Соблазнитель в деловом костюме - читать онлайн книгу. Автор: Шарлотта Лэм cтр.№ 34

Любила ли мама его? Бьянка понятия не имела, хотя прекрасно помнила, как мама горевала после его ухода. Она избавилась от всех его вещей, от любых напоминаний, сожгла в дальнем углу сада его одежду, книги, фотографии, и никогда больше не говорила о нем. Он был навсегда выброшен из ее жизни.

Это ей свойственно — она была решительной женщиной, прямолинейной, жесткой, замкнувшейся в себе, обиженной и на своего бывшего мужа, и на весь мир.

Она больше не вышла замуж, но и счастлива не была. Бьянка считала, что ее мать пережила сильное потрясение, но теперь начала задаваться вопросом: а что изменилось бы, если бы отец не ушел? Или ее мать всегда была такой холодной и неприветливой?

Оглядываясь в прошлое, Бьянка не могла вспомнить, чтобы ее мать когда-нибудь была другой. Поэтому ее брак распался? Бьянка решила при случае расспросить отца. Мать отказывалась говорить о нем, но может, сам он готов обсуждать прошлое.

Они прибыли в Белладжо после долгой и утомительной поездки. Маленький городок был исчерчен узкими, извилистыми улочками, ступеньками спускающимися к озеру. Белые домики, утопающие в цветах, и магазинчики, торгующие самыми разнообразными товарами — от обуви и одежды до бакалеи, были разбросаны по склону горы до самой вершины.

— Не бойся, тебе не придется скакать по ступенькам. Мы живем дальше, на равнине, — со смехом пояснил отец, заметив, с какой опаской Бьянка поглядывала на особенно крутые подъемы.

— Слава богу! Вот старикам, небось, тяжело карабкаться по этим лестницам по несколько раз в день!

— Нет, они привыкли. — Он вновь сосредоточился на дороге, огибающей озеро. Бьянка любовалась отраженной в воде картиной — голубым небом, горными кручами, деревьями и цветущими кустами в садах. Она жалела, что не захватила фотоаппарат… может, стоит купить его здесь? Собственноручно сделанные снимки навевают куда больше воспоминаний, чем открытки или фотографии в книгах.

Особенно, если на этих снимках есть люди.

— Вот мы и дома, — сказал Люк Милн, сбавив скорость, и Бьянка выпрямилась на сидении, с изумлением глядя вперед.

Стоящий особняком дом из розового песчаника был окружен садом, при виде которого у нее захватило дух. Там были цветы всех возможных оттенков: розовые, красные, пурпурные и желтые, росли десятиметровые камелии с цветками размером с доброе блюдце, нежные, пышные азалии и рододендроны, некоторые из которых достигали трех метров в обхвате и тринадцати в высоту.

Ей еще не приходилось видеть ничего подобного. Дом буквально утопал в зелени и казался маленьким, совсем игрушечным, хотя, судя по количеству окон, в нем было не менее четырех спален.

На стенах были закреплены шпалеры, увитые бело-розовым ломоносом со звездчатыми цветками. Маленькие балкончики на окнах второго этажа, огражденные белыми ажурными решетками, были уставлены горшками с оранжево-розовыми, буйно цветущими геранями.

Отец припарковался на узкой, выложенной плиткой дорожке. Когда он вылез из машины, Бьянка последовала за ним, от восхищения утратив дар речи.

Взглянув на нее, отец с гордостью улыбнулся.

— Нравится?

— Очень красиво, — выдохнула она. — Ты занимаешься садом, или Мария?

— Мы всю работу делим пополам — и в доме, и в саду. На этом и держится наша семейная жизнь.

— Вижу, тебе повезло с ней. Сейчас ты счастливее, чем был с мамой?

Он вздохнул.

— Я не хочу говорить ничего плохого о твоей маме, Бьянка. Но наш брак оказался никудышным. Это не ее вина. Мы просто не подходили друг другу. Вскоре я пришел к выводу, что совершенно ее разлюбил. Я долго мучился, прежде чем уйти. Но оставаться было бессмысленно. Меня останавливала только ты. Я чувствую себя виноватым за ту боль, которую причинил тебе, Бьянка. Это единственное, о чем я жалею.

Она промолчала, не зная, что сказать, и, в конце концов, решила сменить тему.

— Я всегда думала, что ты ушел от нас из-за Марии.

— Нет, в то время мы даже не были знакомы. Я встретил ее здесь. Мы уже развелись с твоей матерью, я был свободен, и сразу же женился на ней. Мы очень счастливы в браке. Она научила меня готовить, а я ее — ухаживать за садом. Мы все делаем вместе, болтаем, смеемся. Боюсь, от нас бывает много шума, но наши соседи живут далеко и поэтому не жалуются. А вот и она! Встречает нас.

Дверь открылась. Охваченная внезапным приступом робости, Бьянка увидела полную женщину с густыми и блестящими черными волосами, заплетенными в косу и уложенными короной на голове, с гладкой золотистой кожей и огромными, черными, улыбающимися глазами.

— Наконец-то ты приехала! — воскликнула Мария по-английски и крепко обняла Бьянку, не обращая внимания на ее неуверенность и нервозность. — Я так рада видеть тебя, cara. — В доказательство она расцеловала Бьянку в обе щеки. — Твой отец очень счастлив. И я тоже! Теперь мы одна семья!

Обернувшись, она вытолкнула вперед упирающегося мальчишку, тонкого, как тростинка, с пылающими ушами и нежным лицом.

— Это Лоренцо. Лоренцо, поцелуй сестру.

«Он пошел в мать, а не в отца», — размышляла Бьянка, глядя на него. Черные волосы, черные глаза, смуглая кожа и хрупкая, изящная фигурка, которой, по-видимому, могла похвастаться и Мария, до того как растолстела.

Бьянка склонилась к нему и чмокнула его в щеку.

— Ciao, Лоренцо.

— Ciao, — буркнул он, пожирая ее глазами, и обиженно сказал по-итальянски, — Мама, ты говорила, что она похожа на меня! Но она совсем не похожа! Она блондинка.

— Scusi, Лоренцо, — рассмеялась Бьянка. Она была рада, что не забыла итальянский. Хотя Лоренцо и его мама знали английский, ей хотелось разговаривать с ними на их родном языке.

Следующие несколько дней были наполнены суматошной деятельностью. Бьянка перезнакомилась с таким количеством родственников, что имена и лица перемешались у нее в голове. Но их теплый прием поднял ей настроение и помог почувствовать себя как дома, чего и добивались Мария и Люк.

Ее отец и Мария все время возились на кухне, готовя еду, ухаживали за садом или убирались в доме.

Каждое утро Бьянка объедалась булочками с вишневым джемом, который Мария варила сама из вишен, растущих в дальней части сада. Их цветки уже начали увядать и осыпались с ветвей, словно конфетти.

У нее вошло в привычку неторопливо завтракать за деревянным столом под деревьями, вдыхая немыслимый цветочный аромат. Ей требовалось побыть одной, чтобы переварить новые впечатления.

Лоренцо оказался очаровательным ребенком, очень живым и забавным. Бьянке хватило нескольких часов, чтобы влюбиться в него и в его маму. Все эти годы Бьянка была уверена, что Мария ненавидит ее и стремится оградить ее от отца, но очень скоро убедилась в обратном. Мария с радостью приняла ее в свой тесный семейный кружок; она привыкла к большим семьям и обладала огромным, любящим сердцем, в котором нашлось местечко и для падчерицы.