– Вы ведь беременны, не так ли?
Кровь жаркой волной хлынула к голове Кэролайн. Она не могла ни говорить, ни думать. В ушах гулко бухало. Руки так сильно дрожали, что пришлось сцепить пальцы. Надо как-то защищаться, кричать, отрицать, – что угодно, но не сидеть молча. Но она только и смогла хрипловато сказать:
– Ради Бога, не будьте смешным…
– Мы бы избежали всех этих разговоров, если бы вы сразу признались, что увольняетесь из-за беременности.
Джастин вновь заходил по комнате, а Кэролайн сидела и молча следила за его перемещениями.
– Вы что, не намерены со мной разговаривать? – мрачно спросил он, приближаясь к ней.
– Пожалуйста, уходите.
– Нет, я не уйду, пока вы не скажете мне правду!
Слова его ножами рассекали воздух.
Какой смысл лгать? Такие вещи рано или поздно все равно выходят наружу. Не хватало еще, чтобы он начал подлавливать ее на всех углах, чтобы, заметив округляющийся живот, уличить в беременности. И смех, и грех. Нет уж, лучше покончить с этим сейчас, покончить раз и навсегда! И он, наконец, уйдет.
– Хорошо. Это правда. Я беременна. Но я решила…
– Я знаю, что вы решили! – резко прервал он ее. – Вы решили, что это прекрасный способ заполучить мужа.
Кэролайн была настолько шокирована его высказыванием, что откинула голову и прикрыла глаза. С уст ее сорвалось:
– Как вы смеете?..
– Как я смею что? Как я посмел загнать вас в угол?
– Уходите!
– А иначе что? Вышвырнете меня вон? Вряд ли.
Джастин Браун холодно рассмеялся, и Кэролайн с ужасом увидела совершенно незнакомого, чужого человека. Неужели это он веселил ее, занимался с нею любовью?..
– Сознайтесь, все это так было задумано? Воспользоваться уик-эндом для сближения со мной, прожужжать мне все уши байками о своей независимости, усыпить мою бдительность и постараться забеременеть? – Его голос звучал напряженно и хрипло. – Сознайтесь, все это было вами спланировано?
Кэролайн смотрела на него с неподдельным ужасом. Дыхание ее стало сбивчивым. Наконец она прошептала:
– Вы сумасшедший. Нормальному человеку такое и в голову не придет. Я запланировала беременность!..
С ее пересохших губ сорвался сдавленный смешок. Дикое, нелепое, в высшей степени оскорбительное подозрение. Кэролайн прикрыла глаза, вспомнив те страшные минуты, когда она точно узнала, что забеременела. Трудно понять, что она в тот момент ощущала, ибо мысли ее путались, душа пребывала в смятении. Но и тогда уже знала, что Джастину Брауну ничего не скажет. Что бы там ни было, а это касается только ее.
– Так вы отрицаете это?
– Какая разница, отрицаю я это или нет? Что вам ни скажи, вы все повернете по-своему. Думайте, что хотите.
– Отвечайте мне! Черт побери!
Ей показалось, что он сейчас схватит ее за плечи и начнет трясти. Но нет, руки его вновь легли на подлокотники кресла, и он сжал их так, что косточки пальцев побелели. Безумие, думала она со страхом, его охватило настоящее безумие. Он одержим ненавистью, попав вдруг в нестерпимую для себя ситуацию.
– Вы больной человек, если считаете, что я способна на такие игры. Я просто ошиблась, это бывает. В те дни, по моим подсчетам, беременность исключалась, но что произошло, то произошло. – Она заставила себя встретиться с ним взглядом. – Вы думаете, что все женщины вашего концерна только и мечтают о том, как бы заполучить вас в мужья. Но даже если это так, меня в числе жаждущих брака с вами нет. Да я и замуж-то не собиралась! Как не собиралась вас извещать о…
– Ну конечно! – взорвался он. – Она даже извещать меня не собиралась! Провалиться бы вам с вашими моральными правилами!
Он был зол как черт, но и она – раздражена до предела.
– Это мое дело! Только мое!
– А я, выходит, здесь не при чем?
– Вот именно!
– Еще одно Непорочное Зачатие, не иначе! Церковники этим непременно заинтересуются.
– Вы прекрасно знаете, что я не это имела в виду.
– Нет, не знаю. Объясните.
– Я не понимаю вас, – сказала Кэролайн. – Минуту назад вы пришли в ярость от одной мысли, что вас хочет захомутать одна из охотниц за денежным мешком. А теперь вы готовы разорвать меня за то, что я не имею к вам никаких претензий.
Их глаза встретились, и Кэролайн выдержала его взгляд, хотя он прожигал ее до самого сердца. Когда Джастин отошел от кресла и сел на диван, она с облегчением перевела дух.
– Да, мистер Браун, с женщинами вы поступаете весьма решительно. Вы ведь и сами рассказывали, что стоило Джулии посягнуть на вашу холостяцкую свободу, вы сразу отделались от нее. Но я тоже ценю свою независимость. Так что меньше всего намеревалась загонять вас в угол и принуждать к браку.
– Так что же вы намеревались делать?
– Намерена справиться со всем этим сама.
– Интересно, как это вы думаете со всем этим справиться самостоятельно, начав с увольнения? Хорошо. Теперь вы без работы… И что дальше?
– Работа найдется, – сквозь зубы процедила Кэролайн.
– И какого же рода.
– Того же, что и прежде, – нетерпеливо отрезала Кэролайн, которой все больше хотелось остаться одной.
– Ох-ох! Повсюду требуются беременные женщины на хорошо оплачиваемые, постоянные места. Наниматели просто счастливы заполучить в штат беременную, которая, не успев начать работать, сразу отправится на несколько месяцев в отпуск.
– Ничего, найду временную работу, – недовольно буркнула она.
– И вам за нее будут хорошо платить?
– Уверена, что сумею найти что-нибудь достойное…
Голос ее предательски дрогнул, и она, опустив голову, принялась хмуро рассматривать свои ногти.
– И кем же, милая, вы намерены работать? Машинисткой? Почтальоншей? Или уборщицей? Временные работники никогда, заметьте, не получают много. В этом вы убедитесь, как только большая часть ваших счетов окажется просроченной. Отсюда наверняка придется съезжать. И куда вы пойдете? Представить страшно, как вы ходите по городу в поисках дешевого жилья.
– Я не пропаду.
– Без денег и без поддержки семьи?..
Кэролайн с укором взглянула на своего мучителя, не понимая, зачем он ее терзает. К глазам подступали слезы, но она сглотнула их, не дав пролиться.
– Я же сказала, что не пропаду!
– А с рождением ребенка трудности многократно возрастут, – продолжал он. – С временной работы вас уволят, и пособий по беременности и родам получать будет не с кого. Да у вас этого ребенка просто в приют заберут. Хорошо же вы надумали управиться со своими делами!