним, в конце концов? Почему его не отпускает какое-то странное, щемящее чувство вины? Он не сделал ничего плохого. Все это Гриффин, черт бы его побрал, этот молокосос, сующий нос не в свои дела. Воистину услужливый дурак опаснее врага. Вздумал почему-то защищать Жоли, словно ей грозила какая-то опасность, а добился лишь того, что донельзя усложнил ситуацию.