Добрая тетя доктор тут же поставила ей несколько диагнозов: гипотония, вегето-сосудистая дистония, анемия и общее переутомление. И строго-настрого наказала сдать все анализы. После ее ухода Маша вылезла в Интернет и внимательно изучила все свои болячки. А потом позвонила маме и попросила ее на пути с работы зайти в магазин за фруктами и в аптеку за витаминами. А сама отправилась на кухню, разморозила мясо, приготовила его и заставила себя, хотя ей и не хотелось есть, слопать огромный кусок, чтобы восполнить в организме заподозренный доктором дефицит железа.
А вечером обнаружила в почте послание от Шашина.
Шашин ее ответом не удовлетворился и быстренько написал снова: «
Отлично. Давай завтра встретимся. На остановке в семь».
Маша снова оказалась в тупике. Зачем он хотел с ней встретиться? Об этом в письме не было ни слова.
Немного подумав, Маша решила, что встретиться с ним нужно. Она поймала себя на том, что ей очень хочется все ему объяснить. Что она так вела себя не специально. Что ничего плохого не хотела. Что никаких чувств к нему не испытывает. А потому извиняется и предлагает просто забыть это недоразумение.
«Хорошо. Завтра в семь тридцать», – ответила на сообщение Маша.
В шесть у нее были танцы.
Наталья, как и обещала, назначила на место солистки Лиду Киприянову.
– А я уже знаю эту партию! Я знаю все дроби! – тут же радостно защебетала Лида. – Я могу хоть сейчас станцевать.
– Хорошо. Только сначала все же разминка.
После разминки повторили алегриас. А потом перешли к булериасу, где была сольная партия.
Маше было непривычно стоять не на своем месте. А когда пришло время для соло, она едва удержалась, чтобы по привычке не выйти в центр репетиционного зала.
Вместо нее выскочила вперед Лида. И, действительно, ловко, лишь чуть сбившись в одном месте, отбила все дроби. А Маша просто стояла и смотрела, как за нее танцует другая. Как ее любимую партию танцует другая девчонка. И ей было ужасно больно и обидно.
Снова и снова танцевали булериас. Снова и снова выходила в центр зала Лида. Снова и снова Маша оставалась стоять в стороне. Снова и снова колола и жгла ее обида.
Ей по-прежнему было непонятно, что с ней не так. Почему ее отстранили, вычеркнули из солисток. Она силилась понять, чем лучше была Лида, всматривалась, вслушивалась в удары ее туфель, но ничего не выходило. Каждый раз та допускала ошибку. Пусть небольшую, пусть почти незаметную, но ошибку. Чего никогда не делала Маша.
И ей казалось, что Наталья несправедливо поступила с ней. За что-то на нее обиделась или невзлюбила, а потому просто мстит ей непонятно за что. Потому что не может быть эта Лида Киприянова лучше Маши. Не может, и все.
Все эти переживания так захватили ее, что Маша совершенно забыла о том, что после танцев встречается с одноклассником, а потому едва не ушла по привычке домой. И уже у самой остановки ее вдруг как молнией ударило: Шашин!
Было ровно семь тридцать. Его не было.
Маша неожиданно разволновалась. Почему-то испугалась: а вдруг не придет? Потом старательно объяснила сама себе, что волноваться не из-за чего. Не придет – так и не надо. Это ведь не она настаивала на встрече.
Шашин опоздал на семь минут.
– Это тебе! – он торжественно вручил ей букет хризантем.
– Спасибо! – вежливо сказала Маша. – Только зачем это? – и начала волноваться еще больше.
– Как зачем? – удивился Шашин и… не нашелся, что сказать.
Маша тоже как-то совсем забыла, зачем они тут встречаются.
Подошел автобус № 3.
– Это наш! – неожиданно громко объявил Шашин и ловко затащил Машу внутрь.
– А куда мы едем? – осторожно поинтересовалась она.
– В рай, – тоном, не терпящим возражений, пояснил он.
В «Раю», точнее, в кафе «Paradise» было людно, но, несмотря на это, столик на двоих нашелся.
– Капустина, ты позавчера была потрясной. Круто ты танцуешь. Все в шоке. Мне понравилось, – Шашин, улыбаясь, смотрел на нее.
– Тебе понравилось? – удивилась Маша. – Правда?
– А на фига мне врать? Я от тебя такого не ожидал. Думал, ты – заучка, зануда. А ты – классная девчонка.
– Спасибо. Ты тоже здорово танцевал.
– Да, нехило мы зажгли. Классная вечерина вышла.
– Мне тоже понравилось. У тебя дома уютно. Спасибо, что пригласил к себе. – Когда Маша не знала, что говорить, она всегда становилась очень вежливой.
– Да всегда пожалуйста, приходи в гости. Слушай, а что ты делаешь в выходные? Может, куда-нибудь сходим?
– Я… – тут уже Маша совсем растерялась.
– Что? Я так сразу – быка за рога? Или я тебе не нравлюсь? – и снова он смотрел на нее, а глаза смеялись.
Маше почему-то тоже сразу захотелось улыбнуться. И она ничего не смогла сделать со своими губами – улыбнулась.
– Нравишься.
– Так давай сходим в клуб «Мираж». Там клевые дискотеки. Там у меня знакомый диджей. Он нас бесплатно проведет.
– Я подумаю.
– Какая ты странная… – теперь растерялся Шашин. – Но если не хочешь, то и не надо.
– Хочу! – почему-то сразу согласилась Маша.
– Здорово. Я у тебя на странице видео видел, как ты фламенко танцуешь. А что это за танец? А давно ты занимаешься?
Маша тут же почувствовала себя в своей тарелке: о чем, о чем, а о фламенко она могла говорить часами – рассказала все и с самого начала.
– Только вот с конкурсом как-то не вышло. Представляешь, так обидно, я думала, я – лучшая танцовщица, а моей преподавательнице сказали, что я танцую плохо. Что у меня только техника хорошая, а дух танца я не чувствую. Что вообще у меня в танце никаких чувств нету, – Маша как-то быстро расслабилась и разоткровенничалась.
– Ты – бесчувственная? У тебя одна техника? – удивился Шашин. – Ну, ты, мать, даешь. Как ты могла им поверить? Да они просто дуры. Или дураки? Те, кто это сказал.
– Почему ты думаешь, что это не так?
– Потому что я видел, как ты танцуешь.
– Да там у нас видео не лучшего качества…
– При чем тут видео? Ты танцевала у меня дома. И танцевала классно. И даже объяснила, в чем суть мамбы. Я до тебя вообще не задумывался, что такое танец. Для меня танцы были – так, подергаться на дискотеке. А посмотрел на тебя, послушал и все понял. И ты мне будешь говорить, что ты плохо танцуешь?!
Маша слушала его и чувствовала, что какой-то важный пазл у нее в голове начинает складываться…
– Я…
– И плюнь ты на этих своих теток. Ты – лучшая!