Дверь ВНИТУДА - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Фирсанова cтр.№ 48

— Девчонка. — Ледников неожиданно и совершенно не зло усмехнулся, зажал мешок под мышкой, чуть нагнулся и подхватил меня на руки, легко, как игрушку. Он него пахло чем-то удивительно приятным. Не сильно, в отличие от очень многих мужчин, да и женщин, арбузом или огурцами… чем-то свежим, мятой и сосновыми иголками, нагретыми солнцем. Удивительно уютные запахи для такого неприятного человека, точнее, нечеловека.

Ледников прижал меня покрепче (боялся, что вырываться начну?) и телепортировался. Тишина родной квартиры после близости шумной трассы пролилась в уши охлаждающим бальзамом. Ох, его бы еще на ноги, да и на руки не мешало бы.

Куратор сгрузил меня на диван в гостиной, небрежно бросил рубашку с ювелирной добычей на ковер рядом и, ткнув пальцем в россыпь красных прыщей на коже, уточнил:

— От крапивы?

— Ага. В коридорном холодильнике оранжевый тюбик на нижней аптечной полке, — констатировала я, прикидывая, а дойду ли, не позоря род человеческий покачиванием от стены к стене. Сомнительно! Даже пальцы вот чуть-чуть подрагивают.

Ледников скрылся из гостиной на несколько мгновений, я услышала характерное чмоканье двери холодильника, и вот уже куратор показал мне выбранную мазь.

— Эта?

— Она самая, антигистаминное, наружное. Втирать, правда, нужно до впитывания, зато помогает отлично. — Я взяла тюбик и попыталась открутить крышку. Пальцы, заразы, продолжали слушаться куда хуже языка, крышка скользила, как намазанная маслом, и ничего не получалось.

Сергей Денисович многозначительно хмыкнул, хорошо хоть никакой шедевральной гадости из богатого личного запаса не выдал, отобрал у меня лекарство и взялся за дело лично. Сел на диван рядом, практически вплотную, не оставляя и сантиметра свободного пространства. Выдавил на подушечки пальцев прозрачной мази и принялся втирать в руку, которую сграбастал так бесцеремонно, словно она принадлежала кукле. Вот только пальцы его скользили по покрасневшей коже уверенно и почти бережно. Закончив с руками, он покосился на мои пострадавшие ноги. Я невольно попыталась отодвинуть их подальше, как будто это чем-то могло помочь.

— Ради бога, Гелена Юрьевна, по-вашему, я девичьих ног в жизни не видал и, будучи вынужден лицезреть их частично обнаженными, наброшусь, как зверь рыкающий? — возвел очи к потолку куратор.

— Нет, просто стыдно, — тихо ответила я, мысленно проклиная румянец, заливший, кажется, не только щеки, уши и шею, а и все тело, вплоть до пяток.

— Стыдиться нечего, — отрезал Ледников и занялся нижними конечностями, пострадавшими от жгучей крапивы. Он так же запросто откидывал полы халата, как и заворачивал рукава, с точно такой же стоически безразличной миной. Только глаза его не впивались больше в лицо, а спрятались за длинными ресницами. ЛСД работал почти на ощупь, но почему-то не пропустил ни одного расцвеченного красными крапинами крапивных ожогов участка. Прохладная мазь, теплые пальцы, легкий запах одеколона — это было приятно.

— Все обработано? — уточнил куратор, добравшись до всех видимых ему участков кожи с крапивницей.

— Да, спасибо, — поблагодарила я куратора и пояснила: — Нижние девяносто познакомились только с лопухами.

Ответом на благодарность стал кивок и возвращение крышки тюбика на прежнее место. ЛСД встал.

— Не за что, — все-таки ответил он уже из коридора, когда педантично возвращал тюбик на полку холодильника. — Как вы себя чувствуете, Гелена Юрьевна?

— Лучше, спасибо. Наверное, скоро привыкну, что если не меня пытаются убить, то убиваю сама. Человек, говорят, ко всему привыкает, да вы еще обещали изменения в психике. Необратимые. Может, уже и начались. Вот лича убила, и плакать не хочется, и кричать не хочется, только упадок сил.

— Поспите, — предложил куратор. Голос его прозвучал странно, почти заботливо, что ли.

— Не знаю… — задумалась я.

— Вам нужно подремать хотя бы полчаса, я посторожу, — решил сам для себя ЛСД и уже велел: — Спите!

— А вы гипнозом владеете? — задала я вопрос, уплывая куда-то в белое и пушистое, не то облака, не то летучий зефир.

— Это не гипноз, вернее, не совсем гипноз, — ответил Ледников.

— Здорово вы этим не совсем гипнозом личу голову задурили, если бы не это, мы бы с ним не справились, — сонно пробормотала я. — И сами гипнозу не поддаетесь, смогли вместо ответов ему какие-то странные стихи зачитать…

— Я отвечал честно, но не так, как хотел он, — тихо, почти про себя, констатировал куратор и опустил мне на ноги легкий плед.

— Мм, не понятно, ну и ладно, не важно. Я вот еще все время думаю, как вас на самом деле зовут, не могут же потомка фениксов звать просто Сережкой… — Я не сознавала, что сказала это вслух, пока не донеслось еще более тихое, чем прежде:

— Саргейден Ле Дас.

— Красиво… похоже, и все равно настоящее лучше, — оценила я, поудобнее умащивая голову на эргономический подушке из холлофайбера, и уплыла в обитель сновидений.

Снился зефир. Нет, не его давным-давно забытый вкус. Не люблю я сладкого и даже не мечтаю о конфетах, шоколадках и пирожных, мне лучше чего-нибудь остренького или солененького. О, надо банку маринованных корнишонов открыть на обед! Так вот, зефир был самостоятельным жизненным пространством. Мягким, упругим и теплым. Я прыгала по шарам из разноцветного зефира, отталкиваясь, как от батута, и почему-то при каждом толчке летели мягкие радужные перышки, цвета высветленных полосок на шевелюре Ледникова. Вдобавок спортивные упражнения проходили под аккомпанемент старинной песенки «Не кочегары мы, не плотники», вот только слово «монтажник» там заменялось на «привратник» и почему-то все время попадало в рифму.

Проснулась я от негромкого разговора, происходящего тут же, в комнате. Голоса узнала сразу: куратор и прогульщик-вампир. Вернулся-таки, исследователь жизни. Нас тут чуть не убили, а он только вернулся!

— Отважная девочка, — ласково говорил Конрад.

— Вопиющая глупость и риск, — бурчал куратор.

— Но ведь получилось!

— Куда лучше ей было бы не пытаться разыгрывать героиню-спасительницу, а убраться подобру-поздорову подальше от лича. Я дождался бы тебя.

— Не факт. Ваши песни, кайст, плохо действуют на немертвых. Я мог не успеть. Да что толку гадать. Неужели ты до сих пор не понял? Лучик не может бросить, предать и бежать, не сможет сделать такого, что сама считает подлостью! — хмыкнул Конрад.

— Даже если ненавидит?

— Ненавидит? Не пори чушь, — отмахнулся от слов ЛСД, как от чего-то малозначительного, вампир.

— Именно ненавидит. За полтора дня я с успехом добился ненависти собственной… — Кого именно, Ледников не договорил, и вообще в голосе куратора почему-то присутствовала изрядная горечь.

— Собственной? Поверил-таки? — почему-то выхватил и развернул транспарантом единственное слово из недосказанного предложения Конрад.