— Это не конец! — закричала она. Ей стало безразлично, что будет дальше. — Я пойду к твоему брату и расскажу, что ты натворил! Ты меня слышишь?
Выражение лица Барти несколько изменилось. Она видела, что ей наконец удалось его пронять.
— Я иду к Аттилио, — повторила она, переводя дыхание, а Уолли Уоллас продолжал тащить ее к двери. — Я ему расскажу, что его брат — психопат! Думаешь, он будет доволен? Ты думаешь, он этого от тебя ждет — чтобы ты избивал девчонок до полусмерти?
— Выброси ее, Уолли! — заорал Барти Моруцци. Он махнул оркестру, который тут же заиграл быстрее и громче.
— Я ему нравлюсь, твоему брату, разве ты не знаешь? — все еще кричала Марионетта. — Он хочет, чтобы я была его fidanzata! И я расскажу ему, расскажу ему…
Но было уже поздно. Он услышала стук открывшихся под тяжестью плеча Уолли двойных дверей зала, потом он резко свел ее с лестницы и вытолкнул на улицу.
Дверь клуба решительно захлопнулась, и Марионетта осталась стоять одна на темном тротуаре. Парочка молодых людей, немного подвыпивших в Клубе художников и натурщиц, оценивающе оглядели ее. Девушка гневно посмотрела на них и отвернулась. По крайней мере, она заступилась за Сильвию. Показала Барти Моруцци, что не все его боятся.
Со все еще бьющимся сердцем она медленно пошла по Бейтмен-стрит. Ее слишком долго не было. Папа уже наверняка начал волноваться. Или он решит, что она пошла домой и прилегла… Надо еще зайти в аптеку «Фортуна» и купить для Сильвии обещанное болеутоляющее… Голову Марионетты переполняли беспокойные мысли, и она не обратила внимания, что кто-то идет за ней следом, то прячась в темные подъезды, то отставая, чтобы не быть замеченным.
Только переходя темную аллею за кабаком, девушка ощутила чье-то присутствие у себя за спиной, но было уже поздно. Неожиданно ее быстро и ловко втащили куда-то в темноту. «Я сейчас умру», — подумала она, удивляясь нелепости происходящего. Она не успела крикнуть, как почувствовала, что вокруг горла сжимается рука, и услышала свист около лица. Потом ее пронзила острая боль в щеке, послышался дикий крик, затем мужской шепот ей в ухо, и она осталась одна, стоя на коленях на земле, закрыв лицо руками.
Марионетта услышала топот бегущих ног, затихший где-то в стороне Фриз-стрит. Кричала она сама. Рука была мокрой. Девушка все еще боялась пошевелиться. Она поняла, что шептал ей человек с характерным гнусавым голосом: мол, теперь Аттилио на нее и не взглянет, ни один мужчина на нее не взглянет… Она узнала этот голос. Все еще в ужасе, Марионетта смотрела вслед напавшему на нее мужчине, который давно скрылся из виду. А когда отняла руку от щеки, то задрожала, увидев, что с нее капает кровь.
Кто-то бежал к ней. Это оказалась девушка, работающая барменшей в «Дог энд дак».
— Что с вами? — спросила она. — Я слышала крик… — И замолчала, узнав Мариоиетту. — О, приветик, Нетта, это ты здесь… — Девушка вдруг осеклась, уставившись на ее лицо.
Марионетта подняла голову и протянула к ней окровавленную руку.
— Анна, — сказала она, — Анна, помоги мне.
Но Анна с округлившимися об ужаса глазами попятилась и закричала:
— Твое лицо, Нетта! Твое лицо! — Ее несмолкающий, полный страха крик эхом отозвался в самых дальних уголках аллеи, но тут милосердная темнота опустилась на Марионетту, и она упала на землю.
Глава третья
1950 год
— Ну, мне не слишком понравилось, — заявил Марио, раскрывая зонтик, когда они вышли из вестибюля «Одеона» в сырость Лейстер-сквер. — Кроме Джин Симмонс, разумеется.
— Да ладно тебе! — Марионетта шутливо подтолкнула брата. — Тебе не нравится, потому что там нет сотни песен в исполнении Марио Ланца!
Он фыркнул.
— А ты утверждаешь, что это лучший фильм года, поскольку там играет Дерк Богард.
Она взяла Марио под руку, и они под одним зонтиком, тесно прижавшись друг к другу, направились в Сохо.
— Я еще могу изменить свое мнение, — улыбнулась Марионетта, — ведь еще только март! А, здравствуйте, миссис Рокка, как поживаете? — Она на секунду приостановилась, заставив себя улыбнуться. Меньше всего ей сейчас хотелось болтать с бывшей соседкой Сильвии, даже если бы не было дождя.
— Добрый вечер, Марионетта, — ответила старушка и более благосклонно взглянула на Марио. — Слышала твое соло в церкви на той неделе, Марио. Просто замечательно.
Тот подтолкнул сестру, сохраняя серьезное выражение лица.
— Благодарю вас, миссис Рокка. Я стараюсь.
— Старается, надо же! — Миссис Рокка с насмешливой улыбкой повернулась к своей спутнице, еще одной пожилой женщине в мокрой косынке. — Это сын синьора Перетти, знаете, тот, который поет в церковном хоре.
Марио начал вежливо оттеснять сестру в сторону.
— Извините, миссис Рокка, мы немного торопимся…
— Какие-нибудь новости о Сильвии? — крикнула старушка вслед Марионетте, решив не позволить молодым Перетти так легко от нее отделаться.
Марионетта вздохнула и остановилась.
— Никаких, миссис Рокка. Я не видела ее уже много месяцев.
— А… Жаль. Такая хорошая семья.
— Нам пора идти, миссис Рокка. Приятно было встретиться! — Марио тащил сестру прочь. — Надо же, как я врать умею! — пробормотал он довольно громко.
— Марио! — одернула его шокированная Марионетта, когда они бежали по залитой дождем улице, скрываясь от назойливой соседки. — Нельзя быть таким грубым!
— А, плевать! — Красивое лицо брата исказилось от гнева. Он пнул ногой мусорный ящик, и крышка свалилась на землю. — Глупая склочная старуха!
— Она жила рядом с Сильвией, не забывай.
Но Марио все не успокаивался.
— Она чертовски хорошо знает, что случилось с Сильвией! Она была среди тех сук, которые выгнали ее из квартиры!
Марионетта вздохнула.
— Что им еще оставалось? Сильвия совсем распустилась. Начала приводить мужчин в квартиру. Они должны были что-то делать.
— Она одна из нас! — В свете фонаря Марио выглядел настоящим итальянцем. С возмущением он воскликнул: — Они не должны были выбрасывать ее на улицу!
Марионетта похлопала его по руке. Брат казался моложе своих восемнадцати лет.
— С Сильвией все в порядке, — проговорила она спокойно. — Я ее видела на Шафтсбери-авеню. Кто-то сказал мне, что она сняла комнаты на Лайзл-стрит и наняла горничную. Она живет неплохо по всем статьям.
Брат мрачно рассмеялся.
— Ты хочешь сказать — неплохо для проститутки.
Марионетта старалась забыть ту Сильвию, которую она однажды вечером мельком видела на улице, — бледное, усталое лицо в обрамлении меха (давняя мечта Сильвии). Она выглядела убитой, несмотря на новое пальто и дорогую завивку, и очень одинокой. К своему вечному стыду, Марионетта спряталась в подъезде, чтобы избежать встречи со старой подругой, и оттуда наблюдала за маленькой фигуркой, направляющейся к Чаринг-Кросс-роуд. Унылое зрелище.