– Ой нет! — воскликнула она, увидев номер звонящего. — Ну что он ко мне прицепился-то? Сказано ведь — занята, не до разговоров мне!
– Никак, бывший благоверный? — осведомился Никита.
– Он самый, — мрачно подтвердила Ника.
– А ну-ка, давай сюда трубку! — весело потребовал Аникушин. — Алло? — гаркнул он, заполучив мобильник. — Что, Нику? Она занята! Кто говорит? Это вы уж сначала представьтесь, уважаемый! Терпеть не могу, когда моей девушке звонят незнакомые мужчины! А, вы ее бывший супруг? Тогда позвольте осведомиться: что вы от нее хотите? Ах просто поболтать? Могу посоветовать вам найти иной объект для болтовни! И не звоните сюда больше!..
Ника, прикрывая рот ладонью, еле сдерживалась от того, чтоб не засмеяться в голос, сведя на нет всю конспирацию.
– Не слишком я его? — озабоченно спросил Никита, нажав на кнопку отбоя.
– В самый раз! — заверила Ника. — Может быть, наконец-то перестанет меня сватать за своих приятелей и причитать над моей на корню загубленной личной жизнью!
– Я ему покажу — сватовство! Отныне ты моя, и ничья больше!
– Ничего не имею против!
Никита подхватил Нику на руки, закружил по кухне, да так, что они едва не снесли на пол остатки закусок, а затем отнес в комнату и бережно положил на кровать.
Ника сама не знала, откуда в ней взялась такая страсть, неистовое желание обладать этим мужчиной, оставляя на его теле царапины-отметины, словно ставя печати собственницы. Ведь с Мишкой, да и с теми, кто был до него, у нее никогда не было ничего подобного! Нет, к фригидным дамам она себя не относила, но искренне считала, что рассказы про всепоглощающее влечение — удел дешевых цветастых романчиков «про любовь», и не более. Пять, изредка десять минут, безусловно, приятных ощущений и телодвижений, кульминация-развязка и логичным завершением процесса — тихий спокойный сон. Но здесь!..
Ника не узнавала себя. Откуда взялась эта распущенная требовательная женщина, готовая зубами вцепиться в своего возлюбленного, яростно сражающаяся с ним и с безмерным удовольствием терпящая поражение, отдаваясь на милость своему победителю? И что еще принесет ей продолжение знакомства с этим удивительным человеком — Никитой Аникушиным? Что еще она испытает, находясь с ним рядом, что познает о себе?..
Отчего-то по завершении постельной баталии им обоим до ужаса захотелось пройтись пешком, подышать воздухом ночной столицы. Поэтому, наскоро поплескавшись в душе, они отправились на прогулку в близлежащий сквер, вернувшись обратно лишь в начале второго. Посмотрели друг на друга и не удержались от невинной шалости, долго целуясь в темном подъезде, словно подростки, только-только познавшие чувство первой любви. Потом снизу хлопнула дверь, вышедший покурить сосед-полуночник спугнул их, и они, как напроказившие школьники, хохоча, опрометью взбежали вверх по лестнице к Никиной квартире.
– Ой, темно, как в преисподней!
– Ага, кому-то из постояльцев неймется: только придут мастера из ЖЭКа и свежие лампочки вкрутят, так обязательно жильцы или разобьют их, или сопрут. Не понимаю я этих товарищей, хоть ты тресни! Сами же себе хуже делают!
– И как ты ключом в замочную скважину попадешь? Ни зги ж не видно!
– А у меня специально на этот случай есть один артефакт! Так, ага, а вот и он!
Достав из кармана, Ника включила маленький светодиодный фонарик-брелок, продемонстрировала его Никите.
– Надо же, такая кроха, а светит очень даже прилично! — одобрил он «артефакт». — Надо будет и мне чем-нибудь подобным обзавестись: места почти не занимает, а пользы от него много.
– Бери этот! Дарю!
– Ну что ты! — замахал руками Никита. — Вот еще глупости: тебя без любимой игрушки оставлю!
– Никогда не спорь с женщиной! — назидательно заметила Ника и для верности погрозила пальцем. — Сказано — подарок, значит, бери!
– Спасибо! — расплылся в улыбке Никита. — Я его тогда на ключи от машины повешу, а то все никак не удосужусь брелком обзавестись, так и таскаю в кармане, как есть.
– Ну вот видишь, а ты еще сопротивлялся!.. Хотя предыдущие сутки выдались весьма нервными и изматывающими, влюбленной паре это нисколько не помешало, и вот уже вторую ночь кряду они, усталые и счастливые, засыпали под самый рассвет, когда за окнами вставало солнце нового дня.
* * *
Хотя на работу они поехали каждый на своей машине, в редакцию они вновь зашли вместе, да еще и рука под руку. Хорошо хоть не опоздали, как вчера, по крайней мере пятнадцать минут для начальства — это не опоздание, а так, задержка.
Раечка отчего-то смерила ее откровенно недружелюбным взглядом, а затем, нарочито игнорируя Нику, обратилась к главному редактору, расплывшись в широкой улыбке:
– Никита Егорович, а у нас как раз чайничек вскипел. Вам как обычно, чай без сахара, но с печеньем?..
– Два: один с сахаром, один без, и печенье, разумеется! — Никита тут же понял, в чем дело, и не колеблясь ринулся на защиту своей возлюбленной.
В ответ на это Раиса лишь одарила их обоих еще одной фальшивой улыбкой и поплелась к диспенсеру, временно признавая свое поражение.
Ника лишь тихо вздохнула. Ну вот, теперь ей точно можно не рассчитывать на понимание в родном коллективе. Еще бы — поступилась принципами клуба разведенок, да еще и сошлась не с кем-нибудь, а с самим шефом. Правда, она далеко не первая ослушница, скорее уж одна из последних, но все равно: был бы повод, а осуждение не замедлит себя ждать.
Хотя вот что странно: с чего это Раечка столь увлеченно под Аникушина прогибается? Или пресмыкательство перед начальством у нее в крови? Но тогда неувязочка получается: она, Ника, сейчас не просто рядовой журналист, а официальный заместитель главного редактора. А Раечка ее таким взглядом одарила, прямо будто Ника у той зарплату за полгода вперед отняла. Чудеса, да и только!
Ника, чувствуя спиной злой взгляд Раечки, проследовала за Никитой в кабинет, гадая, где же она перешла дорогу этой бабе.
– Что это с ней? — вполголоса поинтересовался Никита. — Никак, не с той ноги встала?
– Видимо, — вздохнула Ника. — А скорее всего убедилась, что между мной и тобой что-то есть. Значит, еще одна отступница в клубе объявилась, ату ее! Меня то есть.
– Ты думаешь? — с сомнением протянул Никита. — В вашем клубе, кроме самой Раисы да Зинаиды, и не осталось никого, так с чего бы это вдруг она на тебя окрысилась?
– Не знаю. Еще вчера вроде все нормально было, хотя еще тогда имеющий глаза сразу бы понял, что мы близки. Может, она просто тормоз? Вчера не догадалась или не обратила внимания, а сегодня до нее наконец-то дошло, что произошло. Вот и бесится…
– Сумасшедший дом, да и только! Ну какое дело этой бабе до нас? Честное слово, еще парочка таких вот выступлений, о премии может и не мечтать! Не понимает по-хорошему, будем с ней по-плохому разговаривать, учить офисному политесу…