Пленники Зоны. О возвращении забыть - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Коротков cтр.№ 31

Пятерня с наемниками четко следили за порядком в «Теплом стане», жестко пресекая любые потасовки, пьянки и разгул. Творог бегал взмыленным жеребцом, таская продукты и питье, выполняя заказы и вообще по хозяйству. Кузбасс лично провожал клиента, определял ему место, брал плату вперед, записывал в свой ежедневник. Давал ценные указания, советы и требовал неукоснительно соблюдать порядок.

Муравейник гудел, будто после падения в него стрекозы. К вечеру двадцать пятого апреля все начало стихать и успокаиваться. Более двух сотен человек набилось в утробу градирни, ожидая стихийного бедствия и ведя беседы на разные темы, слегка потягивая пиво и коктейли, набивая желудки «дошираками» и салом, а рюкзаки провиантом и различным походным барахлом. Никто не требовал водки и проституток, зрелищ и оружия, отобранного на входе в бар. Скромно выпивали, негромко голосили, старались не курить, зная о слабой вентиляции и опасности возникновения пожара в такой толчее.

«Теплый стан», как и еще полдесятка подобных заведений-убежищ Зоны, притих в ожидании катаклизма.

И тот не заставил себя долго ждать …

* * *

Ровно за пять минут до Вспышки волна мутантов хлынула от центра Зоны к ее окраинам, сбивая и разрывая все живое на своем пути. Приграничные фортификационные сооружения войск НАТО и России получили такой удар нашествия обезумевшего зверья, что из трех полос две вмиг оказались сметены, а третья пала почти вся, открыв бреши в последнюю – Пограничный Рубеж. Минные поля, рвы, проволочные заграждения, сетки, заборы, доты и аномалии не стали преградой мутантам, а только сбавили темп их дикого наступления и хорошо проредили количество нападающих. Остальными занялись батареи «градов», артдивизионы и зенитные части Калининградского фронта. Тысячи солдат и офицеров НАТО и армий бывшего СНГ, облаченные в РЗК и прочие костюмы химрадзащиты, обрушили шквал огня из стрелкового оружия, огнеметов и гранатометов. Минометные расчеты не успевали топить осколочно-фугасные заряды в раскаленных стволах, станковые и башенные пулеметы и пушки прямой наводкой косили смертью территорию в полкилометра перед Рубежом.

На участках явного прорыва возникали в воздухе вертолеты, выпуская все запасы БК. Куликово или Бородинское поля казались городскими парками в сравнении с полосой отчуждения по Рубежу Зоны после такой массовой бойни.

Обычно и силы военных теряли до сотни убитыми и ранеными. А Рубеж и Приграничье восстанавливались полгода с миллионными затратами.

* * *

За полчаса до Вспышки на кнопку звонка первой внешней двери убежища-градирни нажал больной сталкер, забытый всеми и Богом тоже. Бродяга с трудом дотянулся до кнопки и полулежал в дверях, царапая ее и причитая. Он молил о помощи, ощущая приближение конца – то ли от самочувствия, то ли от скорой Вспышки. Звонок услышали, поняли кто, но Кузбасс запретил открывать обе массивные двери, усиленные свинцовыми накладками. Типа, поздно уже.

Сталкеры зароптали, загудели, начали ругаться и бузить. За десять минут волнения и недовольства охватили около сотни человек в подвалах. Творог пересилил свой страх и, внемля толпе, намекнул хозяину о пропуске Бродяги. Кузбасс взглянул на Пятерню, сплюнул себе под ноги и с матерным ворчанием кивнул. Люди Пятерни неохотно стали крутить маховики засовов, скрипеть петлями навесов, покряхтывая от натуги.

