Тайный дневник Исабель - читать онлайн книгу. Автор: Карла Монтеро Манглано cтр.№ 14

Тем не менее, еще до того, как я вылезла из автомобиля, я уже знала о Брунштрихе очень и очень многое. Мне, выполняя просьбу своей матери, подробно рассказал о нем Карл. Я узнала, что история замка ведется еще с XIII века, когда герцог Максимилиан Брунштрихский приказал построить его в качестве жилища и крепости, которая должна была сдержать натиск венгров. Благодаря тому, что замок этот находился высоко в горах, из него — как, впрочем, и из большинства средневековых крепостей — можно было заметить приближение врагов издалека и, соответственно, своевременно подготовиться к обороне. Я узнала, что от первоначальной готической конструкции замка сохранились только стены подвальных помещений и винных погребов, а также небольшая часть внешних оборонительных стен.

Я также узнала, что в XIV веке, после смерти герцога Отто — правнука основателя династии — замок перешел в руки влиятельной семьи Роттенбаум, которая в 1553 году перестроила его в соответствии с канонами эпохи Возрождения. В 1676 году род герцогов Брунштрихских, возглавляемый великим герцогом Людвигом, вернул себе этот замок, и для замка настали времена блеска и великолепия, пока летом 1835 года пожар, начавшийся в кухне, не уничтожил большую часть его сооружений. Карл рассказал о том, как великий герцог Франц, ваш дедушка, и его супруга Мария-Виктория затеяли реконструкцию замка в стиле тюдоровской неоготики — в том же стиле, в каком был построен Виндзорский замок в Англии, — потому что великая герцогиня Мария-Виктория, будучи англичанкой, просто обожала этот стиль. Карл сообщил, что реконструкция затянулась до середины 1866 года и закончилась лишь за несколько месяцев до смерти великого герцога Франца, который все-таки дождался исполнения своей мечты — увидеть замок в полностью реконструированном виде до того, как он, великий герцог, умрет.

— Средневековый стиль со своими башнями, зубцами на стенах, большими воротами, створчатыми окнами и остроконечными арками проглядывает во всех элементах конструкции замка, усовершенствованной в соответствии с архитектурными канонами девятнадцатого века. Благодаря всему этому замок представляет собой комплекс, отличающийся оригинальным романтизмом.

Великая герцогиня Мария-Виктория была также автором и внутреннего убранства замка, а потому английский стиль доминировал в большинстве помещений, где современная мебель соседствовала с предметами старины, привезенными с Востока, прежде всего из Китая, — в этой стране великая герцогиня провела часть своего детства. Здесь также имелись примечательные коллекции ковров, хрустальных ламп и изготовленных в Северной Африке предметов из бронзы и олова. В библиотеке замка Брунштрих, являющейся одним из самых красивых помещений благодаря ее потолкам из резного дерева и стенам, покрытым панелями с богатой инкрустацией, хранилось приблизительно шестнадцать тысяч экземпляров книг и гравюр. Все эти сведения были сообщены мне устами твоего брата, но он при этом не выказал даже капельки гордости за свое родовое гнездо и не похвалился тем, что за несколько столетий ваша семья собрала ценную коллекцию живописи. Он просто рассказывал мне, как экскурсовод в музее, о висевших на стенах многочисленных помещений замка полотнах мастеров различных национальностей и стилей: Караваджо, Хольбейна, Бэкона, Делакруа, Стена, Риберы… Я наверняка сейчас кого-то пропустила. А ты помнишь их всех?

Твой брат, конечно же, упомянул готическую капеллу, примыкающую тыльной стороной к стене замка и посвященную Пресвятой деве Марии, а также хранящийся там дивный запрестольный образ, писаный на дереве, и восемь огромных окон с витражами, которые пропускали более чем достаточно света для того, чтобы три нефа капеллы были красиво освещены.

А в завершение он рассказал мне, что весь ансамбль замка окружен двумястами гектарами леса с огороженной территорией для охоты, где встречаются практически все основные виды животных и растений, характерных для горной местности Центральной Европы.

