Лягушка в сметане - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Кондрашова cтр.№ 50

— Все, я серьезен, как преподаватель философии. Как Диоген. Как Сократ. Кармина нулла канам, что значит: не буду петь никаких песен!

— Прикалываешься, да?

— Вот видишь, как ты на меня действуешь? Ни с того ни с сего латынь поперла. Говори.

— Когда нас будут расспрашивать, почему и для чего мы сюда проникли, откажись от меня.

— В каком смысле?

Даже в кромешной тьме, что их окружала, Варя почувствовала, что Вадим нахмурился и всякая шутливость отлетела от него, как опавший лист.

— Лучше даже сказать правду. Я тебе должна пять тысяч баксов, и ты пошел у меня на поводу только потому, что я тебе такое условие поставила. А иначе отдавать не хотела. Добавь слезы. Копил, занял в долг, а тут такой облом. Ори, что ты никогда никому ничего не скажешь, что тебе только деньги нужны — и все, в остальном ты не при делах. В общем, подумай, как это достовернее сыграть.

— Ты что, с ума сошла? — Вадим даже отодвинулся от нее, почувствовав себя оскорбленным. — Сыграть, говоришь? Хорошего же ты обо мне мнения! Я, между прочим, в драмкружок не ходил.

— Вадик, дорогой! — Варя поцеловала его в губы долгим поцелуем. — Кто знает, что там снаружи за козлы? А вдруг тебе удастся вырваться, и тогда… Тогда у нас обоих будет шанс, понимаешь?

— Понимаю. Чтобы вырваться, мне нужно изображать из себя дерьмо!

— Лучше живая собака, чем мертвый лев.

— Хорошо. Если ты считаешь, что отсюда можно вырваться лишь таким путем, я согласен. Только с небольшой поправкой.

— С какой? — оживилась Варя.

— Отрекаться от меня будешь ты. Мол, знать не знаю, думала, это его дача, вернее, его родителей, вот мы и лезем, потому что они своему сыночку ключей не дают…

— Вадим! Что ты придуриваешься?!

— Ничуть. Я всего лишь развиваю твою мудрую мысль.

Варя рассердилась. Ей казалось, она приняла верное решение, как порядочный человек хотела вывести из-под удара того, кто попал в неприятности по ее вине, а он еще и сопротивляется!

— Какие все-таки мужчины дураки! Подумать только, и они управляют современным обществом.

— Спасибо за комплимент! — язвительно сказал Вадим.

— Ну перед кем ты собрался разыгрывать героя? Перед людьми, которые, по твоему мнению, слова доброго не стоят?

— Я не знаю пока, что это за люди и чего им от нас надо. Да и ты не знаешь, а уже требуешь, чтобы я от тебя отрекся.

— Я не требую — прошу.

Возможно, в идее Варвары было рациональное зерно, но последовать ее совету Вадим не мог. Кто бы ни были те люди, которые жили сейчас на даче Будилина, разыгрывать из себя идиота он был не согласен.

А если уж совсем честно, и под страхом смерти он не хотел выглядеть таковым в глазах Вари. После того, что между ними было… Вадим еще ничего не решил для себя. Что поделаешь, он по природе нетороплив, ему, может, нужно думать дольше, чем другим, но зато если он принимает решение…

Вадим даже мельком подумал: вот она, проверка. Вроде на блюдечке поднесли тебе решение, только последуй ему, и все будет хорошо, но тогда придется тебе отказаться от себя самого. А заодно и от женщины своей мечты.

Года четыре назад у Вадима была девица, которая почти после каждого слова добавляла «как бы». Если вслушиваться в ее речь, можно было, к примеру, понять, что она как бы спала и ей как бы что-то приснилось, потом она как бы проснулась и как бы поела.

Вадим пытался над ней прикалываться. Спрашивать:

— А на самом деле?

Девица тормозила и некоторое время хлопала на него длинными ресницами.

— Что ты спросил?

— Ты сказала, что как бы проснулась, а на самом деле?

Она не обращала внимания на его подначки. То ли их не понимала, то ли считала, что он так несмешно шутит.

— Нет, я как бы встала и как бы пошла в ванную…

Непонятно, почему Вадим ее вспомнил, при том, что имени этой девицы его память не сохранила. Наверное, оттого, что Варя предлагала ему выставить себя как бы посторонним ей человеком, а значит, его привело в этот подвал единственно чувство жадности. А точнее, желание вернуть свои деньги, и все. Тогда он ее как бы предаст, чтобы как бы вырваться на свободу и как бы помочь ей.

Он сердито фыркнул.

— Вадик, ты чего?

Она почувствовала его раздражение. Глупый, не хочет согласиться, что пока нет другого выхода.

— Надеюсь, что нас выпустят отсюда всего лишь с условием никому об этом не говорить и никогда не возвращаться.

— Еще чего! — возмутилась Варя. — Пусть тогда деньги отдадут. Дарить тридцать пять тысяч чужому дяде?!

— Шкуру неубитого медведя, — ехидно подсказал он.

Она легонько стукнула его кулаком в грудь.

— Ну да, ты прав, я храбрюсь, а что еще остается делать? Ведь мы даже представить себе не можем, что за мысли бродят в голове у тех, кто запер нас здесь. И потому тревожно.

— На взгляд человека постороннего — подумаешь, в подвал залезли! — задумчиво сказал Вадим. — Добропорядочные хозяева надавали бы по шее и выгнали вон. Или милицию вызвали… Но в том-то и дело, что попали мы как раз не к добропорядочным.

Все-таки Варя жизни не училась, как сказала бы Наташка.

О, Наташка отнеслась бы к этой ситуации совсем по-другому. Она бы использовала для собственного блага все, как и то, что недавно произошло между ними. Представила бы себя несчастной, запуганной. Той, у которой одна надежда — он, ее рыцарь. А Варя? Не нашла ничего лучшего, как сказать:

— Больше всего меня угнетает то, что я тебя втянула в неприятности.

— Ты повторяешься, Варвара Леопольдовна! Этот план разработали МЫ, а вовсе не одна ты. И я вполне осознавал, что это может быть опасно. Варя, неужели ты не понимаешь, что для меня оскорбительны твои попытки представить себя сильнее меня? Я не маленький мальчик, который не знал, на что идет. Кроме того, награду за риск я уже получил и другой не желаю.

— Если бы мы вели себя осторожно и я не боялась бы, что снотворное на собаку не подействует…

— Если бы да кабы, — пробурчал Вадим и прижал ее к себе. — Разве можно все предусмотреть? Будем считать, что внезапно наступило похолодание и на нас с тобой упала сосулька.

— Уже упала или только падает?

— Ну хорошо, мы с тобой идем по опасной зоне, где на голову падают сосульки, но другого пути нет, да и сосулька может промазать.

— Успокоил!

— Чем могу. Как ты думаешь, Варежка, если мы с тобой в такой опасности, то, может, стоит скрасить наши последние мгновения чем-нибудь получше напрасных сожалений?