Гренадер - читать онлайн книгу. Автор: Олег Быстров cтр.№ 37

— Двухэтажный дом на Зелёной и Двадцать Второго Января, — немеющими губами проговорил Коваленко. — Среди коттеджей, бывший сержантский, в восемь вечера уже уйдут… И рухнул под стойку.

Саблин сидел в кабинете Станкевича, когда того вызвали к телефону. Вчера они с Урядниковым и Сыроватко весь день бродили в районе Погулянки. Оделись в цивильное, хоть подпоручик и смеялся, мол, вас во что ни наряди, военная выправка всё равно так и прёт. Обошли сначала Погулянку, потом Торосевича и прилегающие проулки, часть Веглинской рощи, что обращена к пустырям между Погулянкой и Зелёной, сами пустыри и, наконец, Зелёную с улицей 22 Января в районах застроек.

Сейчас поручик всё это ещё раз прикидывал на карте-трёхвёрстке, восстанавливая в памяти увиденное, представляя возможные пути перемещения. Подпоручик не вернулся, а ворвался в кабинет.

— Звонил наш человек, — выпалил он взволнованно. — Встреча состоится. Коттеджи на углу Зелёной и 22 Января, среди них жёлтая двухэтажка, бывшая сержантская. Знаешь?

— Да, — быстро ответил Саблин. — Видел этот дом, помню.

— Туда к восьми подгонят машину. То ли собрались наши клиенты куда, то ли что перевезти нужно. Нам необходимо успеть раньше и взять их тёпленькими. У тебя, Иван Ильич, три часа на всё, от силы четыре. Успеешь?

— Высылай «летучку» к Дому инвалидов. У ребят твоя уоки-токи, я им сейчас же объявлю готовность. Через двадцать минут они будут здесь.

— Работаем.

Через сорок минут первый взвод, силами первого и второго отделений, оцеплял жёлтый многоквартирный дом на Зелёной. Третье отделение блокировало выход на пустырь, со стороны Веглинской рощи.

Такие здания поляки строили в предместьях Львова последние двадцать лет. Функциональный стиль, ни лепнины, ни эркеров, ничего лишнего. Обыкновенные балконы на втором этаже, сквозные подъезды. Крыша высокая, наверняка есть чердак. Перед домом небольшой двор с беседкой. Раньше в ней, наверное, паны польские сержанты курили по вечерам, обсуждая политические новости. Или собственных жён. К дальнему торцу дома прилепилось крошечное ветхое строеньице, скорее всего заброшенный сарай. На перекосившейся двери висел могучий замок.

«Сержантский» дом стоял у пересечения Зелёной и 22 Января, фасадом на Зелёную. Вторая улица — её для краткости все звали Январём — загибалась вокруг коттеджей и заканчивалась тупиком. Обе они походили более на степные дороги, чем на городские улицы. С задней стороны к зданию прижимались коттеджи, как называли здесь одноэтажные деревянные домики на двух владельцев.

Место встречи выбрано с умом, не мог не отметить поручик. В случае опасности можно уйти: по Зелёной — хоть вверх, хоть вниз, а можно рвануть по Январю. Между коттеджами легко просочиться к роще, а если повернуть севернее, окажешься на пустыре, через который легко попасть в районы застроек Торосевича и Погулянки. Все эти направления придётся контролировать. Однако около дороги, напротив жёлтого дома, стояла заколоченная будка сапожника. Отличный пункт для наблюдения и за домом, и за дорогами.

В четыре часа пополудни около будки тормознула запылённая полуторка. Стала так, чтобы будка прикрывала кузов от дома. Шофёр вылез из кабины и принялся озабоченно ковыряться в моторе. В то же время старший унтер Филонов ловко выбрался через люк в днище кузова и за считаные секунды справился с простеньким замком. Еще через минуту в будке обосновались бойцы его тройки, Потёмкин и Никаноров, притом Никаноров тащил ручной пулемёт «Сапсан» с запасом лент.

