Любовница. Война сердец - читать онлайн книгу. Автор: Шерил Сойер cтр.№ 33

Он грациозно поклонился, но не разжал губ. София поднялась со стула и оперлась рукой на спинку, когда Мэри сделала попытку побеседовать.

— Вы расквартировались в городе, сэр?

— Нет, нас должны разместить в Граммон.

— Значит, у вас не будет возможности посетить леди Гамильтон у баронессы Мейлэнд сегодня вечером?

— Меня не будет в городе в течение нескольких дней. Я должен сопровождать свой эскадрон. — В его голосе был легкий намек на легкомыслие, но, принимая во внимание обстоятельства, она едва могла обвинять его.

— Жаль, — сказала она с улыбкой. — Герцогиня Ричмондская дает бал завтра вечером. Мы были бы счастливы обеспечить вам приглашение.

Его верхняя губа слегка искривилась, но он ответил тихим голосом:

— Благодарю вас.

Небольшая группа зрителей начала рассеиваться, и Мэри почувствовала, что Софии пора овладеть собой и присоединиться к беседе.

Наконец, леди Гамильтон сделала это:

— Все ли было спокойно в Бирлингдине и Клифтоне, когда ты уезжал, кузен?

— Да, — он снова посмотрел на Софию. — Я надеюсь, твой отец и сын в добром здравии?

— Да, спасибо тебе.

— А ты где остановилась?

— В отеле «Д'Англетер». Ты найдешь множество своих знакомых в Брюсселе. Здесь подполковник Румбольд и миссис Румбольд. Миссис Гоулдинг остановилась вместе с ней в «Отель де Нью-Йорк».

Его лицо не выражало никакой реакции.

Когда Себастьян не ответил, губы Софии задрожали, и она сказала торопливым шепотом:

— Я умоляю тебя поверить, что буду вечно благодарна за уважение, которое ты всегда проявлял ко мне. И в грядущие дни, — сказала она более твердо, — мои мысли будут с тобой.

Наконец он произнес:

— Я должен идти. — Затем он взял ее руку и склонился над ней. — Но я никогда не забуду эти слова.

Себастьян кивнул Мэри, не сводя глаз с Софии, затем повернулся на каблуках и пошел к своей лошади, которая терпеливо ожидала с поводьями, свисающими до земли. Надев свой кивер, он вскочил в седло и двинулся по улице, не оглядываясь.

Мэри взяла Софию под руку, и они продолжили свой путь в противоположном направлении молча. Неожиданно Мэри осенило, что она видела его раньше, холодным весенним днем в Лондоне, когда они с Софией прогуливались верхом по Гайд-парку. Он был тем самым темноволосым всадником, который смотрел на Софию, не двигаясь, из тени деревьев.

Мэри больше не могла сдерживаться, она посмотрела на бледный профиль Софии и выпалила:

— Дорогая, что ты сделала с этим мужчиной? Он любит тебя и ненавидит тебя за это!

София и Мэри пошли обратно в отель «Д'Англеттер», чтобы забрать Гарри, затем поехали в особняк на Ру Нуве, который Эллвуды сняли на лето.

Мэри, чье любопытство снова было возбуждено, задавала сотни вопросов, на которые София пыталась ответить ясно, но все время одна мысль возникала у нее в уме: «Он жив. Я не подписала ему смертный приговор». Это было облегчение, близкое к радости, и она почувствовала себя опьяненной им. И в то же самое время это возвращало ее назад к чувству вины и ужаса по поводу ее слабости к Жаку Десернею.

Он был шпионом и пытался убить ее, прежде чем София обнаружила, кто он был и какие преступления совершил. Когда она донесла на него Себастьяну Кулу и потребовала его ареста, она поступила правильно для себя и Гарри, для Эндрю, для Англии. Тем не менее, когда она отказалась от жизни Жака, боль была так сильна, как будто она навела оружие на свою собственную душу.

Любовь, которую, как София думала, разделяли они оба, была для нее более реальной, чем горькая правда о его предательстве. Она все еще жаждала его прикосновения, такого же глубокого, какое испытала на зеленой опушке Фристонского леса. Ее враг был жив.

И, несмотря на все зло, которое он причинил ей, София не могла собраться с силами, чтобы пожелать ему смерти.

Она сознавалась только в фактах, а Мэри настаивала на большем, но ей пришлось положить конец признаниям, когда с визитом пришла миссис Гоулдинг.

Делия Гоулдинг часто навещала их, похоже, она предпочитала их компанию обществу миссис Румбольд. Однако она отзывалась по-доброму о своей хозяйке, сказала, что сблизилась с нею, когда подполковник отправился на действительную военную службу, а миссис Румбольд жаждала дружеского общения.

Три женщины сидели в комнате для шитья в задней части дома, где эркеры выходили во внутренний двор, на лужайку. Им было видно, как Гарри играл вместе с двумя мальчиками Мэри. Солнечный свет проникал внутрь сквозь тонкие полуприспущенные белые занавески, которые время от времени вздымались от ленивого ветерка. У Мэри на коленях лежали пяльцы с вышиванием; она не особенно любила рукоделие, но когда они рассиживались без дела, это было единственным способом удовлетворить свою потребность хоть в какой-то деятельности. Миссис Гоулдинг, усевшись на краю дивана рядом с шезлонгом Мэри, пассивно рассортировывала для нее шелковые нитки.

София села возле окна, чтобы можно было присматривать за мальчиками, играющими в саду. Она посмотрела в сторону миссис Гоулдинг, задаваясь вопросом, каково ей было находиться в Брюсселе, без определенного субъекта на примете, без семьи или близких друзей в качестве поддержки. Несколько раз София собиралась сказать, что Себастьян Кул теперь в армии, но она была обеспокоена тем, что ее голос прозвучит неестественно, когда она будет произносить его имя.

Из наблюдений за ними обоими она была почти уверена, что миссис Гоулдинг испытывала к Себастьяну нечто гораздо большее, нежели дружеские чувства, и она была в равной степени уверена, что чувство не было взаимным. Упоминание его имени может подразумевать, что София каким-то образом сама притязает на него, а она не могла делать таких притязаний. Она, как и Мэри, иногда подозревала, что Себастьян мог искренне любить ее, но когда она исследовала свои собственные чувства, то не могла найти ничего похожего на опасное притяжение, которое влекло ее к кровоточащим, болезненным воспоминаниям о Жаке. Чтобы соответствовать Себастьяну Кулу, ей пришлось бы стать той безмятежной доверчивой женщиной, которая вышла замуж за Эндрю Гамильтона. Но этой женщины больше не существовало.

И София промолчала насчет Себастьяна. Ей не хотелось ранить миссис Гоулдинг, потому что она начала испытывать к ней симпатию. Делия была деятельной, обаятельной, умела угодить без всякого заискивания. Ее интерес к детям казался искренним, и она вела себя с ними столь непринужденно, что вскоре сделалась их любимицей. Более того, миссис Гоулдинг нравилась и Мэри за ее чувство юмора.

В конце концов, именно Мэри упомянула о полковнике Куле, но миссис Гоулдинг в этот момент сидела, склонившись над корзиной для шитья, и София не могла видеть, как она восприняла новость.

— Это была короткая встреча на Ру де ла Мадлен, и он направлялся прямо на свою службу, — продолжала Мэри. — Жаль, что мы не могли видеться с ним дольше, на балу завтра вечером, например. — Никто не ответил, поэтому она сказала миссис Гоулдинг: — Интересный мужчина. Он хорошо танцует?