Голая правда - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Успенская cтр.№ 55

— Я постараюсь, — сказал он, вставая.

Дальнейшие переговоры были бесполезны. Она упряма как ослица, и чем больше с ней споришь, тем больше она заводится.

Она всегда была такая, просто раньше он не замечал в ней недостатков, был опьянен сильнее, чем алкоголем, вниманием этой красивой, умной, безумно интересной женщины.

А теперь он вообще жалеет, что встретился с ней. Если бы он обладал даром предвидения, то постарался бы спрятаться от нее, как от урагана, который все крушит, все сметает на своем пути, одержимый одной болезненной страстью крушить.

…Они впервые встретились на каком-то банкете. Его вытащила из-за стола полупьяная Величко и потащила знакомиться со своей лучшей подругой. Он был тогда, после развода с первой женой, сбежавшей в Штаты с его компаньоном, ужасающе, потрясающе одинок. Тогда его жизнь скрашивали только веселые ночные девочки, приезжавшие по вызову в любое время, когда он ощущал потребность в компании.

Она стояла с бокалом шампанского в руке среди солидных мужчин, вившихся вокруг нее, как мухи около блюдца с вареньем. Если бы она захотела, любой из них почел бы за честь оказаться ее спутником жизни. Когда ее выбор пал на Барыбина, как он гордился и был счастлив — какой он был тогда дурак!

Она была в тот вечер бледна и почти без косметики на лице — только серые глаза с тревожно расширенными зрачками выделялись болезненным лихорадочным блеском (после того как он ее хорошо изучил, Барыбин знал, что блеск в ее глазах означал всего лишь чрезмерную дозу спиртного). Волосы были подняты надо лбом в высокую прическу, отчего шея казалась тоньше, длиннее и беззащитнее.

Они разговорились. Неожиданно у них оказалось много общего во взглядах. Точнее, она тогда умело изображала родство душ. Ему показалось, что он встретил близкого человека. И все, коготок увяз — всей птичке пропасть.

Он был горд знакомством с ней и ее вниманием. Он казался себе избранным. Естественно, ведь Евгения могла выбрать себе любого из когорты людей, счастливых одним знакомством с ней. Но она выбрала его. Почему? Этот вопрос он часто задавал себе и не находил ответа, приписывая выбор своим личным достоинствам.

Теперь, после того как ее жизнь стала для него открытой книгой, в которой он читал без труда ее тайные желания, видел ее интриги и несбыточные планы, Барыбин понимал, что выбор Евгении был во многом случаен. Он просто подвернулся в тот момент, когда ей в голову пришла очередная идея под названием «в жизни есть место романтике», и Шиловская решила поразить весь театральный мир головокружительным браком, в который он внесет деньги, а она — собственную красоту, ум, талант. И этот сплав даст ей то, о чем она, не признаваясь себе, страстно мечтала, мучительно вожделела — славу.

Влюбленный в Евгению Барыбин сначала с непонятным удовольствием чувствовал себя игрушкой в ее руках и выполнял малейшие прихоти невесты. А она была умелой сценаристкой. Все, все мелочи, начиная от белого «мерседеса» и кончая цветом шнурков на его свадебных ботинках, были продуманы ею. Она же уговорила подписать его брачный контракт, проповедуя цивилизованные отношения между супругами, и она же подкинула ему одну соблазнительную идейку.

Как всегда, она точно все рассчитала. Шиловская не обучалась в экономических колледжах, но была умна невероятным, иезуитским умом, который жаждал поля деятельности и области приложения. Альянс искусств с бизнесом сложился еще и потому, что она была уверена, что сможет играть сразу две партии — и черными, и белыми. И сначала, пока Алексей, в упоении первых месяцев счастливого супружества, позволял ей это делать, она играла.

Тогда дела у него были не столь блестящи, как сейчас. Он только что выпутался из сомнительной аферы с банковскими авизо. С другой стороны напирали жадные конкуренты, стремящиеся отхапать кусок, который он вполне закономерно считал своим — тот самый симпатичный нефтеперерабатывающий заводик. Плюс ко всему зашевелился УЭП, посылая в его фирму одну проверку за другой. Прелестное заведение с архитектурными излишествами в виде решеток на окнах, казалось, уже готовилось гостеприимно распахнуть двери перед новым сидельцем.

Барыбин не ощущал твердой почвы под ногами. Конечно, он был почти уверен, что в конце концов выпутается, но оставался маленький шанс на неудачу, и нельзя было сбрасывать его со счетов. Надо было подстраховаться.

Запасной выход нашла Евгения. Идея ее была гениально проста: они подписывают брачный контракт, по которому в случае развода она получает свою долю капитала в виде акций завода. В случае, если Барыбину будет грозить тюрьма и конфискация имущества, то неординарный метод спасти нажитое принесет свои плоды. Они формально разведутся (по человеческому закону, как объясняла Евгения, по Божьему останутся супругами навсегда, что бы ни случилось, ведь они венчаны), и тогда в случае ареста акции отойдут ей, конфисковать их уже не смогут. Барыбин, отсидев пару лет, выйдет на свободу, и даже при самом неблагоприятном стечении обстоятельств они останутся при деньгах.

Тогда Барыбин с радостью ухватился за ее предложение и с готовностью подписал брачный контракт, который теперь висел пудовым камнем на его шее.

Ружье было заряжено. Не прошло и двух лет, как оно выстрелило. Сначала их жизнь действительно превосходила самые смелые мечты. Евгения была нежна, весела, с удовольствием заботилась о супруге дома, а на людях сверкала, как ослепительный бриллиант в дорогой оправе.

Барыбину многие завидовали. И когда более-менее утряслись его неприятные дела с УЭПом (пришлось кое-кому дать на лапу), он почувствовал себя на вершине блаженства, коротая долгие зимние вечера вдвоем с женой на даче у камина. Гудел огонь, выбрасывая вверх оранжевые языки пламени, а за окном протяжно завывала вьюга, швыряя в стекло колючие пригоршни снега. Зарывшись ногами в волчью шкуру, брошенную на пол, цедя коньяк цвета мореного дуба, они наслаждались уютом и покоем, болтали обо всем на свете и только под утро засыпали в объятиях друг друга.

Впрочем, Евгении подобная идиллия быстро надоела. Ей захотелось более сильных ощущений, чем жизнь обожаемой жены уважаемого человека — жизнь, регламентированная строгими рамками приличий. Она стала выкидывать такие фортели, что Алексей сначала растерянно молчал, когда досужие языки доводили до его сведения, как развлекается добродетельная супруга, веселясь на вечеринках со своими многочисленными друзьями.

То доносились слухи, что она танцевала в костюме Евы на столе и ее обливали шампанским, а потом кавалеры пили шампанское из ее туфельки. То Барыбину рассказывали, что ее видели в обществе высокопоставленного любовника. То она просто пропадала неделями, так что он не знал, что и думать, а после появления, усталая и разбитая, пахнущая табачным дымом, чужим одеколоном и вином, она загадочно молчала, нагло щуря свои стальные глаза, как бы говоря: «А тебе какое дело?»

Он и верил, и не верил порочащим ее слухам. Пропасть между ними стала расти, углубляться, пока не переросла в открытую и непримиримую вражду. Так могло продолжаться Бог знает сколько времени. Алексей был терпелив и сохранял верность еще не истраченным нежным чувствам к этой женщине, если бы Евгения позаботилась хотя бы о формальном соблюдении приличий.