Гренадеры быстро оборудовали себе позиции, чтобы контролировать передвижения на перекрёстке и по дорогам. Приготовили оружие.

В это же время две тройки, ведомые Саблиным, и ещё две, руководимые Урядниковым, охватывали сержантский дом со стороны коттеджей. Домишки стояли притихшие, занавесив окна. Обитателей то ли не было дома, то ли сидели они тише воды ниже травы, чувствуя: вокруг творится нечто опасное. Но Саблин не верил, что у бандитов нет внешнего круга охранения.

Скоро между домов обнаружился пьяный мужик, сидевший у забора. Его без лишних слов скрутили и утащили в кусты. При мужике обнаружился парабеллум, и на поверку оказался он трезвёхоньким.

Следующим на подозрении оказался дворник, подметавший первые жёлтые листья во дворе дома.

Не столько мёл, сколько покуривал да поглядывал по сторонам. Однако его трогать пока не стали: махнёт особым образом своей метлой — и объекты тотчас начнут уходить. Рано. Неподалёку от дворника оставили унтера Мазепу из второго отделения, в случае чего тот должен был присмотреть за трудолюбивым метельщиком.

В беседке курили двое. Тут уже сомневаться не приходилось — приглядывают за обстановкой. Ладно, пусть пока сидят.

Отделения охватывали дом с обеих сторон, брали в клещи, но штурмовать разом двухподъездный дом глупо. Необходимо узнать квартиру, где сидят Тиртый с Захарченко. Возможно, в смежных хавирах, как здесь называли жильё, обосновались группы поддержки. Неизвестно, сколько соратников захватили с собой на встречу паханы.

Единственное, чего не боялся Саблин, так это применения всяческих диковинок, на которые были так горазды оуновцы. Из гранатомёта не пальнёшь, прямую видимость закрывают всё те же коттеджи, а со стороны дороги или пустыря стрелки сами окажутся как на ладони. Там их перестрелять недолго, дёрнуться не успеют. А о трёхметровом блюдце и речи нет, его сюда незаметно ну никак не протащишь.

Значит, остаётся старое доброе стрелковое оружие и ножи, а в этом гренадеры потягаются с кем угодно. Можно ещё побоксировать, неожиданно подумал поручик. Мысль немного развеселила.

Но вот вопрос — который из подъездов? — волновал его куда больше. Попытки выяснить фамилии жильцов дома ни к чему не привели, нашлись старые польские списки, бесполезные и неполные. После бегства сержантов дом заселили бездомные с Погулянки, о них никаких данных не имелось. А кров Тиртому предоставит любой.

Саблин думал: «Попытаться прощупать дом? Кого послать? Почтальона? Телефониста? Не то. Газеты и письма здесь разносит человек, которого наверняка все знаю в лицо. Телефон? — Он вообще не знал, есть ли в доме телефон. — Коммунальные службы? Не пойдёт… Коммивояжеры! Этакие коробейники на польский манер». Он видел их в центре города, разбитные молодые люди с небольшими котомками товара. Ходят, пристают к прохожим, подсаживаются за столики в кафе. Во всяком случае, привычное явление. В пригороде чаще встречаются продавцы водки. Хара обычно ворованная, потому дешёвая. Берут её хорошо.

— Урядников! — позвал Саблин схоронившегося невдалеке прапорщика.

— Туточки, ваш-бродь, — откликнулся верный помощник.

— У нас унтер Эдельман откуда родом?

— Та с Житомирщины, ваш-бродь. Бывает, пойдёт вечерком в увольнение, обязательно у местных что-нибудь выменяет. Колбаски там, сальца, ещё чего…

— А водка у тебя есть?

— А как же. В машине три бутылки казённой, выдали для поднятия боевого духа. Только нашим парням поднимать нечего, и так всё на уровне. Так что водка целёхонька.