Чужой муж - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Кондрашова cтр.№ 27

Наташа хоть и заклеила на зиму окна, и батареи грели как следует, но панельные стены девятиэтажки все же плохо держали тепло. Как любовники ни прижимались друг к другу, Наташе пришлось-таки встать за одеялом.

Простыню она успела выхватить из тумбочки, потому что и разгоряченным сознанием помнила, как колется ее новый шерстяной плед на диван-кровати.

Теперь она вновь нырнула в зовущие объятия Валентина. Уютно устроившись на его плече, она скосила глаз на полоску света, идущую из коридора. В ней отчетливо виднелась сброшенная в нетерпении на пол их одежда.

— Пока мы с тобой добрались до кровати, — хихикнула Наташа, — наши лоскутки облетели, будто осенние листья.

— Остались только стволы, — поддержал он, — точнее, один ствол.

— Бесстыдник! — Она коснулась губами его губ.

— Наташка, что со мной делается! Я будто помолодел на десять лет.

— А раньше ты был дряхлым стариком.

— Ну, тридцать все же не двадцать… Но сейчас я весь состою из желаний: носить тебя на руках, любить не переставая… Веришь, я опять тебя хочу.

— Чувствую, — улыбнулась Наташа.

Она прижалась к нему, принимая в себя, впитывала растущее чувство слияния с чем-то своим, исконно родным, прирастала к нему. И наконец опять в нем растворилась.

— Наташа. Наташенька. Тата. Талочка.

Это Валентин произносил ее имя на все лады и с каждым именем целовал ее пальцы, поднося по одному к губам.

Они отбросили одеяло — опять стало жарко — и лежали обнаженные, тесно прижавшись друг к другу. И потому вздрогнули одновременно, когда злобно, будто пришелец из чуждого, враждебного мира, зазвонил телефон.

— Давай я его все же вырублю, — сказал Валентин и встал, чтобы опять выдернуть вилку из розетки.

Некоторое время они еще лежали прислушиваясь, как будто и выключенный телефон мог зазвонить.

— Неужели мы с тобой никогда не будем иметь покоя? — шепотом спросила Наташа. — Может, давай уедем? В другой город. В мой родной город, например.

— И покажем всем, что мы боимся и потому трусливо сбегаем?

— А ты хочешь непременно воевать?

— Я хочу быть по-настоящему свободным. От всех. Кроме тебя, разумеется. В твоем плену я готов жить вечно.

Он ласково поцеловал ее в ладонь.

— Но пока все равно такое чувство, будто мы у кого-то воруем.

— Потому что над нами дамокловым мечом висят наши прежние грехи… Точнее, мои грехи, которые не дают чувствовать себя по-настоящему свободным.

Наташа с Валентином почти не спали этой ночью. Время от времени то один, то другой проваливался в сон, из которого тут же старался вырваться. Им казалось, что стоит только им обоим крепко заснуть, как проснутся они на развалинах. Или на пепелище. Понятно, в переносном смысле слова. Но чью-то злую волю извне они все равно ощущали. Причем вовсе не факт, что это была Тамара.

Когда в очередной раз Валентин задремал у нее на груди, Наташа попыталась мысленно встряхнуться, чтобы прояснить сознание: что все-таки ее так беспокоит? И тут же ожил внутренний голос: «Ох, не нравится мне все это! Ох, не к добру! Ох, Наташка, не спеши радоваться!»

Причем раньше Наташа никогда не слышала в нем такого потаенного испуга. Он даже будто скукожился от дурных предчувствий. Часов в пять утра она наконец уснула и проснулась от того, что Валентин осторожно вставал с кровати.

— Спи-спи, — сказал он ласково, — еще рано. Я иду, потому что мы с Анатолием договорились встретиться с утра пораньше. Да и Жюль обещал подойти.

Жюль — француз-механик, который помогал фабрике монтировать линию по производству туалетной воды.

Но глупо было валяться в постели, вместо того чтобы накормить любимого мужчину завтраком.

Любимого мужчину! Как просто она об этом думает. Только из-за того, что переспала с ним и несколько раз поговорила по телефону?.. Но тут же она оборвала собственное ворчанье. Что за привычка все анализировать да раскладывать по полочкам? Те же французы считают, что жить надо сегодняшним днем…

Сделала омлет свой фирменный. С зеленью — Наташа хранила ее в морозилке. Правда, молоко пришлось варить из порошка, но что еще можно было придумать на скорую руку?

Как в таких случаях водится, экспромт удался. Валентин ел и нахваливал. Потом поцеловал.

— Спасибо, Рыжик, никогда не ел такого вкусного завтрака.

Он пошел одеваться и, уже взявшись за ручку двери, повернулся к ней:

— Наташа, а ты не будешь возражать, если после работы я приду опять?

— Не буду, — просто сказала она.

Но когда он ушел, ее стали терзать сомнения.

Прежде в своей жизни Наташа не делала ничего такого, за что ее могли бы осуждать. До той самой роковой субботы.

Вообще до встречи с Пальчевским ее жизнь была ясна и определенна. И правильна. За Константина Рудина она вышла замуж девственницей, потому что считала, что принадлежать лишь бы кому оскорбительно.

Если бы не погиб Костик, они прожили бы вместе до глубокой старости, окруженные толпой любящих детей и внуков. Этакие ничем себя не запятнавшие патриархи города.

Наташа вспомнила, что и ее бабушка по материнской линии всегда боялась людской молвы. «Что скажут люди?» — восклицала она в минуты, когда кто-то из членов семьи вел себя не так, как принято.

Вот и она сейчас думала: «Что скажут люди, если Валентин останется жить у меня? Дождалась Тамарка подлянки от лучшей подруги. Все бабы стервы, правильно Аллегрова поет!»

Но из угрызений, как говорится, каши не сваришь. А ведь ей и в самом деле надо что-нибудь сварить к приходу Валентина.

Она оделась и пошла в магазин. А точнее, шмыгнула в магазин. Все-таки у нее не все дома. Казалось, и продавцы, и покупатели только на нее и пялятся с осуждением. Если не умеешь держать удар, чего тогда лезть в драку? Взяла бы и позвонила Пальчевскому, мол, не приходи больше ко мне, я передумала… Не борец ты, Рудина, нет, не борец!

Но пока она так угрызалась, руки привычно делали знакомую работу по приготовлению обеда. К часу дня позвонил Валентин.

— Это госпожа Рудина? — спросил он нарочно официальным голосом.

— Она самая, — пискнула Наташа.

— Рекомендую вам из дома никуда не отлучаться. Вас посетит с дружественным визитом главный механик парфюмерной фабрики.

— И что он будет у меня делать?

— Монтировать на дому линию по производству крепких объятий и горячих поцелуев.

— Импортную?

— Отечественную.

— А презентация будет?

— Непременно. С французским коньяком, полученным мною от французского коллеги в знак признания заслуг как монтажника… Кстати, госпожа Рудина, вами мои заслуги никак не отмечены.