Все эти сведения, которые Карл сообщил мне, словно какой-нибудь профессор или экскурсовод, пестрели цифрами, датами и прочими подробностями — одновременно и утомительными и интересными. Он излагал их с такой бесстрастностью, что иногда его рассказ становился попросту скучным. Во всяком случае, он не вызвал у меня и половины тех эмоций, которые вызвал потрясающий вид заснеженных лесов, покрывающих весь склон горы и всю долину до самого горизонта. Я впервые смогла насладиться этим видом, когда выглянула из выходящего на балкон окна своей комнаты. В этой комнате, укутавшись в теплый плед и осознавая, что до меня здесь не доберется холод, сковывающий все, что находилось по ту сторону оконных стекол, я — беззащитная перед всем тем, что таилось в глубине замка, — долго не могла заснуть в первую ночь своей резко изменившейся жизни, потому что мне все никак не удавалось побороть в себе настороженность и волнение, которые вызывало у меня все неизвестное.

17 декабря

Я помню, любовь моя, что тогда я, хотя и несколько месяцев готовилась к этому моменту, все чувствовала себя, как рыба, которую вытащили из воды. Как мне следовало поступать, когда в мою комнату входила, чтобы посильнее разжечь огонь в камине и подготовить мне горячую воду для умывания, служанка? Должна ли я была завтракать в строго определенное время? И где? А как одеваться барышне, проводящей свои дни в замке в обществе членов герцогской семьи?

— Добрый день, — послышался из глубины коридора чей-то голос.

Ричард Виндфилд, спускавшийся по лестнице, заметил меня в тот момент, когда я выходила из своей комнаты.

— Добрый день, Ричард, — ответила я, закрывая за собой дверь. — Вы даже и представить себе не можете, как я рада вас видеть!

— А вы себе даже и не представляете, как я рад услышать от вас эти слова!

— Вы, конечно же, подскажете мне, как попасть отсюда в столовую, — сказала я, проигнорировав его реплику. — Я еще не завтракала.

— Как жаль! Вы только что разбили мое хрупкое сердце тем, что ваш интерес ко мне оказался столь прозаичным.

— Так ведь известно же: сначала — материальное, а затем уже — духовное. Мне что-то ни о чем не думается, когда в желудке пусто.

— Ну что ж, тогда вам повезло. Я тоже не успел позавтракать и как раз сейчас и собирался это сделать. Я вас с радостью сопровожу в столовую, — сказал он, жестом предлагая мне взять его под руку — что я тут же решительно и сделала.

— А еще я терпеть не могу завтракать в одиночестве.

— О, как раз по этому поводу можете не переживать. В Брунштрихе остаться в одиночестве не так-то просто.

23 декабря

Я помню, любовь моя, как через пару дней я и сама убедилась, что лорд Виндфилд был прав: в Брунштрихе остаться в одиночестве не так-то просто. Брунштрих чем-то похож на тебя: он боится одиночества, потому что в тишине слышны шепот и крики шатающихся где-то поблизости призраков.

Ричард Виндфилд также должным образом поведал мне о развитии сюжета в трагикомедии, которая называется «Рождество». Будучи, видимо, прирожденным аналитиком, он выделил в ней два основных действа. Первое из них совершалось вплоть до наступления Рождества. Это был так называемый сочельник, и за стол в замке великих герцогов приглашались только самые близкие люди. Ты помнишь этих «самых близких»? Небольшая группа людей, собранная твоей матерью: Карл и ты; лорд Ричард Виндфилд — «третий сын»; графиня Мария Неванович и ее внучка Надя Неванович — невеста Карла, на которой он должен был жениться в следующем году, в апреле; герцог Алоис — твой строптивый дядя и брат покойного великого герцога. Он является строптивым в понимании тех, кто считает, что жить в Бразилии, где он еще в молодости вложил все свои средства в плантации какао, — это экстравагантность. Те же самые люди отзывались о нем как о сумасбродном предпринимателе, безрассудном авантюристе и даже как о человеке, предавшем семью, однако в действительности они всего лишь завидовали его немалому состоянию, которое он нажил благодаря экспорту такого высоко ценимого продукта, каким является какао. Последним человеком, ставшим членом этой небольшой группы, была я. Сидя вместе с этими людьми за столом, я чувствовала себя незаметной среди всего этого великолепия, блеска и романтизма.