Великосветский скандал - читать онлайн книгу. Автор: Юна-Мари Паркер cтр.№ 89

– Ты проголодался, милый? – послышался голос миниатюрной блондинки. – Угостить тебя чем-нибудь? – Ее рука скользнула по обнаженному бедру Марка.

– Попозже, – коротко ответил он. При виде ритуала, которым обставлялся предстоящий завтрак, им овладели раздражение и отвращение. Одно и то же каждый день. И хотя лица вокруг него менялись часто, в сущности, это были одни и те же люди. Глупые, льстивые, неискренние. Эти люди ничего не знали о нем. Не знали о его чувствах. Для них он был человеком, о котором они читали в журналах, – богатым, сексуальным сочинителем романов, который мог купить все и всех. И они дрались за тепленькое местечко. Что стоило этим девицам хотя бы недолго побыть с Марком Рейвеном, совершить с ним приятное путешествие на яхте и затем расстаться, унося какую-нибудь дорогую безделушку от Картье? Марк сделал еще глоток «булшота». Во всем он сам виновен. Но он работал как вол последние двадцать пять лет, выпуская книгу за книгой, по большинству из которых ставились фильмы, которые получали призы и награды. Он загребал миллионы долларов, пройдя огромный путь от своего полуголодного детства в Куинсе. Однако сейчас Марк не был уверен, что все это продолжает ему нравиться. Сейчас он был похож на богатого пожилого ловеласа. От этой мысли Марку стало тошно. Депрессия – старая, знакомая ему с детства спутница – вселилась в его душу, шевелится под ложечкой, заполняет голову черными мыслями! Он видел, как гости суетливо рассаживаются вокруг стола, словно они не ели по крайней мере неделю. Лиза и Митци – обняв друг друга (он нередко задавался вопросом относительно них); Элли Нэнси и Мери-Лу – выставляя свои коричневые титьки в ничтожно миниатюрных бикини; и Вик и Боб – относительно них у него не было никаких сомнений. И еще был одинокий Тони, бывший актер, если он вообще таковым был, готовый пойти на все из-за еды, который был весьма нечист на руку при игре в покер. Сплошное отребье и хлам. Господи, и это награда за мировую славу и то количество денег, которое он и потратить-то был не в состоянии? Марк мрачно заказал еще один «булшот», позволив себе впасть в еще более глубокую депрессию. Это было то, что никогда его не подводило, – ползучее отчаяние, которое, как некоторые говорили, и сделало его великим писателем и одновременно, в силу изученности, приносило определенный комфорт.

– Кто-нибудь слушал сегодня утром программу Би-би-си? – поставленным актерским голосом спросил Тони, стараясь четко произносить каждый слог, словно у него во рту находилась слива.

– Нет, а что там? – без особого интереса спросил Марк.

– Дорогие мои, вам непременно следует обратить внимание на это сенсационное дело об убийстве! Племянница герцога застрелила отца! – Тони выглядел настолько шокированным, словно Марк пропустил по крайней мере президентские выборы. – Все только и говорят об этом! Ее отец был наследником компании «Калински джуэлри». Должно быть, он владел миллионами. Ее мать – леди Диана Эндрюс – считалась первой красавицей в свое время. Неужели вы не следите за этим делом? Оно произвело настоящий фурор в Англии.

Марк выпрямился в кресле, потрясенный тем, что снова услышал имя Дианы. Прошло очень много времени с тех пор, но память об их романе не поблекла. Разумеется, за эти девятнадцать лет он ни разу ее не видел и даже ничего не слышал о ней. С тех пор как ее обнаружила Карлотта. Он и понятия не имел, что у нее есть дочь. Марк пожал плечами – все было настолько давно, что она скорее всего даже забыла о нем.

Господин судья Хьюз-Литтон начал заключительную речь, и в зале стало так тихо, что даже жужжание мухи показалось бы более громким, чем гудение самолета.

Сидящая на скамье подсудимых одетая в простой кремовый костюм Катрин смотрела прямо перед собой, не замечая высокого черноволосого молодого человека, который слушал речь судьи, озабоченно сведя к переносице красивые брови. Карлос Рейвен прилетел на суд несколько дней назад, надеясь, что само его присутствие способно помочь девушке на скамье подсудимых. Он узнал Франческу, сидевшую на одном из мест, предназначенных для свидетелей, которые уже дали показания. Рядом с ней была белокурая женщина, которую он определил как мать Катрин, и тут же находился, должно быть, Майлз – тихий и встревоженный. Не следовало бы прощать эту высокомерную леди Диану Эндрюс за то, что она запретила ему видеться с Катрин, однако он решил, что как только суд завершится…

Господин Хьюз-Литтон обращался к присяжным заседателям, выражая свое понимание и сочувствие по поводу того, что они попали в весьма затруднительное положение. Кто бы мог подумать, сказал он самому себе, что эта красивая, внешне совершенно невинная молоденькая девушка, каковой была Катрин, могла убить собственного отца? И тем не менее он боялся, что это именно так. За время его многолетней работы в качестве судьи он не встречал подобного дела: с одной стороны, ясного, но с другой – чрезвычайно трудного. Свидетельские показания лишь уточняли частности, но если жюри вынесет вердикт «невиновна», он будет удивлен. Его обязанность – наставить их, сказать, чтобы они обращали внимание на факты, а не поддавались эмоциям, и в этом был смысл его заключительной речи.

Тридцать шесть часов понадобилось присяжным для того, чтобы принять решение. Ожидать вердикта оставались лишь Франческа, Диана и Майлз. Диана настояла на том, чтобы мать вместе с Чарльзом и Софи возвратились с Стэнтон-Корт. Их постоянно осаждали фоторепортеры, газеты посвящали целые развороты Катрин Эндрюс и ее родственникам. Напряженность становилась поистине невыносимой. Казалось, весь мир ожидает исхода этого суда.

Наконец присяжные стали медленно возвращаться на свои места. Кошмар подходил к завершению, и через несколько минут станет известна участь Катрин.

Диана, которую подпирали с одной стороны Франческа, а с другой – Майлз, посмотрев на лица присяжных, почувствовала, что ею овладевает паника. На лицах членов жюри не было ни улыбок, ни сочувствия.

– Признаете вы обвиняемую виновной или невиновной в убийстве Гая Эндрюса? – спросил секретарь суда.

– Виновна, господин судья.

Услышав ответ, Диана покачнулась, словно от удара, из ее груди вырвался крик протеста, в который она вложила весь свой гнев и всю свою муку.

Сидевший на галерее Карлос Рейвен закрыл лицо руками, и по его щекам покатились слезы.

– О Господи! – Софи тяжело вздохнула. – Бедняжка Катрин! Это ужасно, Чарльз! Чем мы можем помочь? Что говорит Диана?

Чарльз уныло покачал головой:

– Диана, разумеется, в полном отчаянии. Когда она звонила мне из Олд-Бейли, она так рыдала, что я с трудом понял ее. – Он тяжело опустился в кресло. – А каково Катрин? О Боже, это ужасно. Наверное, я зря послушался Диану. Лучше бы мне сейчас находиться в Лондоне.

– Она просила нас уехать после того, как мы дали показания. Ничего больше мы сделать не могли. Диана боялась, что твое пребывание там привлечет слишком большое внимание прессы. Ты же знаешь, как она не любит, когда полощут имя семьи. – Софи говорила негромко и сочувственно, понимая, чего стоило Чарльзу оставаться в тени.