Без жалости - читать онлайн книгу. Автор: Лоис Гилберт cтр.№ 67

Ноа смотрит на меня и ухмыляется.

— Тебе нужна новая шляпа, — говорит он. — Эта тебе великовата.

Он прав. С тех пор как огонь на пожаре испепелил мои рыжие волосы, я ношу очень короткую прическу. От жаркого солнца волосы у меня выгорели и приобрели золотистый оттенок. В Нью-Мексико солнце светит круглый год — с января по декабрь. Даже если небо и затягивает ненадолго тучами, присутствие солнца все равно ощущается — оно там, за облаками, и как только в облачной гряде появляется малейшая прореха, оттуда пробивается острый солнечный луч.

У меня своя клиника в городишке под названием Абикви, где я три дня в неделю веду прием. Но поскольку моя клиника — единственное лечебное учреждение в радиусе пятидесяти миль, местные жители с установленным мной графиком работы особенно не считаются и меня в случае необходимости поднимают с постели даже среди ночи.

Они часто расплачиваются со мной за работу не деньгами, а плодами своего труда — несут связки огненно-острого перца чили, корзины с бобами, огромные окорока и бог знает что еще. Но мы с Ноа не бедствуем, и наличности нам хватает.

Соседи относятся ко мне по-родственному — как к приемной дочери — и считают своим долгом наставлять меня на путь истинный, если я, по их мнению, делаю что-нибудь не так. Им, к примеру, претит та прямота, с какой я говорю о неизбежности конца, если пациент смертельно болен. Они полагают, что если уж заводить разговор о смерти, так только на испанском языке. По их мнению, он гораздо мягче английского и лучше приспособлен для таких разговоров.

Мужчины в Абикви не одобряют также разговоров о контроле над рождаемостью, которые я веду с женщинами, а женщины, в свою очередь, не одобряют моей худобы и утверждают, что она меня до добра не доведет.

Когда мы с Ноа празднуем в конце августа наш общий с ним день рождения, нам в огромном количестве дарят пироги и торты домашнего приготовления, после чего мы отплясываем до полуночи в местном баре. В перерывах между танцами мы угощаем всех присутствующих выпивкой, от чего наша популярность среди местного населения только увеличивается.

Появление в моей жизни Ноа до сих пор представляется мне событием загадочным и даже мистическим. Но Ноа нисколько не сомневается, что жить мы будем долго и счастливо. Хотя его упрямство время от времени вызывает у меня раздражение, оно свидетельствует также и о том, что он — человек верный. Я полагаю, что он, остановив свой выбор на мне, уже не откажется от меня ни при каких обстоятельствах, и это позволяет без страха смотреть в будущее.

В штате Нью-Мексико полагают, что ранчо, имеющее площадь меньше тысячи акров, не заслуживает внимания, поэтому наш с Ноа участок в сто пятьдесят акров справедливо считается самым крохотным в округе.

Наш дом выстроен из глиняных кирпичей, обожженных на солнце, и нуждается в постоянном ремонте. Раз в два года мы с Ноа тщательно замазываем глиной все щели и заново выравниваем стены. В этой работе нам помогают соседи, у которых нехитрая технология такого ремонта давно отработана.

Эми поступила в университет в городе Сиракьюс и учится на факультете современных средств коммуникации и связи. Я скучаю по ней, но семестр уже подходит к концу и через пару недель она приедет к нам с Ноа и останется у нас на все лето.

Когда мы с ней пять лет назад переехали в Итаку, Дэн поселился в доме, который находился в десяти минутах ходьбы от нашего, и Эми, пока не окончила школу, два с половиной года жила, что называется, на два дома.

Когда Дэн узнал, что Эми временно исключили из школы за кражу, он отвел ее в ближайший полицейский участок и в комнате для допросов объяснил ей, какое се ждет будущее, если, к примеру, ее поймают на воровстве в магазине. Один из приятелей Дэна снял у Эми отпечатки пальцев, сфотографировал ее в фас и профиль, после чего провел с ней экскурсию по камерам и показал, с какими людьми ей придется коротать время, если ее арестуют.

Это путешествие по всем кругам полицейского ада явно пошло ей на пользу, поскольку воровать она перестала.

Когда Эми исполнилось шестнадцать, мы с Дэном скинулись и купили ей подержанный автомобиль. Получив в свое распоряжение колеса, Эми довольно быстро нашла себе работу: стала обучать верховой езде фермерских детишек.

Райан попытался оспорить первое завещание, согласно которому состояние отца переходило Винсенту, но, поскольку документов, подтверждавших тот факт, что отец переделал завещание в его пользу, в его распоряжении не имелось, процесс он проиграл.

Как-то раз Райан и Билли навестили нас с Ноа в Нью-Мексико, но с тех пор больше у нас на ранчо не появляются. Они заявили, что Нью-Мексико — это варварский, похожий на выжженную пустыню край, и умоляли нас с Ноа вернуться назад в Итаку.

Раз в год я сажусь в самолет и отправляюсь на родину. Когда я вижу в иллюминаторе покрытые зелеными лесами холмы, окружающие Итаку, меня охватывают ностальгические воспоминания и я позволяю себе немного всплакнуть.

В Итаке я провожу два-три дня, хорошо сплю, ем и гуляю по городу. Рассматривая витрины магазинов, я всякий раз убеждаюсь, что мои наряды безнадежно устарели. По магазинам я, однако, не хожу, а посещаю в основном музеи.

Райан преуспевает. С тех пор как он покончил с игрой и вернулся к Билли, его благосостояние растет — но не потому, что он научился правильно вкладывать заработанные деньги, а потому, что это делает за него Билли, у которого настоящий талант.

Мне приятно проводить с ними вечера за бутылкой старого марочного вина и вспоминать о прошлом, но когда я возвращаюсь в Нью-Мексико, то понимаю, что мой дом отныне находится здесь.

Над нашим ранчо по утрам кружит большой, с серповидным хвостом ястреб, которого я называю «бабушкин ястреб». Я постоянно ощущаю здесь незримое присутствие бабушки. Мне кажется, что она сверху наблюдает за мной и радуется моим успехам. Я очень часто о ней вспоминаю и думаю, что, не соверши она одного-единственного в своей жизни жестокого поступка, возможно, она была бы жива и по сей день, наша ферма не сгорела бы и мы никогда бы не встретились с Винсентом.

Тем не менее я хорошо помню, как удовлетворенно поблескивали ее глаза, когда она рассказывала нам о том, как убивала Эдварда, и полагаю, что, в каком бы измерении она сейчас ни пребывала, она скорее всего нисколько не раскаивается в этом деянии.

Иногда мне кажется, что мое детство закончилось по-настоящему лишь после того, как я, потеряв бабушку и навсегда распрощавшись с нашей родовой фермой, переехала жить в Нью-Мексико, где круглый год светит солнце.

Впрочем, и на солнце бывают пятна. Другими словами, каждое, даже очень яркое, явление имеет свою оборотную, теневую сторону. Этот пессимистический взгляд на людей и на мир достался мне в наследство от бабушки. Я с легкостью подмечаю отрицательные черты в характере Ноа: его упрямство, к примеру, или излишне самоуверенную манеру безапелляционно судить о людях.

У меня в характере тоже полно всякой дряни. При определенных обстоятельствах во мне может проснуться желание убивать. А еще, как выяснилось, я предпочитаю быть обманутой, нежели знать правду, опять же при определенных обстоятельствах — когда правда слишком больно ранит.