— Мама, я в своем уме. Мне тоже не хочется впускать его, но на сей раз он не причинит нам вреда.
— Что ты понимаешь, чтобы делать такие выводы? — язвительно заметила мать. — Господи, ни когда не забуду, как этот ублюдок поступил с твоим отцом!
— Мне казалось, они не только родственники, но и союзники, — ответила Юдифь, занятая туалетом.
— Своими елейными речами и подлыми делами он вытравил из Мориса остатки порядочности, — горько прошептала Алисия. — Теперь придется спуститься вниз и оказать ему подобающий прием, раз уж тебе вздумалось впустить его.
Юдифь вспыхнула.
— Мама, я отвечаю за все. Кроме того, он меня плохо знает, мне легче притвориться, что я ничего не понимаю. Ты же не сможешь сдержать ненависть, — девушка скрепила прическу бронзовыми заколками и расправила складки платья.
Алисия удивлялась перемене в дочери. За короткое время ребенок превратился в зрелую женщину. Голос звучал повелительно, с той же требовательностью, которая заставляла людей повиноваться ее отцу, а иногда и сжиматься от страха.
У Юдифи даже взгляд изменился — открытый, бесстрашный, прямой, словно она вызывала на поединок, противопоставляя чужой воле свою. Алисии все еще хотелось защитить единственное дитя от злых сил, но женщина понимала, что теперь должна сдерживать порыв.
— Будь осторожна, дорогая. Змеи жалят исподтишка.
— А у кошек есть когти, — парировала Юдифь, тряхнув головой. Затем обняла мать, что обычно придавало ей уверенность в себе. Алисия крепко прижала дочь к сердцу. Больше она ничего не могла сделать.
Глава 8
Роберт де Беллем, граф Шрусбери, лорд Монтгомери, старший сын скандально известной Мейбл Талвас, которую убили за ее собственную садистскую жестокость, внимательно оглядывал большой зал замка Ледворт и обдумывал, как приступить к осаде. Не из личных соображений, просто ради приятного времяпрепровождения, чтобы скоротать время в ожидании появления молодой хозяйки.
От нечего делать он осматривал стены. Глаза светло-серого водянистого цвета, не лишенные привлекательности, красивый прямой нос, черные брови вразлет — Беллему было тридцать восемь, но выглядел он не старше двадцати пяти. Кое-кто поговаривал, что Роберт продал душу дьяволу, и верил по невежеству, что сделка заключена в обмен на вечную молодость и власть. Другие, более трезво мыслящие, говорили, что у него вообще нет души. Роберт де Беллем не интересовался мнением посторонних, глубоко презирая всех, кроме самого себя.
Де Беллем похлопывал хлыстом по ноге, забавляясь пустотой зала и полным отсутствием прислуги, которая при виде его, казалось, попряталась по закоулкам. Их страх был приятен и льстил самолюбию.
Но вот в зал вошла молодая леди и направилась к де Беллему, стоящему возле очага в окружении свиты, среди которых был и де Лейси. Леди шла уверенной походкой, высоко держа голову, и смело встретила взгляд Беллема. Это было так не похоже на обычную реакцию, которую он вызывал в дамах — те начинали дрожать и заикаться — что вызвало интерес.
— Извините, что заставила вас ждать, милорд, но времена таковы, приходится соблюдать осторожность, — произнесла Юдифь низким грудным голосом и присела в глубоком реверансе.
Беллем заметил золотистый цвет волос, красивую форму рук, придерживающих платье.
— Действительно, трудно отличить врагов от друзей, — ответил он с ехидной улыбкой и поднял ее лицо за подбородок.
Де Беллем пытался найти черты сходства между дочерью и сводным братом, но не обнаружил их. Широко посаженные глаза, скулы и изящный рот она унаследовала от Алисии, но тонкий нос красивой формы, упрямый подбородок и необычные глаза цвета серого опала не напоминали никого из родителей.
— Жаль, что я не смог присутствовать на вашей свадьбе, был занят делами, — Беллем помог ей выпрямиться. Девушка была очень стройна, но фигура сохраняла угловатость подростка. Если ФитцМайлз успел сделать ей ребенка, это пока не заметно. Возможно, она не слишком плодовита, как и ее мамаша. Если лорд Равенстоу внезапно умрет, земли вдовы перейдут королю. Не то, чтобы Беллем предвидел трудности в заполучении владений себе, но если ФитцМайлз оставит ребенка, тогда молодой отпрыск станет хозяином поместий и матери, и отца, а такое богатство означает власть. Хотя, корову можно доить разными способами.
Роберт сжал запястье Юдифи цепкими пальцами.
— Вашему мужу следовало бы быть возле своего бесценного сокровища. Он всегда так невнимателен?
Уолтер де Лейси насторожился, это напомнило Юдифи фразу матери о лисице в курятнике. У нее пересохло во рту и заныло в груди, но девушка постаралась не выдать страха и придала лицу выражение полной невинности.
— Он поехал по делам, милорд, я не спросила, куда. Хотите подождать его возвращения?
Юдифь сделала служанке знак принести вина. Роберт де Беллем выпустил ее руку и оперся о стол.
— Играете роль хозяйки замка? — ехидно заметил он, когда Юдифь отпустила перепуганную служанку и сама стала наливать вино гостям. — сколько вам лет, дорогуша?
— Шестнадцать, милорд.
— И сладка, как спелая вишня, — он вращал чашу, изучая тонкий английский рисунок. — Скажите, Юдифь, ваш муж ожидает ребенка месяцев через семь вашей свадьбы?
Девушка залилась краской.
— Если Богу будет угодно, милорд, — с трудом выдавила она, чувствуя, как Беллем раздевает ее похотливым взглядом.
— И если мужу будет угодно воздержаться от общества своей уэльской пассии и прочих любовных связей, — съязвил де Лейси.
Юдифь осторожно поставила графин. «Английское вино слишком дорого, чтобы его разливать», — напомнила она себе, а это была лучшая бутыль.
— Я не вмешиваюсь в дела мужа, — произнесла она твердо, метнув на де Лейси настороженный взгляд. — Он обращается со мной хорошо, и я благодарю за это Бога.
Де Беллем улыбнулся, почуяв за нежной внешностью железный характер и злость.
— Я еще не встречал женщины, которая не уступила бы обаянию Гайона, — засмеялся он.
— Или мужчины, — вставил де Лейси. — Не каждой невесте выпадает честь получить в соперники короля.
— Заказать угощение или вы намереваетесь следовать дальше и заехали, чтобы поздравить нас с бракосочетанием? — Юдифь почти дрожала от негодования.
Де Лейси заметил поодаль здоровенного саксонца с квадратной челюстью, капитана стражи, внимательно следившего за происходящим и готового к защите в любой момент.
Де Беллем пожал плечами.
— Мне нужно быть сегодня в Шрусбери, хотел бы обсудить одно дельце с вашим мужем, но это может подождать. Кстати, я привез свадебный подарок, — на столе перед ним лежал узел. Де Лейси с коварной улыбкой протянул своему господину кинжал, чтобы перерезать завязки.
Стараясь унять дрожь, Юдифь наблюдала за движением рук Беллема. Завязки разлетелись, на стол выпали собольи шкурки, блестящие, иссиня-черные на фоне мешка из домотканого полотна.