Голливудские мужья - читать онлайн книгу. Автор: Джеки Коллинз cтр.№ 129

– Что это со всеми? – спросил он бывшую подругу – местную проститутку.

Потасканная и заезженная, как откатавшая свое машина, она пробурчала:

– Ты, Уэс, теперь здесь чужой, – она провела рукой по соломенным волосам с черными корнями – Ты – богатый и знаменитый.

– Знаменитый не я, – возразил Уэс. – А моя жена. С любопытством глядя на него, она спросила:

– Какая она?

– Замечательная, – ответил он и понял: он не кривит душой. Когда она не строит из себя большую звезду, она просто замечательная.

Проститутка, в глазах которой была грусть, погрозила ему пальцем.

– Да, подфартило тебе. Редкая везуха.

– Знаю, – честно признался он.

Она заторопилась, хотя он хотел угостить ее, предложить выпить.

– Работать надо, – объяснила она.

Все это подействовало на него угнетающе, и он решил: ладно, будем считать, что Силвер уже наказана, с нее хватит. Надо ехать домой, в Бель-Эйр, – теперь его место там.

На стоянке позади бара он увидел двоих – они медленно шли в его сторону.

В последний миг он учуял беду, пытался защититься – но его ударили чем-то тяжелым и тупым, и он упал.

Боже, успел подумать он, только не это.

Утром на все киоски обрушился «Базар» с Хевен на центральном развороте, а днем на ничего не подозревающую публику обрушилась сама Хевен – с песней, которой было суждено стать лучшей песней года.

Вечеринка по поводу ее дня рождения и выхода пластинки «Сегодня я тебя съем!» оказалась событием дня, которое освещали журналисты из «Энтертейнмент тунайт» и многих других изданий, поскольку ничего более значительного в этот вечер не происходило. Место действия: частный клуб «Трамп», Стены были украшены ее гигантскими фотографиями, сделанными Антонио, а под потолком порхали белые и желтые шары с надписями «Хевен» и «Сегодня я тебя съем!»

Хевен блистала – неотразимая смесь невинности и соблазна в белом кружевном обтягивающем костюме, микроюбке из кожи, золотистых с оборками сапог, гирляндах украшений и золотистом же длинном плаще.

Линди, девушка из отдела рекламы «Колледж рекордз», повела ее в загул по магазинам на Мелроуз, в результате получилось нечто диковинное, очень индивидуальное и убойное по стилю.

– Мы называем это «облик Хевен», – сказала Линди группе вечно жаждущих нового журналистов. – Мадонна рядом с Хевен будет выглядеть неопытной курочкой. Послушайте ее – сами все поймете.

Разговаривать с журналистами – это было для нее нечто совершенно новое. Она помнила: мать жаловалась на эту братию всю жизнь, но Хевен пока не видела, что же здесь плохого – без остановки болтать о себе. Взбивая пальцами разноцветную прическу, она отвечала на вопросы об одежде, стиле, моде, школе, прошлом.

– Детство я провела в Европе, с родителями, – наполовину солгала она. – А сейчас живу с дедушкой в Вэлли.

– Ходят слухи, что вы – дочь Силвер Андерсон, – сказала толстуха в крестьянской блузе и разномастных бусах.

Хевен зыркнула на нее.

– Наверное, дальше меня запишут в сестры Синди Лоупер.

Все засмеялись, и Линди уволокла ее в сторону – подготовиться к дебюту пластинки.

– Понимаешь, – сочувственно сказала Линди, – скрыть это все равно не удастся.

– Что?

– Что ты – дочь Силвер Андерсон. Знаю, ты хочешь, чтобы это осталось тайной, только это не так просто – твой менеджер сам всем рассказывает.

Она обалдело уставилась на Линди.

– Рокки?

– Боюсь, что да.

– Его убить мало.

Линди философски пожала плечами.

– Все равно рано или поздно раскроется. Уж лучше расколоться сейчас, а так это будет над тобой висеть.

– Почему? – упрямо спросила она.

– Если газетчики узнают, что ты это хочешь скрыть, они начнут копать по-настоящему. Объявлять об этом самой не обязательно, но отрицать тоже не стоит. Ладно?

Она кивнула – а что еще делать? В глубине души она понимала – долго такое в тайне не продержишь.

Дебют пластинки был назначен на восемь часов, предполагалось, что Хевен будет имитировать пение. Стараясь унять нервную дрожь, она переоделась в изящный леопардовый костюм и сверху накинула длинное кожаное черное пальто нараспашку. Облик Хевен.

Ее обступили представители «Колледж рекордз», все желали ей удачи. Рядом возник Рокки, тоже пробурчал что-то ободряющее.

Вот он – ее час. Вот возможность, которую она так ждала.

Диск-жокей поставил ее пластинку, и зазвучали вступительные такты записи. Она подобралась, напружинилась.

Линди чуть подтолкнула ее – она вылетела на сцену перед столиком диск-жокея, и ее сразу ослепил луч прожектора.

Ой! Ноги подкашиваются! Все выжидательно смотрят на нее. Ждут от нее чего-то великого!

Но вот музыка объяла ее, и она начала шевелить губами, поначалу они ее едва слушались – все-таки страшно, толпа, свет. Это тебе не песенки на школьном вечере, когда главный зритель – Эдди. Вот он – ее час. Она – на большой сцене.

Расслабься, – велела она себе. – Встряхнись!

И что-то чудесным образом сработало – и она великолепно, восхитительно слилась с музыкой.

Я парня встретила хоть куда

Какие огромные мышцы

Смотрю на него – ну просто беда

Дрожу, как крыло синицы

Я знаю, с чем я к нему приду

Ведь сам он этого хочет

К нему поближе я подойду

Желательно ближе к ночи

За руку его схвачу

И страстно зашепчу

Я людоедка – да, да, да!

Людоедка – ждет тебя беда

Людоедка – и знают пусть все

Сегодня я тебя съем!

К концу песни уровень адреналина в ее крови взлетел до неба – такого кайфа в своей жизни она еще не ловила. Толпа гостей не поскупилась на аплодисменты. И дядя Джек сказал он – ею очень гордится.

– Потрясающе, – шепнула ей Линди, поймав ее за руку, едва Джек отошел. – Идея, фотографы хотят снять тебя с Пенном Салливеном.

Хевен едва не завизжала от восторга. Пенн Салливен! Актер! Обалденный красавчик!

Неужели теперь так будет всегда?

ГДЕ-ТО В НЬЮ-ЙОРКЕ…

КОГДА-ТО В СЕМИДЕСЯТЫЕ..

Девушка приехала в Нью-Йорк морозным субботним утром. В тонком хлопчатобумажном платьице, в дешевой нейлоновой курточке, крепко сжимая ручку чемоданчика, она стояла на центральной автостанции Нью-Йорка «Порт осорити» и думала, куда идти теперь.