Аферистка - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Грэн cтр.№ 19

На следующий день я действительно сменила профессию. Когда Геральд был в офисе, я собрала чемоданы, захватив с собой все, что он когда-либо мне дарил, в том числе и кольцо с бриллиантом. Я оставила только кредитную карточку, поскольку Геральд все равно мог заблокировать ее. У меня было несколько сот марок и банковский счет, на котором лежали сбережения, сделанные мной еще в Гамбурге. Приехав на вокзал, я некоторое время в нерешительности стояла перед расписанием движения поездов. В конце концов я купила билет во Франкфурт, поскольку именно туда шел ближайший поезд.

Швейцар гостиницы «Франкфуртер хоф» был со мной очень любезен. Мои огромные чемоданы едва уместились в номере. Я позвонила Кларе и узнала от нее, что отец лежит в тюремной больнице с воспалением легких. В голосе Клары звучало беспокойство. Дав портье сто марок, я уговорила его присматривать за моими чемоданами, а сама на следующий день отправилась в Гамбург.

Клара встретила меня на вокзале, и, взяв такси, мы поехали в больницу. Я слишком привыкла к комфорту, и Клара упрекнула меня за то, что я бросаю деньги на ветер. По дороге она спросила о Геральде, и я вкратце рассказала ей историю своей любви, закончившейся полным разочарованием. Клара сказала, что Геральд звонил ей и требовал вернуть кольцо.

— Он был в ярости, Фея. Отдай ему бриллиант, и он оставит тебе другие драгоценности. Он заявил, что ты обокрала его.

— В сейфе не было денег. Я взяла только его подарки. Он настоящая свинья, Клара. С каких это пор ты боишься подобных людей?

— Я научилась плавать на спине. Когда смотришь снизу вверх, все кажется большим и опасным.

Клара заметно постарела. Она как будто решила больше не притворяться и теперь небрежно одевалась и почти не пользовалась косметикой. Ей больше не нужно было ни перед кем играть. С мужем она виделась раз в неделю, и это свидание длилось один час. Нынешняя Клара совсем не походила на прежнюю Клер, несгибаемую женщину. Ее жизнь вместе с жизнью Вондрашека шла под уклон, и все революции отошли в дальние дали.

Отец с трудом узнал нас. Мы сидели у его больничной койки в палате с серыми стенами и молчали. Он показался мне крохотным, съежившимся под серым одеялом. Его улыбка превратилась в гримасу. Я чувствовала запах смерти, и мне было страшно холодно, несмотря на стоявшую в больнице духоту. Отец взял мою руку в свои ладони. Он как будто хотел сказать мне то, что не успел за эти годы, но упущенных возможностей не вернешь, и он промолчал. Отец был слишком слаб. Я тоже хранила молчание, а Клара без умолку говорила, используя для выражения своей любви и заботы, как всегда, самые неподходящие слова.

Врач сказал нам, что пациент сдался и нет никакой надежды на выздоровление. Красивое оправдание собственной профессиональной беспомощности. Клара тяжелее восприняла эту весть, чем я. Все дело, как мы обе знали, в моей бессердечности, о которой она, правда, не обмолвилась ни словом. По-видимому, ее вера в свою непогрешимость и бессмертие была слишком велика. А моя — слишком мала.

Когда отец заснул, Клара положила сигару на его ночной столик, хотя она ему была больше не нужна. А потом мы ушли.

Некоторое время жизнь еще теплилась в отце, и это позволило мне вернуться во Франкфурт, чтобы подыскать квартиру и работу. Я сняла маленькую убогую комнатку в доме, расположенном на красивой улице в западной части города, а потом сдала экзамен на знание топографии Франкфурта и стала водителем такси. Я работала по ночам, потому что в это время суток можно больше заработать. Кроме того, город нравился мне больше в неоновом свете огней, чем при беспощадном свете дня. Утром, вернувшись с работы, прежде чем лечь спать, я тренировалась с боксерской грушей. Во второй половине дня я занималась бегом трусцой. Мне требовалось постоянно находиться в движении, хотя оно не имело никакой цели.

Бегая по улицам города, я не обращала внимания на прохожих, а с пассажирами такси никогда не разговаривала на посторонние темы. Я не хотела сближаться с миром. Адвокат Геральда посылал мне на адрес Клары юридически грамотно сформулированные угрозы и требования вернуть бриллиант. Я игнорировала его письма до тех пор, пока однажды не пришло послание, заставившее меня серьезно задуматься.

Я почти забыла о тех бумагах, которые Геральд однажды подсунул мне на подпись. Я не придала тогда никакого значения тому, что согласно им становлюсь владелицей одного из его обществ с ограниченной ответственностью. Геральд говорил, что это чистая формальность, которая обеспечит ему налоговые льготы. И я, как покорная овца, пошла под нож. Я подписала бумаги, даже не ознакомившись с ними! Мы доверяем тем, кого любим. До тех пор, пока любим.

В своем письме адвокат сообщал, что у Геральда возникли финансовые затруднения и сейчас он находится за границей. Из-за нарушения условий договора моей (!) строительной фирме грозит судебное разбирательство. Я должна вернуть в банк три миллиона марок. Адвокат спрашивал, когда я рассчитываю погасить этот долг? К своему письму он приложил подписанное мной кредитное соглашение. Я внимательно прочитала его, сидя в такси и ожидая клиентов. Кто-то постучал в окно моей машины, и я крикнула, чтобы он убирался к черту.

Этот человек ни в чем не виноват. Он стоял на холоде и чертыхался. Мне стало жаль его. Я открыла дверцу и сказала, что, пожалуй, подвезу его за три миллиона марок.

Большинство людей живет только для того, чтобы состариться. Мужчины делают это по правилам мужского общества, женщины — по своим правилам. Тот, кто не обманывает, сам попадает в сети лжи. Кто не защищается, бывает повержен. Маски прирастают к лицам, и их уже невозможно снять. Размышляя над катастрофическими переменами, которые произошли в моей жизни, я подумала, что, быть может, мне следует надеть маску на маску. Я больше не могла выносить состояние неопределенности.

— Не попадайся, — сказал мне как-то отец.

Не попадайся в сети бедности, одиночества и отчаяния. Лучше умри, но не смей обременять мир своими печалями. Не думай, что он простит разыгранную тобой второсортную трагедию.

— Не вешай нос, — сказала мне Клара по телефону.

И я решила не падать духом и не терять голову.

Мой адвокат посоветовал мне под присягой дать заверение в том, что у меня нет имущественных ценностей, а в будущем зарабатывать только такую сумму, которая не превышала бы прожиточного минимума. Подпись — опасное свидетельство глупости.

— Как вы могли сделать такое? — спросил он, барабаня пальцами по кредитному соглашению у него на столе.

А я в это время размышляла над тем, как смогу существовать на прожиточный минимум и сколько поездок мне нужно сделать, чтобы заработать сумму в три миллиона марок.

— Голой женщине не залезешь в карман, — промолвил адвокат, раздевая меня похотливым взглядом.

По-видимому, он нравился себе в роли соблазнителя. Посмотрев на его обувь, я пришла к заключению, что этот человек не добился в жизни особого успеха. Адвокат Геральда в отличие от моего покупал себе обувь в Лондоне. У богатых больше прав, чем у бедных. Я видела своего адвоката насквозь. Письмо противника произвело на него большое впечатление. Кроме того, он про себя уже прикидывал, как я выгляжу без одежды.