Через три минуты беднягу заволокли внутрь, почти бросили тут же, возле входа, и в обратном порядке позакрывали все двери. С учетом спальных мест (матрасов на полу) и людей, плотность населения подвалов составила один человек на квадратный метр. Остальное занимали склады и сети жизнеобеспечения «Теплого стана». Около десятка сталкеров протолкнулись к Бродяге с помощью и сочувствием. Подняли его и унесли в боковой коридор, уложили, потеснив себя, стали тормошить и успокаивать. Один подсунул кусок брезента вместо лежака, другой дал бутылку воды, потянулись руки с конфетами, хлебом, орехами. Подарили носки, футболку, ложку с миской и даже детский крем «Лисичка». Типа мазать свои язвы и шелуху на лице и руках.

Бродяга будто бы оживился, принимая презенты, шепотом благодаря всех и вытягивая посиневшую шею, как кукушонок из гнезда навстречу червячку в мамином клюве. По его обожженным щекам потекли слезы. Мужские слезы откровенного волнения и счастья. Сталкеры дружески похлопывали его по плечам, голове, что-то говорили, пытаясь утешить, отвлечь. Все видели его состояние, боль и безысходность. А еще обреченность. И как же он был благодарен им всем за это!

Творог закусил краешек губы, созерцая эту картину, но, поймав суровый взгляд одного из сталкеров, поспешил удалиться и сообщить хозяину об увиденном.

Тем временем, сначала очень далеко и глухо, затем сильнее и громче, раздались грохот и гул стихии. Лампы в подвале разом все дернулись, замигали. С потолка посыпались пыль и известь. Гул нарастал, овладевая всеми пустотами помещений и черепных коробок. Казалось, даже в диафрагмах всех присутствующих вибрируют мембраны-перепонки. Снаружи оглушительно взорвалось, словно атомная бомба «Малыш», все кругом содрогнулось. Кое-где попадали коробки и ящики, а десятки людей не устояли на ногах. Ошеломительный вездесущий звук сотен взлетающих аэробусов оглушил всех, заставляя скукоживаться, зажиматься, падать и приседать. Некоторые лампочки потухли или лопнули. Звуковой смерч длился минуту, затем резко спал и исчез, будто поезд умчался в тоннель. Запахло озоном. Все…

* * *

Будучи во внешнем рейде вокруг Чащобы, квад Аперкорта не успевал до катаклизма найти укрытие. КПК пепелевцев пищали и мигали на все лады, посылая позывные и получая предупреждения с базы, но что с того, если поблизости не было ни одного убежища. Лунинск рядом, там есть блок-пост «Пепла», но до него около двух километров по пересеченке с аномалиями, «Бастионом» и бандитами Зубоскала.

Поистрепавшиеся и уставшие в двухдневном переходе квадовцы, конечно, знали про приближающийся час «Ч», но график патрулирования и приказы никто не отменял. А теперь начштаба «Пепла» с матом слал SMS на КПК Аперкорта, чтобы они приняли все срочные меры безопасности.

– Мля, выпал! – нервно сплюнул командир квада пепелевцев Аперкорт и призвал бойцов для общего решения угрозы.

– Рядом только Лунинск. С юга наших нет, но есть сфера влияния банды Зубоскала, как вы знаете из оперативных сводок, до тридцати рыл. Плюс речка без брода, аномалии и гребаные фантомы. Зато есть тоннель и, возможно, его стоки, а также подвалы водяной мельницы. Больше шансов не вижу. У нас полчаса, – Аперкорт взглянул на часы в КПК, – точнее, тридцать три минуты, чтобы принять решение и скакать туда хлеще аасменов. Как вам, бойцы?

– Принято, командир.

– Есть.

– Согласны.

Все трое, в щетине и пыли, с автоматами наизготовку, тяжело дыша после бега и предыдущего боя с псевдопсами, преданно смотрели на командира, не забывая держать сектора.

Аперкорт думал недолго. Три секунды. Выпрямился, подтянулся и, сглотнув сухой ком в горле, бросил бойцам:

– Все. Действуем. Брус с детектором и «винторезом» первым номером. Вторым я, следующим Копоть. Хант с «печенегом» прикрывает. Хант, как пулемет? Цел после «огнива»?