Летняя королева - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик cтр.№ 112

И впервые с тех пор, как закончилось детство, она почувствовала себя защищенной. Теплое тело рядом, сильные руки, обнимавшие ее, вселяли чувство покоя. В первые дни брака Людовик прижимался к ней из-за собственной потребности, а с Жоффруа у нее не было шанса вот так полежать рядом; но от Генриха исходила уверенность, они теперь муж и жена, и ей больше не нужно бояться.

Генрих проснулся рано утром, чувствуя довольство и негу во всем теле. Ставни были открыты, и через окно лился яркий южный свет. Балдахин остался поднятым еще с прошлой ночи, и Генрих полежал немного, свернувшись калачиком, рядом со своей молодой женой. Она тихо дышала, раскинув золотистые волосы по подушке. Он приподнялся на локте, чтобы хорошенько ее рассмотреть. Дело сделано. Аквитания теперь принадлежит ему, как и эта прекрасная герцогиня. Их союз превзошел все его ожидания. Она знает, как ублажить мужчину и при этом самой получить огромное удовольствие. А какие у нее гладкие руки, какие длинные, прохладные пальцы… Ему понравилась тонкая белая кожа ее шеи, маленькая ямочка прямо под ухом, идеальные изгибы лба, щеки, скулы. Он бы ничего не стал менять. Генрих нежно погладил ее руку от плеча до кисти, восхищаясь светлой шелковистой кожей, и вспомнил, что говорил про герцогиню отец: ему следует ее опасаться и всегда одерживать верх. Так тому и быть. Он любыми средствами добьется ее верности и поддержки.

Алиенора сонно открыла глаза и улыбнулась. Генрих отпрянул, слегка смутившись, что его застали за таким занятием, как разглядывание спящей. Даже после того, что между ними произошло, они по-прежнему были чужими – нельзя же, в самом деле, ее сравнить с одной из лагерных шлюх, с какой он мог бы пошутить и покувыркаться средь бела дня. Сев в кровати, он начал одеваться.

Она наблюдала за ним, собирая волосы в золотистый сноп и перебрасывая через плечо.

– Сегодня можно не торопиться.

Генрих покачал головой:

– Мне нужно уладить кое-какие дела с моими людьми. Увидимся позже – съездим прокатиться верхом. – Он чмокнул ее в губы, в щеку и был таков.

Алиенора нахмурилась и откинулась на подушки. Генрих явно был не тот мужчина, с которым можно праздно поболтать в кровати. Если он проснулся, то должен действовать, а ей придется приспособиться, поскольку в данном случае это будет гораздо легче, чем приучать его сбавить темп. Конечно, ее восхищала его живость и энергия, но неплохо бы ему поутихнуть немного. Ночью она проснулась, с удовольствием ощущая его рядом с собой. Теперь придется узнать его как следует, а он пусть узнает ее, но этого не случится, пока он не разрешит вопрос с Англией.

Днем они отправились на верховую прогулку, как он и обещал. Генрих вез на запястье свой подарок – кречета Изабеллу. Алиенора оставила Ла Рину на конюшне, чтобы Генрих сполна насладился своей птицей, не чувствуя соперничества. Он умело обращался с Изабеллой, и она летала для него, демонстрируя силу, красоту и свирепость, а он весело хохотал, наблюдая, как она парит и падает вниз камнем. Изабелла поймала нескольких сизых голубей, а потом принесла и упитанного фазана. Широко улыбаясь, Генрих воткнул одно хвостовое перо в свою шляпу. Наблюдая за ним, Алиенора чувствовала, как сжимается сердце. Он такой энергичный, довольный собой безмерно, но это шло от уверенности, а не от зазнайства.

Они остановились у ручья, чтобы перекусить, и Генрих отдал Изабеллу помощнику, а тот привязал ее к насесту.

Алиенора протянула своему новому мужу кубок с вином запить хлеб с сыром, которые он поглощал с аппетитом.

– Теперь, когда мы отведали наш брак, что будем делать с Людовиком? – поинтересовалась она.

Он сделал глоток вина и посмотрел на нее, в его серых глазах вспыхнул вопрос.

– А с чего бы нам вообще что-то делать?

– Статус главных землевладельцев обязывает нас спросить у него разрешения еще до свадьбы.

– Маловероятно. – Генрих фыркнул.

– Но у него остается право применить против нас санкции – возможно, даже военные.

Генрих пожал плечами:

– В таком случае он не застанет меня врасплох, я всегда начеку.

– Нельзя быть в трех местах одновременно.

– Ты так думаешь? – Этот разговор его, видимо, забавлял. – Римский военный теоретик Вегеций говорил, что смелость важнее численности, а скорость важнее смелости. Моя армия стоит в Барфлёре, но, если придется, я могу быстро ее мобилизовать и поменять направление. Воины мои лучше, чем у Людовика, и я умею ими командовать. В моем лагере всадник сидит на лошади, а не наоборот. Я понимаю, чем рискую, – добавил он, – и все же иду на риск, поскольку награды все перевешивают. – Он посмотрел на нее хищным горящим взглядом. – Вы не согласны, мадам?

Она отсалютовала ему кубком:

– Я пока не приняла решения.

Генрих отставил свой кубок и наклонился к ней, чтобы поцеловать.

– Но вас можно убедить?

Алиенора расхохоталась:

– Меня всегда можно убедить.

Генрих был готов к отъезду. Рассвет едва посеребрил небо, а во дворе уже ждала свита. Он застегнул плащ и нетерпеливым жестом, к которому Алиенора успела привыкнуть, перекинул через плечо.

– Доброго вам пути, муж мой, – произнесла она. – Я буду молиться за ваш успех и скорое возвращение.

– Я тоже буду молиться за это, – с улыбкой ответил Генрих. – Я как будто побывал на пиру, где мне было позволено только наспех попробовать первое блюдо, после чего оттащили от стола.

Алиенора выгнула брови:

– Значит, вы не утолили голод.

– На этот счет не сомневайтесь.

Он по-хозяйски обнял ее, обретя уверенность всего за два дня, но ей нравилось такое проявление мужских качеств. Гораздо лучше чувствовать себя желанной, чем выслушивать обвинения в том, что ты порочное создание.

Алиенора смотрела, как он ловко вскочил в седло: ему подали свежего коня из ее личных конюшен, а его заезженный гнедой пока отдыхал. Конь был серый в яблоках, с черной гривой и хвостом. Его спутникам она также предоставила свежих лошадей.

Генрих развернул коня и подъехал к жене:

– Ждите, я вернусь с короной. – Он поднял коня на дыбы в финальном салюте, а затем опустил и умчался галопом, подняв тучу пыли.

После его отъезда Алиенору охватило чувство пустоты. Она вернулась в спальню. Горничные не успели прибраться, и постель была смята. На подушке Генриха все еще виднелся отпечаток его головы. Сверкнул золотистый рыжий волосок, отчего у нее внезапно сжалось в груди. Другое свидетельство его появления в ее жизни в виде вчерашней рубашки и штанов валялось рядом с кроватью на полу. Генрих, безусловно, не отличался аккуратностью и педантизмом, как Людовик. Она наклонилась, подобрала одежду и, прижав к носу, вдохнула кислый мужской запах.

Но уже в следующую минуту отругала себя за то, что замечталась, как девчонка, и бросила одежду с остальным бельем, чтобы отдать прачке.