Когда сбываются мечты - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Делински cтр.№ 5

— Попробуй еще раз. Она растратит деньги Гарольда в одно мгновение. Бедняжка сейчас точно так же зависима, как и я после смерти твоего отца. Возможно, ей просто нужна сильная встряска. В свое время именно это заставило меня действовать. Как же печально, что все в этой жизни повторяется. Пытаешься уберечь детей от ошибок, которые в свое время совершила сама…

Пыл, который давал Конни силы, угас. Она медленно опустилась на подушки.

ѕ По крайней мере, я могу гордиться тобой. Поговори со мной. Где ты собираешься построить свой новый магазин?

Разговор плавно перешел к бизнесу. Я рассказала о магазине в Сент-Луисе и о международной выставке домашней мебели в Северной Каролине. Мать улыбалась и кивала, хотя я чувствовала, что порой она просто отключается. Но, несмотря на это, ей нравилось слушать о «Викер Вайз». Я говорила о возмещении убытков за поврежденный пол в магазине в Новом Орлеане, о возможном расширении предприятия в Денвере, о потенциальном партнере, который хотел вступить в дело, и о том, что предстоит поездка в Атланту, чтобы осмотреть новые помещения.

— Хорошо, — вздохнула Конни, заметив: — Чем больше городов, тем лучше: надо быть дальновидными.

И в конце, как и ожидалось, последовал вопрос:

— А Нью-Йорк?

Наш магазин в Ист-Хэмптоне процветал, но что касалось матери, то для нее Ист-Хэмптон не мог сравниться с Манхэттеном. Она мечтала увидеть «Викер Вайз» на Пятой авеню.

— Пока еще рано. Возможно, через несколько лет.

— Эта затея прошла бы успешно именно сейчас. Ты так не думаешь?

— Не знаю, мама. Мир Манхэттена жесток. Самостоятельный магазин там долго не просуществует. Может, открыть бутик в гипермаркете…

— Ну нет. Отдельный салон. Прямо на Пятой авеню. Не меньше. И сейчас. Расскажи мне, что там поделывают мои внуки.

Я рассказала, что Джонни поет в церковном хоре, а Кикит участвовала в детской цветочной распродаже. Рассказала об учителях и друзьях дочери. Я говорила до тех пор, пока у Конни еще оставались силы слушать. Потом она внезапно разозлилась, посчитав мой приезд пустой тратой времени, и я предпочла оставить ее на некоторое время одну, чтобы дать ей немного отдохнуть, пообещав вернуться после обеда.

Рона была младше меня всего на два года. Мы делили спальню, одежду, даже друзей, но так и не смогли поделить внимание и любовь Конни и стать по-настоящему близкими людьми. Для меня это не являлось большой проблемой. Мы с Конни были настолько похожи, что любое сравнение с сестрой всегда происходило в мою пользу. Рона же вся состояла из противоречий, она постоянно нуждалась в одобрении матери и так страстно его добивалась, что любая попытка получить его заканчивалась полным провалом. Но сестра никогда не унывала, уверенная в собственной правоте.

Надеясь избавить всех нас от нищеты, она в двадцать лет кинулась в омут брака с самым богатым и выгодным, по ее мнению, холостяком. Промучившись с ним три года и вытерпев двух его любовниц, Рона разжаловала Джерри в бывшие. Неудачное замужество не отбило у нее желания попробовать снова, и практически накануне моей свадьбы она нашла себе мужа номер два. Гарольд оказался еще более богатым и выгодным холостяком, которого можно было найти, и он не обманывал ее. Он просто умер.

Мои дети очень любили Рону, и та отвечала им взаимностью. Пока я сидела с мамой, она водила детей в кино, в магазины игрушек, в музеи и рестораны, то есть во все те места, куда наиболее достойные люди Кливленда обычно приводили своих чад. Ее потребность в постоянной активности воспринималась взрослыми как неугомонность, а детьми — как неукротимая жажда жизни. А почему бы и нет? С ними она сама становилась если не ребенком, то своим парнем. Хотя ее веселое времяпрепровождение с Кикит и Джонни заключало не столько желание получить удовольствие, сколько намерение бросить своеобразный вызов мне: Рона позволяла себе и детям делать то, что никогда бы не позволила я. Рона могла казаться примерной дочерью ради Конни, но со мной она не церемонилась. В ее глазах я оставалась строгим и жестоким надзирателем. Именно во мне она видела причину своих неудач.

Пока мы находились в Кливленде, на меня легла тяжкая обязанность отвечать на вопросы, которые текли непрерывным потоком. Подозрительная по натуре Рона, убежденная, что от нее скрывается добрая половина правды, постоянно требовала от меня подробнейшего отчета в том, что сказали доктора по поводу состояния матери. Джонни уклончиво интересовался судьбой бабушкиного кота, потому что не мог напрямую спросить о том, что грозит самой бабушке. Кикит же в таких случаях никогда не колебалась. За вопросом: «А зачем бабуле сделали этот укол?» — обязательно следовали вопросы: «Ты видела, как у нее трясутся руки?», «А почему этот аппарат так странно пищит?», «Я слышала, как бабуля кричала, когда ее переворачивали на бок. Почему она кричала, мамочка?»

Дети приходили вместе со мной в больницу дважды в день. Мы мечтали наполнить эти короткие визиты радостью и весельем, но Кикит и Джонни были слишком расстроены плохим состоянием бабушки, чтобы создавать вести себя непринужденно. И тогда Рона благополучно уводила их из больницы. Мой приезд она восприняла как избавление и не считала нужным это скрывать. Порой сестра кидала сухое: «Удачи», или поддразнивала: «Мы будем думать о тебе». А все остальное время в ее взгляде читалось удовлетворение: наконец настала пора ее вознаградить.

И Рона была права. Она не только проводила в больнице все время, когда я возвращалась домой. Она еще и столкнулась с иной, критической стороной натуры Конни. Именно сестра ощутила на себе всю силу горя матери, когда та осознала, что наступил конец ее жизни.

Нет, я не винила ее за то, что Рона решила устроить себе небольшой отпуск. Если бы мне предоставили выбор, я бы тоже предпочла сейчас находиться где-нибудь в другом месте, потому что слишком больно было смотреть, как умирает мать. И не имело никакого значения, как часто я приходила в больницу. Каждый раз, когда я входила в палату матери и видела ее страдания, это поражало меня с одинаковой силой. Я могла часами наблюдать за ее бледным лицом и на следующий день снова приходила в ужас от его бледности. Несмотря на те усилия, которые я прилагала, чтобы отвлечься в те минуты, когда не видела Конни, и несмотря на то что падала в постель мертвой от усталости, горе не давало мне заснуть.

Дети улетали во вторник. Прощание с бабушкой оказалось только началом наших испытаний. Прибыв в аэропорт, мы узнали, что все рейсы откладывались из-за тропических ливней, бушующих по всему Восточному побережью. Время вылета переносилось и переносилось. Я звонила Дэнису — на работу, домой. Один раз, два, три — никто не брал трубку. Пришлось оставить ему сообщение на автоответчике.

Джонни начинал уже серьезно переживать, что пропустит тренировку. Кикит волновалась, что отец пропустит самолет.

Время вылета отложили в очередной раз. Я уже оставила несколько сообщений для Дэниса. Джонни плакал от страха, что его не допустят до игры, и он упустит реальный шанс победить в предстоящем субботнем матче со слабой командой.