Замужняя невеста - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Кондрашова cтр.№ 58

— Ужас! — проговорила Соня, невольно вглядываясь в лицо лежащей на соседней кушетке Мари — в полумраке ее глаза сверкали, как у кошки, — и попыталась догадаться: — И вы… стали голодать?

— Сначала голодали, — глухо промолвила Мари, — а потом я придумала, что надо сделать. Одна девочка у нас хорошо пела. Я отправила ее с другой, постарше, чтобы рядом с ней стояла и собирала деньги за пение. Пятерых пограмотнее переодели мальчишками, и те стали продавать газеты…

— А ты? — не выдержала Соня.

— А я пошла в цирк.

— В цирк? — изумилась княжна. — Но что там было делать маленькой девочке?

— Это был особенный цирк: в нем показывали всяких уродцев: мужчина‑череп, женщина‑паук… А меня показывали как ребенка, который родился от совокупления женщины с собакой. Меня заставляли рычать и показывать зубы.

— Боже мой! — прошептала потрясенная Соня. — Прошу тебя, не продолжай… Нет, погоди, долго ты работала в этом цирке?

— Дней десять, — проговорила со вздохом Мари, — а потом за мною пришли. Кто‑то спохватился и стал опять собирать нас в приют.

Некоторое время они молчали, а потом Соня услышала, как ее служанка вновь заговорила:

— Я зарабатывала в день даже больше девочки, которая пела. Как ангел.

Пабло Риччи закончил ее портрет, и теперь Соня с удивлением вглядывалась в лицо женщины, которое казалось ей невероятно красивым. Не могла она быть такой красавицей.

— Пабло, вы мне польстили. Потомки, пожалуй, сочтут меня красавицей, — говорила она, расплачиваясь с художником.

— Конечно же, красавицей! — от волнения всплеснул руками Пабло. — Такой, как и в жизни. Кто посмеет вас ею не счесть? Настоящий художник не станет просто льстить своим друзьям, он лишь постарается не погрешить против правды.

Надо сказать, что Пабло пытался не взять у нее денег, но Соня не хотела оставаться в долгу у художника и собиралась взять портрет с собой во Францию, чтобы повесить у себя в замке.

Вообще надо навести наконец в нем порядок. Хотя бы в парадном зале. Портреты предков Антуана де Барраса повесить на одной стене, потомки княжны Астаховой станут занимать другую стену. И первым на ней как раз и будет портрет Сони…

Почему она все время думает о будущем? Туда направлены все устремления Сони. Именно там она видит свой род процветающим. Значит, жизнь самой Софьи Астаховой ничем особенным не отличится? Ее‑то жизнь пока не кончилась!

— Я все хотел спросить вас, ваше сиятельство, — заговорил между тем Риччи. — Вы привезли бревна из самой Франции. Неужели это выгоднее и у вас настолько дешевле лес?

— Выгоднее, — честно сказала Соня.

Она и в самом деле не покривила душой. Перевозка бревен обошлась не слишком дорого по сравнению со стоимостью спрятанного в них содержимого.

— Тогда, может, и мне заняться тем, что возить из Франции лес? — задумчиво сказал Пабло, и Соня едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Вам делать этого не стоит, — впрочем, серьезно сказала она, — мне удалось… купить эту партию совсем дешево, потому я и повезла бревна… Если точнее, древесину вообще отдали мне за долги, вот я и подумала, что уж лучше так, чем ничего…

Словом, в конце концов она совсем завралась, так что ее спас приход Жана, благодаря чему Соне удалось перевести разговор на другое. А именно: она стала интересоваться у Пабло, где ей найти хорошего управляющего, на которого можно было бы оставить дом. Надолго. И который мог бы следить за его состоянием и тратить деньги, что Соня оставит именно на его содержание.

— Пожалуй, лучше моего управляющего Бенито вам никого не найти, — сказал Пабло.

Соне тоже нравился расторопный смышленый слуга, можно сказать, правая рука Риччи.

— А как же вы будете обходиться без него? — все же сказала она.

— А я его и не отпущу насовсем, — сердясь, наверное, на самого себя, проговорил художник. — Пусть на два дома работает. Но главное, он сможет жить здесь с Долорес и наконец, как положено, жениться на ней, чтобы родной сын не рос как подкидыш!.. Наверное, я жестоко с нею обошелся, отправил с глаз долой, но и она вела себя как… — Он неразборчиво выругался и, взглянув на Соню, спохватился: — Не как порядочная девушка. Вся в свою матушку. Та служила в доме какого‑то идальго и от него забеременела.

— Значит, в Долорес течет благородная кровь?

— Лучше бы она в ней не текла! Ничего в этом хорошего нет.

— Интересно, почему? — приготовилась обидеться Соня.

Пабло взглянул на нее и улыбнулся:

— Я ни в коем случае не хотел обидеть аристократов вообще. Как бы это получше объяснить… Один мой друг разводит гончих собак. Ну и случается, псари его недоглядят и родится какой‑нибудь метис. Друг — Сандро — говорит: ублюдок. Ни то ни се. Ибо благородная порода без примеси обладает всем, чем и положено обладать: гордостью, достоинством, утонченной красотой, а когда у тебя нос от аристократа, а лоб от крестьянина… Часто такие люди вырастают злыми и подлыми…

— Таких и среди аристократов хватает, — покачала головой Соня. — Не понимаю, отчего вы так на полукровок нападаете?

— Потому, что эти люди чаще всего не ждут от жизни милости, а требуют. И поминают при этом не того родителя, что попроще, а именно аристократа. Словно родившая их мать не имеет права, чтобы поминать ее добрым словом. Нет, ее даже стыдятся, а подавай им привилегии. Благородного отца. И рвут глотку за какие‑то там права не только себе, но и другим.

— И вы считаете, что Долорес такая же?

— А может, и хуже, — качнул головой Риччи. — Ведь у меня среди слуг есть молодцы куда красивее и статнее Бенито. Но ей подавай того, кто над всеми старшиной. Хоть маленькая, да власть. Сколько раз я говорил глупому мальчишке: «Брось ее, забудь, не стоит она и пыли у тебя под ногами». Да разве от любви отговоришь?

Софья вспомнила Вивьен — она вспоминала о ней именно с этим именем, каким та представилась, когда появилась в замке де Баррасов. Где она теперь? Поймали ее полицей—ские? Преступная девица в своих желаниях стать хозяйкой замка не остановилась перед злодеянием. По ее вине умер молодой красивый мужчина. А могла умереть княжна Астахова…

— Следует понять вас так, что я должна опасаться вашу Лоло?

— Думаю все же, она не посмеет что‑то сделать вам во вред, ибо тогда я ее отошлю уже не к родителям в деревню, а совсем в другое место.

— Не будем ее трогать, — решила Соня. — Теперь Долорес сама мать, кормит двух малышей. Может, она уже по‑другому относится к жизни?

Хотя сама вспомнила, к месту или нет: «Как волка ни корми, он все в лес смотрит».

Между тем за всеми хлопотами едва не пропустили важной даты — Николо исполнился месяц. Днем рождения его Соня решила считать тот день, в какой малыша нашли на крыльце в корзинке. Так они и записали в церковной книге. В конце концов, Жан не Бог, чтобы точно установить этот самый день. Он все равно может ошибиться. А вот с тем, когда малыш у них появился, не ошибется никто.