А ничего. Он цельная личность, монолит, что-то вроде опоры моста.
Она почти никогда не называла его по имени (первые месяцы знакомства не в счет). Они поженились, и его имя отпало за ненадобностью. С тех пор Лариса звала его «муж», и это было больше чем имя.
— А как ты его называешь в постели? — спросил однажды Крысь, целуя ее в шею. — Тоже «муж»?
— Никак, — честно призналась Лариса. — В постели мы не разговариваем.
— Совсем? — Крысь не поверил. — Сами сдерживаетесь или кляпами пользуетесь?
— Я — сама сдерживаюсь, а он просто не любит разговоров.
Что правда, то правда. Когда она во время первого их интимного свидания начала лепетать что-то глупое и счастливое, он приложил палец к ее губам и сказал ласково, но твердо: «А вот разговаривать не надо».
Почему? Почему не надо? Мы же не звери…