Полночный час - читать онлайн книгу. Автор: Карен Робардс cтр.№ 51

Грейс совсем не собиралась ни говорить ему подобные вещи, ни делать таких признаний. Ему – еще меньше, чем кому-либо из своих знакомых. Ведь он с самого начала сомневался в ее способностях воспитывать дочь как положено. Но сейчас, полностью разбитая, она нуждалась в утешении, в добром слове или хотя бы в ободряющем взгляде, которым он мог ее одарить. Ей срочно требовалось плечо, на котором можно было выплакаться.

– Пустите же меня, Марино, – сказала она, стараясь освободиться из кольца его рук, не вкладывая, впрочем, в эти действия сколько-нибудь реальных усилий. – Пустите, а то я выставлю себя вообще полной и окончательной дурой.

– Дурой вы никогда не были и не будете, – возразил Марино. – Так же как и плохой матерью. – Он заговорил на удивление мягко, но отпускать ее не собирался. – Что я увидел с той поры, как повстречался с вами обеими? Хотите знать? Я увидел женщину, любящую свою дочь и делающую все возможное, чтобы девочке было хорошо. И я увидел дочь, любящую свою мать, но попавшую в непростые обстоятельства и запутавшуюся в своих личных проблемах. Но подумайте! Она ведь подросток, а с ними такое случается сплошь и рядом. Вам незачем бить себя кулаками в грудь и в отчаянии рвать волосы.

Несмотря на все героические усилия, Грейс опять предательски шмыгнула носом.

– Вы кто – специалист по семейным проблемам? – спросила она, по возможности разряжая обстановку.

– Нечто вроде этого.

Выражение его лица повергло ее в растерянность. Марино был очень серьезен и очень печален. Слезы вновь навернулись ей на глаза и потекли по лицу. Она не привыкла, чтобы кто-нибудь так смотрел на нее.

– О, боже мой, – произнесла Грейс жалобно и уткнулась лбом ему в грудь.

Марино расстегнул кожаную куртку, и лоб ее коснулся мягкой фланели его рубашки.

– Я же говорила, что веду себя совсем по-глупому.

– Ну и продолжайте в том же духе. У нас вся ночь в запасе.

Грейс вцепилась в мягкую ткань с такой силой, как утопающий за спасательный круг. Их тела разделяла только одежда. Его руки обвились вокруг нее – нежно, но сильно, лаская и защищая. Какая это была роскошь – опираться на него, роскошь быть опекаемой, чувствовать, что твои заботы еще кому-то небезразличны, что кто-то готов помочь тебе.

– Так что рассказывайте, – сказал он, и Грейс, шмыгая и всхлипывая, прижалась к нему так близко, что ближе уже некуда, и начала исповедоваться. Она рассказывала о Джессике, о том, какой та была замечательной маленькой девочкой и как Джессика возненавидела свою болезнь и бунтовала против инъекций инсулина, против диеты и вообще против материнской заботы о ее здоровье.

Она призналась, что не сможет простить себе того, что, увлекшись работой, уделяла дочери мало времени, когда Джессика была маленькой. Она говорила о своем разводе и о том, как это подействовало на Джессику. Она описывала тот ужас, который испытала, узнав, что Джессика втягивается в наркотики, о своем страхе, что ее девочка может стать мишенью для мести наркодельцов.

Пока длилась эта сбивчивая, долгая исповедь, Тони не пошевелился, а только слушал и иногда сочувственно вздыхал. Выговорившись, Грейс поникла в его объятиях, ощущая странное умиротворение.

Он поскреб щетину, уже проступившую на подбородке, и, наклонившись, шепнул ей на ухо:

– Представьте себе, что вы говорили целых сорок пять минут, и все о Джессике. А я бы хотел кое-что услышать о Грейс.

Она отстранилась, чтобы увидеть выражение его лица. Ей это было очень важно. Он смотрел на нее с доброжелательной улыбкой.

– Что именно вы хотите обо мне знать? – Грейс нахмурилась.

– Многое. А так я могу сделать ошибочный вывод, что вся ваша жизнь вращается вокруг Джессики.

– Вы не ошиблись. В ней вся моя жизнь.

– Может, в этом и проблема? Может, вам стоит немного пожить ради себя самой – хотя бы для разнообразия?

Грейс начала сердиться, – что он понимает в ее отношениях с дочерью? Но злость угасла, едва вспыхнув. В конце концов, Марино высказал вслух именно то, что она временами говорила себе, – ей надо отдалиться от Джессики, пусть хоть на немного. Но то, что рождается в голове, не так-то легко передается сердцу. Она постаралась улыбнуться ему в ответ.

– Спасибо за совет. Постараюсь ему последовать.

Она наконец разжала пальцы и непроизвольно оперлась раскрытыми ладонями о его грудь. Приятно было ощущать твердость его мышц, впитывать в себя исходящее от его тела тепло, вдыхать запах мужчины, знать, что он и сильнее и уверенней в себе и что он рядом и готов позаботиться о ней.

Собранные воедино, эти факты образовали весьма взрывоопасную комбинацию, Грейс это прекрасно понимала. Если она еще сохраняла остатки разума, ей следовало бы убрать свои руки от его тела, освободиться из его объятий и обрести прежнюю самостоятельность в мыслях и поступках. Но она не была в состоянии заставить себя сделать это, по крайней мере сейчас.

– Начните с меня, – посоветовал Марино.

Она удивленно вскинула брови.

– Начать с вас? Как это? Что вы имеете в виду?

Тони озорно усмехнулся. Он действительно был очень хорош собой – и неважно, к какому типу мужчины можно было его отнести и чьим вкусам он соответствовал. Карие глаза его искрились, по губам блуждала легкая улыбочка.

– А вам когда-нибудь приходило в голову, что я нахожу вас весьма привлекательной?

Грейс взглянула на него подозрительно.

– Н-нет.

– А вы не подумали ни разу, что заботиться о спокойствии какой-то одной жительницы города все двадцать четыре часа в сутки не обязанность полицейского детектива, если его не побуждают к этому некие особые причины?

– Нет, я не подумала об этом, – растерялась Грейс.

– Тогда стоит об этом подумать, ваша честь. – Тони с нарочитой фамильярностью погладил ее по спине.

Она ощутила движение его рук даже сквозь толстый спортивный свитер. Ее губы невольно приоткрылись в ожидании поцелуя.

Боже, как она хотела, чтобы он ее поцеловал.

Руки ее оперлись о его плечи, и она приподнялась на цыпочки, торопясь встретить его рот. Когда губы их впервые соприкоснулись, контакт был мимолетным, едва ощутимым и даже получился каким-то неловким, но все равно его горячее дыхание обожгло ее, и Грейс ахнула. Она прижалась к нему со внезапной яростной требовательностью и заключила его шею в кольцо своих рук.

Его рот оторвался от ее рта, и они встретились взглядами.

– Я хотел это сделать сразу же, как только положил на тебя глаз, – заявил он шепотом и снова поцеловал ее, теперь уже властно, с полным правом собственника – ее рта, губ, языка, ее тела.