Когда сбываются мечты - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Делински cтр.№ 72

Я кашлянула. Капуччино, полагаю, изобрели уже гораздо позднее.

— Так вот, — продолжал Броди. — Капитан Рой Стидженс пользовался самой дурной славой, когда его назначили командовать судном. Он родился в Плимуте, в Англии, и рос беспризорным бродягой, обирая прохожих на улице. Он был не старше тебя, Джонни, когда начал подрабатывать на различных судах, перевозящих сахарный тростник из Индии, или муку из Гаваны, или вино и ром с Бермудов. Он стал плавать за границу на шхуне «Марли» с капитаном Малколма Друхёрста. Рою едва исполнилось восемнадцать, когда он встал за штурвал своего собственного корабля. «Марианну» спустили на воду в 1710 году, и она оказалась замечательным судном. А поверьте, друзья мои, пересечь могучий Атлантический океан дело очень непростое! На нем всегда бушуют сильнейшие ветра, идут дожди, перекатываются тяжелые волны. Но если кто и мог справиться с ними, так это Рой Стидженс. Он не боялся бросить вызов стихии. Больше всего на свете любил он стоять на бушприте, с гордо поднятой головой встречая обрушивающиеся на него волны. Надо вам заметить, когда он достиг совершеннолетия, его внешность стала весьма свирепой: высокий и крупный, с длинными черными волосами, свободно развевающимися у него за спиной, и громовым голосом, которым он мог перекричать даже самый ужасающий ветер. Так что море не особо жаждало принять его в свои глубины. Долго ли, коротко ли, а к двадцати пяти годам Рой уже столько раз пересек Атлантический океан, что стал искать новые приключения. — В голосе Броди зазвучали трагические нотки. — А еще он мечтал отомстить за давнюю смерть своих родителей, погибших от руки графа Уалтропского.

— И стал пиратом? — спросила Кикит.

— И стал пиратом, — подтвердил Броди и щелкнул пальцами. — Рой больше не нанимался матросом на чужие корабли — он ступил на палубу собственного, и увлекся этой идеей. «Марианна» выглядела так невинно, что все считали ее капитана и команду обычными трудолюбивыми моряками до тех пор, пока они не атаковали порт Джолли Роджери, и к тому моменту слишком поздно было спасаться бегством. Корабли, которые сдались сразу же, отделались легким испугом. Те, кто решил сражаться, понесли большие потери. Но к судам из флота графа Уалтропского пираты с «Марианны» не имели сострадания. Их нещадно сжигали и грабили. А команды высаживали на необитаемые острова. Пираты забирали серебро и прекрасный фарфор, лекарство и оружие. И слитки золота. Много слитков. Знаете, у капитана Роя была мечта. Он часто посещал колонии. И решил — очень верно, кстати, — что там можно построить прекрасную жизнь, если устроить революцию.

Я предположила, что, если капитан Рой Стидженс ступил на палубу «Марианны» в 1710 году, ему следовало умереть задолго до революции, но не сказала об этом вслух. Детей околдовала эта история, и, честно говоря, меня тоже. Я погрузилась в фантазии, которые так умело создавал Броди. Успокаивающий тембр его голоса, — более глубокий, когда он говорил за капитана, мягкий и заманчивый, когда выступал от имени рассказчика, — просто очаровал меня. Этому очарованию поддался даже Джонни. Когда Броди нарисовал образ Пруденс Купер и рассказал о любви Роя Стидженса к этой невинной девушке, умершей от скарлатины. Беспощадный пират не смог вынести мысли, что ему придется жить там, где жила она, и вернулся к той пещере в скале, куда давным-давно запрятал свои сокровища. Именно эта пещера, — сказал Броди, — из моего окна кажется маленькой черной точкой на далеком берегу. Джонни положил локоть на колено Броди и слушал также внимательно, как и Кикит.

Потом Броди терпеливо отвечал на вопросы: да, капитан хранил свои сокровища для этой невинной девушки; нет, спрятанные золотые слитки никто не нашел; да, невинная девушка собиралась прогуляться по обрыву в ту ночь; нет, капитан Рой не слышал прогноза погоды.

К тому времени, как он закончил рассказ, мы уже сильно опаздывали. Я обещала Дэнису привезти детей к девяти, а часы показывали начало одиннадцатого.

Сначала я хотела позвонить Дэнису и спросить, не могут ли дети остаться со мной до утра. Потом заметила, как занервничал Джонни, и решила доставить их домой как можно быстрее.

Денис встретил нас в дверях с грозным видом. Я подняла руку в успокаивающем жесте и поспешила как можно быстрее проскользнуть с детьми мимо него, но как только я шагнула по направлению к лестнице, он преградил мне дорогу.

— Поднимайтесь наверх, — сказала я Кикит и Джонни. — Я зайду поцеловать вас и пожелать спокойной ночи.

Как только они скрылись из виду, Дэнис воскликнул:

— Мы же договорились, что вы вернетесь в девять. Ты нарушила договоренность.

— Мне жаль. Мы совершенно забыли о времени.

Он разгневанно фыркнул.

— А ты знаешь, именно поэтому все так и происходит. Ты забываешь о времени. Забываешь о детях. Забываешь о лекарствах Кикит. Черт бы тебя побрал, у меня тоже были планы.

— Какие планы?

— Я хотел кое-чем заняться с детьми.

— В девять часов вечера? Ты хотел куда-то пойти с ними?

— Мы можем заниматься и дома.

— Чем? — спросила я и только потом почувствовала запах. Бросив любопытный взгляд на Дэниса, я прошла через холл на кухню. Там царил беспорядок. Дэнис пытался печь. Несмотря на то что плоды его старания немного подгорели по краям, в них легко узнавалось шоколадное печенье. А в сторонке на столе лежала видеокассета с фильмом, на который Дэнис так долго обещал сводить детей, что за это время фильм уже успел сойти с экранов кинотеатров.

Я застыла на месте, пораженная.

— Прости. Если бы я знала, что ты тут готовишь, я бы более внимательно следила за временем. Тебе следовало сказать мне.

— Я ничего не должен тебе говорить. Я законный опекун детей. А вот ты ходишь по тонкому льду. И то, что ты возвращаешь детей домой на полтора часа позже назначенного времени, говорит о твоей необязательности.

Мои теплые чувства к нему после этой тирады испарились полностью. Я опять вернулась в холл.

— Сегодня суббота. Дети могут лечь попозже. Иди позанимайся с ними сейчас.

Дэнис приблизился ко мне.

— Ты забываешься.

— Нет, это ты забываешься, — возразила я. — Дети довольны, счастливы и защищены. Если ты волновался, мог нам позвонить. — Я положила руку на перила и посмотрела на него. — Я опоздала и извинилась. Но это очень сложно, Дэнис. Мне необходимо больше времени проводить с ними. Эти ограниченные визиты несправедливы, ты же прекрасно понимаешь. Неужели ты действительно честно и искренне считаешь меня безответственной матерью? И ты веришь, что я хоть раз причинила им вред?

— Откуда ты узнала о «Питни»?

— Ты меняешь тему.

— Нет. Это конфиденциальная информация. И если ты ее разузнала, то это низкий и подлый поступок. И он о многом говорит.

Я уставилась на него. Потом резко оборвала:

— Подлый? А возбуждать дело против меня, полностью основанное на лжи, не подло? А показывать Дженовицу конфиденциальные медицинские записи не подло? Я уж молчу об истории с Адриенн.