Хельмова дюжина красавиц. Ненаследный князь - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 88

Ей пришлось заниматься похоронами…

— Нет, помилуйте! Откуда!

…и удивление притворное. Знал.

И камень подтверждает.

— Панночка Евдокия! — А возмущение почти искреннее. Вот только верить этому человеку у Евдокии не получается и уже не получится. И дойдя до развилки, она повернула к Цветочному павильону. — Панночка Евдокия, уж не думаете ли, что я причастен к этому… интересному обстоятельству? Милостью Иржены клянусь, что никоим образом! Посудите сами, будь я хоть на волос виноватый, разве ж оставила бы меня Модеста Архиповна? Выставила бы за дверь в сей же миг!

…и то правда.

Маменька после происшествия неделю смурная ходила, задумчивая, но Греля оставила, а значит, нанятый Модестой Архиповной для разбирательства человек сумел доказать его непричастность.

— Полагаю, беднягу соблазнили и бросили… а она решила, что если сумеет за меня замуж выйти… — Грель достал платок и шумно высморкался. — Пусть будет к ней Хельм милосерден.

К дому возвращались в полном молчании, и у ступеней Грель остановился, отвесил очередной поклон и, коснувшись пальцев губами, многозначительно произнес:

— Весьма надеюсь, что вы подумаете над моим предложением…

…подумает.

Уже думает, хотя и знает — не примет…

А он ведь и вправду образование хорошее получил, успел, прежде чем папенька разорился, вложивши немалые деньги в пустой прожект; и Грель, вместо того чтобы наследовать семейное дело, вынужден подвизаться на службе.

Он честолюбив.

И беспринципен. И готов на многое, чтобы открыть собственное дело…

А брачный контракт — это хорошо, замечательно даже… пока супруга жива. А вот ежели с нею вдруг приключится чего… скажем, выйдет она ночью водицы испить да и сверзнется с лестницы, тут-то и гадать нечего — кому наследство достанется.

Евдокия дернула себя за косу, строго-настрого приказывая отрешиться от дурных мыслей.

Не вышло. Ее собственные отражения взирали на Евдокию с укоризной: как, мол, можно быть такой доверчивой?

Лизанька злилась.

…смотрела на черноокую акторку, которая устроилась на белой козетке, и злилась.

Третий день кряду.

Или уже четвертый? В Девичьей обители время отсчитывали по цветочным часам, и Лизаньке выпало быть маргариткою… нет бы розой, как Иоланте, или царственною герберой… карезмийка и та получила желтую хризантему, а Лизаньке, значится, маргаритки…

…скромные девичьи цветики, будто бы намеком, чтобы она, Лизанька, знала свое место и не высовывалась.

…подумаешь, шляхетная кровь… много от нее радости? А носы дерут, друг на друга смотрят с презрением, древностью рода меряются, трясутся над именами предков, над замшелыми их подвигами… с Лизанькой ежели и замечают, то разговаривают сквозь зубы…

Ничего, вот станет Лизанька королевою… а что, чем она этих хуже?

Ничем.

Разве что папочка оплошал, до титула не выслужился. А мог бы… послушал бы маменьку, написал бы челобитную… или услугу оказал нужному человеку. Ведь обращались же, и не раз, просили, не сказать чтобы о многом, но… так нет ведь, папенька принципиальный. Папенька закон и сам не нарушит и иным не позволит, а Лизаньке теперь сиди тут, как дура, без титула.

И без денег.

Ковыряй паровой шпинат… гадость неимоверная. Но попробуй-ка не съешь, небось Клементина следит, примечает… и надобно с нею дружить. Вот и давится Лизанька шпинатом. И улыбкою тоже давится, но старается изо всех сил дружелюбною если не быть, то хотя бы казаться…

— А вот у нас в городе…

…от этих слов у Лизаньки зубы свело.

— Вам плохо, дорогая? — Тиана тотчас прервалась, не рассказав, чего же еще чудесного есть в ее родном Подкозельске.

— Мне хорошо. — Лизанька вымученно улыбнулась.

И где только папенька этакую дуру нашел?

…где-где, в Подкозельске… небось у них в городе каждая вторая… одаренная.

…или не дура, как говорят, а прикидывается?

— Погода меняется, — заметила Ядзита.

…вечно с корзинкой для рукоделия ходит, шьет-вышивает, нитки ворошит, и все-то темные, будто грязные, а канва вовсе черная. Кто вышивает по черной-то канве?

…и говорят, будто бы она троих женихов схоронила, а выглядит мирной. Почему папенька не арестует ее? Отравительница…

…сердце екнуло, а вдруг, да и Лизаньке подсыплют отравы?

Всякое случиться может.

…карезмийка вон вчера слегла с желудочным расстройством. Сама ли? Медикусы, которые Клементиною допущены были к больной, все как один на южную лихоманку пеняют, сугубо карезмийскую пакость, при которой не токмо животом человек мается, но и сыпью.

На сыпь Лизанька, как и прочие, глазела издали, прижимая к носу платочек… и известию, что карезмийка из конкурса выбыла, обрадовалась. Не то чтобы чуяла в ней соперницу, но вот…

…а все-таки если не лихоманка?

Если отравили?

От пятерых уже избавились, а там и до Лизаньки черед… нет, папенька этакого произволу не допустит… Лизанька ему писала.

И маменьке тоже. Для надежности.

— Вот у меня на погоду мигрени случаются часто, — заметила Габрисия.

Эта заговаривала редко, словно слова берегла. И сейчас, проронив фразу, замолчала, уставилась на собственные руки, и надо сказать, что хорошие, с узкими ладонями, с тонкими пальчиками, аккурат такие, какие должны быть у шляхетной панночки древнего рода.

Вот своих рук Лизанька стеснялась.

Толстоваты были запястья, и еще косточки торчали, не изящно, а этак, выпукло, некрасиво, будто бы намекая, что в шляхетные панночки Лизанька при всем своем желании не попадет. Больно ей хотелось… она вообще здесь по собственной надобности…

…правда, надобность оная появлялась не так уж часто, и все больше крутилась вокруг девицы с косой. Девицу звали Евдокией, и была она дочерью купчихи-миллионщицы…

…везет некоторым.

А папенька-то, с его урожденной скромностью, и окороков, которыми купцы к зимнему празднику привычно кланялись, стеснялся, отсылал бы, когда б не маменька… дескать, негоже воеводе самому взятки брать, ежели оный воевода со взяточничеством в рядах познаньской полиции борьбу ведет.

Толку с той борьбы. Права маменька, говорившая, что как брали, так и будут брать, и папеньке бы не воевать с ветром, а иметь свой малый процент…

…в общем-то, глядишь, и не увивался бы старший актор за Евдокией Ясноокой, в которой ничего-то, помимо маменькиных миллионов, не было… истинно говорят, что девицу красит приданое. А что за Лизанькою папенька даст? Несчастные десять тысяч? Поместье, пожалованное генерал-губернатором за верную службу? Так то поместье на самой, почитай, границе… толку-то с него…