Жена русского пирата - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шкатула cтр.№ 17

— Я не сказал, что был в пещере, я сказал, что их там видел…

— А разве это не одно и то же?

Ну вот опять! Опять Яну нужно объяснять другим то, что он сам не очень хорошо понимает!

— Вы — самая удивительная пара, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться, — проговорил Константин, когда затихли последние звуки песен, вполголоса напеваемых Дмитрием и Катериной. — Такие талантливые оба! Вы пока не понимаете, как вам повезло, что свершилась большевистская революция! Разве при царизме кто-нибудь заинтересовался бы вашим пением или вашими способностями к языкам? А большевики открывают талантам из народа двери в большую жизнь, в новую пролетарскую культуру!.. Хотите, поедем со мной в Москву? Георгий Васильевич — старый большевик, с ним считаются; он и с жильем поможет, и с работой… Вы оба будете учиться!

Все остальные члены артели уже спали. Альку Катерина примостила повыше, чтоб не продуло с земли: весна — штука коварная. Синбат, наевшись картошки, заснул прямо у костра. Аполлон спал под телегой. Последним улегся Батя.

— Совсем вы меня своими песнями убаюкали, — пожаловался он и пошел устраиваться спать в телегу.

Оставшиеся бодрствовать могли теперь разговаривать без помех, но Черный Паша был слегка обескуражен предложением молодого дипломата. Он не привык принимать скоропалительных решений, ему нужно было подумать. Не отвечая на предложение москвича, он распорядился:

— Катюш, ты бы поискала нашему гостю одежонку похуже. Не ложиться же ему спать в таком костюме!

— Не стоит беспокоиться, — сконфузился тот, — я уж как-нибудь…

— Зачем же как-нибудь, если можно как следует, — пошутил Черный Паша. — Утро вечера мудренее. Идет?

Он уже приготовил себя к мысли, что рано или поздно с товарищами придется расстаться. Но чтобы вот так, сразу, отказаться от всего, что прежде составляло его жизнь? От захватывающего ощущения опасности? От власти над другими?

С другой стороны, где лучше затеряться, как не в большом городе, и где лучше начинать новую жизнь, как не в столице? А насчет власти… Так кому её брать в руки, как не человеку опытному, привыкшему командовать. Впрочем, чего гадать? Надо присмотреться к большевикам получше: если они удержат власть, то, скорее всего, верных людей станут поощрять… Вот тут-то и откроются возможности для Дмитрия Гапоненко!

С теми мыслями и уснул Черный Паша, обняв свою дорогую любимую жену, носящую под сердцем ребенка. Постелили они себе ложе поодаль от костра атаман не любил устраиваться на ночлег в общей куче. Даже здесь, в чистом поле, он остерегался: лучше чуть холоднее, но зато больше простора для возможного бегства.

Спал он тревожно. От беспокойства за то, что придется объясняться с Батей — товарищем, с которым они много лет делили хлеб-соль и с кем грудью встречали опасность. С Батей, который в трудные минуты не единожды закрывал его собой…

Никогда прежде Черный Паша не думал, что ему придется выбирать между другом и любимой женщиной. И никогда не поверил бы, что, случись такое, он выберет женщину!..

Он проснулся чуть свет, но и Батя уже не спал — задавал лошадям овес. На поднявшуюся было Катерину тихонько цыкнул:

— Спи-спи, мне с Батей надо поговорить!

— Такое дело, Митрофан, — подошел к нему Черный Паша. — Переговорить надо.

— Давно пора, — ничуть не удивился Батя. — Поведем коней напоить, а там и побалакаем.

Друзья пошли в обход небольшого пригорка, с другой стороны которого по балке тек неширокий, но бурный ручей — туда и повели лошадей.

Напоив, они стреножили их — пусть попасутся — и сели на сухую валежину у самой воды. От ручья тянуло сыростью. Серая туча на востоке небосвода окрасилась по краям в багровый цвет. Снизу, словно из недр земли, ещё не видимое, поднималось солнце.

— Надо поторапливаться, — пробормотал Батя, — как бы в дороге гроза не застала, а нам и укрыться будет негде… Хочешь с этим молодым хлыщом в Москву ехать? — спросил он почти без перехода.

— Катя ребенка ждет, — стал оправдываться Черный Паша, — куда ей путешествовать?

— А ты?

— Что — я? Бросить Катю одну? У неё ж на всем свете никого из родни… Только я.

— Не думал, — тяжело бросил Батя, — что баба может стать между нами…

Никому другому Черный Паша не спустил бы подобного тона, но Батя имел право говорить. Действительно, его жена стала между ними, но атаман даже перед лицом столь очевидных фактов не собирался ничего менять.

— Альку… тоже с собой возьмете? — внезапно дрогнувшим голосом спросил Батя.

Черный Паша удивленно уставился на друга. Всецело занятый лишь своими переживаниями, он давно ничего не замечал…

— Дак… это… он же её брат!

— Ну так что? Вы сами не знаете, где голову преклоните.

— Об этом ты с Катериной разговаривай… Слушай, Батя, а может, и ты с нами?

— Нет, Дмитро, я уже пробовал: в городе мне не житье!

— Честно говоря, Митрофан, я не верю, что вы найдете этих духоборов. А камешки… пусть они останутся у тебя! Не заладятся дела — продашь. Их должно надолго хватить… Я вот что думаю: мало ли, что может случиться: сегодня одна власть, завтра — другая. Может, придется ноги в руки, и бегом! Давай через годик сговоримся встретиться где-то в городе помельче. Скажем, в Перми или Уфе. Пусть это будет 9 июня — день твоего рождения. Я запомню, да и ты не забудешь. На центральной площади возле главного памятника. В полдень. За год много воды утечет, но ничего другого насчет будущей встречи мне в голову не приходит. Не хотелось бы расставаться навсегда…

— Это ты хорошо придумал: не дело нам навек расставаться! Давай встречаться в Уфе. У меня там вроде родственник по матери жил…

Они посидели ещё некоторое время, поглядывая на разрастающуюся на востоке тучу, и Черный Паша сказал:

— Пожалуй, Батя, ты прав: туча грозовая, как бы ещё и не с градом!.. Решим так: до железной дороги идем вместе, а там разделимся: вы возьмете лошадей, повозку и — на восток, а мы сядем в поезд!

Когда они вернулись в свой лагерь, все его обитатели проснулись и занимались каждый своим делом. Закопченный казан висел над потрескивающим костром, а бывалые люди Синбат и Аполлон споро укладывали вещи в повозку. Между ними суетился Алька и покрикивал:

— Синбат, этот угол у тебя совсем пустой.

— Так ещё продукты не сложили, вот я место и оставил!

— Продукты с краю положим, а сюда слона ещё можно втиснуть!

Батя с гордостью кивнул другу на Альку.

— Погляди, какой смекалистый, работящий хлопчик, и ребята его любят.

— Слушай мальца, Синбат, — между тем советовал Аполлон, — его сам Батя главным по упаковке назначил.