Крепостная маркиза - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шкатула cтр.№ 17

Конечно же. Соне следовало быть поаккуратнее с деньгами, что оставил ей супруг Григорий, но они таяли на глазах. Однако как можно не тратить деньги вообще? Теперь — хочешь не хочешь! — в подземелье придется спускаться, несмотря на все страхи и… на все привидения, вместе взятые…

Патрик по ее распоряжению нашел-таки по сходной цене трех крепких лошадок — серых в яблоках, как и хотела ее сиятельство, и даже оставил их хозяину задаток. Мизерный, конечно, все, что в этих условиях могла позволить себе Софья. Но в этот день, как, впрочем, и в следующий, им оказалось не до устройства выезда.

Теперь Соня оценила по достоинству, насколько Патрик может быть незаменимым. Знал бы он, что это произошло только теперь! При том, что между ними так и не состоялось настоящего объяснения.

Пока что Соня лишь отдавала приказания, которые Патрик выслушивал с невозмутимым лицом и говорил всего одно слово:

— Сделаю.

А то и просто согласно кивал.

Агриппина могла распоряжаться лишь кухаркой, которую прислали из деревни — Соня попросила об этой мадам Фаншон, — а остальные хлопоты легли на плечи Патрика. Он, как потом оказалось, вовсю использовал ту повозку, которую как бы арестовали в своем амбаре Агриппина с Эмилем. Привез священника, гроб и венки, на другой день на ней же гроб с покойным отвезли на кладбище к семейному склепу маркизов де Баррас.

Соню с Агриппиной вез в карете покойного маркиза Эмиль. Остальные жители Дежансона, которые провожали старого маркиза в последний путь, добирались кто на чем. Основная масса шла пешком. Благо путь до кладбища оказался близкий.

Соня еле дождалась, когда окончатся все траурные церемонии и она сможет остаться с Агриппиной с глазу на глаз. Не то чтобы она в момент очерствела и, кроме золота, ее ничего не волновало, но от того, есть ли оно еще или нет, зависело, как Соне строить свою дальнейшую жизнь.

Она не питала каких-то особых надежд на приезд нотариуса, справедливо полагая, что маркиз де Баррас и так одарил ее сверх меры. И разве виноват он в том, что его непутевый сын Флоримон исхитрился получить доступ к изготовленным когда-то отцом золотым слиткам.

Вернувшись после похорон в замок, Эмиль деликатно удалился, благо комнат в доме хватало. Удалился и Патрик. Ему выделили комнату недалеко от комнаты Эмиля, и теперь можно было надеяться, что все его потребности, ежели таковые появятся, будут обеспечены.

Когда мужчины ушли. Соня посадила с собой на диван Агриппину… маркизу де Баррас, теперь уже вдову. В глазах людей и по закону она являлась таковой. И хочешь не хочешь, а траур ей придется носить. В общем, посадила она Агриппину рядом с собой и сказала:

— Так сложились наши с тобой обстоятельства, что в подземелье нам все равно спускаться придется…

Раз Антуан де Баррас ничего не сказал молодой жене о золоте, значит, оставил этот вопрос на усмотрение Сони. Захочет — расскажет, не захочет — ее дело. Но вот как все Агриппине преподнести? Хорошо, если там что-то осталось, а если нет? Ведь в подземелье не раз и не два, судя по рассказам Агриппины, наведывался Флоримон. Кстати, отчего Соня так уверена, что это был именно он? И в тот, последний раз он тоже в подземелье спускался. Значит, не успел вывезти все золото…

Однако как ее сиятельство разбирает! Увлеклась, что ли, этим богатством? Странно, Соня до сей поры считала, что она вовсе не алчная. Слишком долго была бедной? Вряд ли такое объяснение может служить оправданием.

Нет, если разобраться, дело вовсе не в алчности.

От этого золота, получалось, зависела вся ее жизнь — Соня поневоле оказалась будто прикованной к нему.

Она… как бы поэтичнее сказать… барахталась в золотой паутине. Но с другой стороны — не бросишь же то, ради чего трудился дед! Он ведь думал не только о себе и своей семье. Скорее всего, он хотел добиться процветания всего рода Астаховых.

Наверняка он так же, как и Соня, был осведомлен о способностях своих предков — среди них было так много настоящих ученых знахарей. Тех, талант и величие которых мало кто из темного люда осознавал.

Взять хотя бы еще в десятом веке жившую Любаву, прапраматерь рода Астаховых. Сколько добра сделала она простым людям, скольких вылечила, поставила на ноги, спасла от смерти! И что получила в благодарность? Эти же облагодетельствованные ею люди едва не сожгли бедную девушку на костре, объявив ведьмой.

Соня ударилась в воспоминания… Кто-то из Астаховых написал историю жизни Любавы. И не только Соня, многие девушки Астаховы зачитывались ее жизнеописанием, прошедшим через многие руки, не раз переписанным теми, чьи имена остались потомкам неизвестными, сохранившимся до конца восемнадцатого века! Рассказ о том, кто были предками самой Любавы, увы, не сохранился…

Какая-то мысль, очень важная, мелькнула в мозгу Сони и пропала, так что княжна даже не успела ее осознать. Тщетно она морщила лоб в попытках вспомнить, о чем именно она подумала, но не добилась успеха. Вынырнув из океана мыслей, она услышала все те же причитания Агриппины.

— Княжна, миленькая, Софья Николаевна… — продолжала бубнить та. — Ну что вас тянет во всякие такие нехорошие места? То в тайную лабалаторию, то в подземелье… Что вам в покое не сидится?

— Поговори мне! — привычно прикрикнула на нее Соня и осеклась. Агриппина больше не ее крепостная.

Но юная маркиза ничуть не обиделась, а продолжала ныть:

— Вы разве привидений не боитесь? Кто знает, что в этом замке когда-то случилось? Может, на двери в подземелье какой-нибудь охранный знак стоит, вот призрак и не может наверх прорваться, так по подземелью бродит и от злости воет. Какую-нибудь бабку мосье Антуана убили, вот земля ее и не принимает.

А ну как привидение на нас набросится?

Вряд ли Агриппина думала так всерьез, но Соня поняла, что придется потрудиться, чтобы склонить к своему предприятию молодую вдову.

— Ты даже не представляешь, девочка, какой сюрприз может нас там ждать!

— В подземелье-то? Крысы, сырость и… привидение, вот что нас там ждет, Софья Николаевна! — сказала упрямица.

И ведь она права: кроме золота, о котором глупышка пока не знает, там ничего интересного нет.

Однако Агриппине, как вдове маркиза, принадлежит половина сложенного внизу золота. Если, конечно, в подземелье спускался именно Флоримон, если он не вывез все и… если теперь его более нет в живых.

— Я согласна, чтобы этот самый сюр… или как вы назвали… одним словом, что бы нас там ни ждало, пусть оно будет вашим. Мне это ни к чему!

— Ты надо мной смеешься?

— Спаси Христос, барышня… простите, Софья Николаевна! Ну чем я вам помогу? Только заболею от страха. Вы лучше, ваше сиятельство, возьмите своего Патрика. Он мужчина сильный, крепкий, небось его никаким привидением не напугаешь.

— Я прошу тебя, Агриппина, выполни эту мою просьбу! — сказала Соня.