Под потолком небес - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Седлова cтр.№ 55

— Наташенька, знакомься, это Патриот, он же Петрович!

— Но для вас, милейшая Наташенька, просто Игорь!

— Очень приятно, Игорь. А можно один вопрос?

— Конечно, Наташенька, хоть два.

— Игорь, ну почему же вы так ругаете Андрея? Я уж испугалась, что вы — враги, что Андрей вам где-то дорогу перешел. С места в карьер, и сразу — ренегат, позор!

— Ой, да что вы! Если вы знали, что он натворил, то присоединились бы ко мне, просто не задумываясь!

— Ну, я знаю, что он машину переделал внутри, но зато она здорово ездит, быстро…

— Она и до переделки летала — мало не покажется! Вы знаете, как ее за границей прозвали? Волком в овечьей шкуре! В Норвегии ее величали «танком во фраке». Если бы он взял и обычную двадцать первую волжанку изуродовал — еще куда ни попадя, их за четырнадцать лет производства где-то порядка шестисот тридцати тысяч выпустили. Но этому извращенцу все неймется, ему мало просто старой добротной Волги, он взял и надругался над редчайшей ее модификацией! Двадцать первая Волга первого выпуска! Со звездой на радиаторе! Их сейчас по пальцам пересчитать можно! А с таким идеальным состоянием кузова в Москве вообще нет!

— А что, это самая редкая волговская модификация? То есть, более редких вообще нет?

— Почему же нет — есть, конечно. Взять, к примеру, ту же двадцать третью волжанку. Ее в свое время разработали специально для спецслужб, внешне она, конечно, очень похожа на двадцать первую, но какая у нее была родная начинка! Восьмицилиндровый движок, автоматическая коробка передач, гидроусилитель руля от Чайки, усиленная подвеска. И выпущено их всего не то шестьсот семь, не то шестьсот девять штук, сейчас точно не вспомню. Их днем с огнем не найдешь, редкость почище Победы.

— Так раз наша машина не самая редкая, что же вы так на Андрея нападаете?

— Да потому что этот, не буду говорить нехорошие слова при дамах, человек ее еще и модернизировать вздумал! Изуродовал девочку, как Бог черепаху, и успокоился. Лучше бы знающим людям продал, ее бы у него с руками и ногами оторвали. Так нет, он же умный, воткнул свою коробку передач, поставил инжекторный движок вместо нижнеклапанного от Победы и думает, его за это по головке погладят. Монстр! Про спортивный руль со спортивной колонкой я уже просто молчу. У него что? Обычная девятка?

— Но она же так здорово ездит!

— Наташенька, эти машины не для того, чтобы на них ездить и использовать, как рабочих лошадок. Для этого пусть покупает себе какую-нибудь «ВАЗочку» и разъезжает в свое удовольствие. Вот скажите, если к вам в руки попадет антикварный фарфор, вы будете из него каждый день супчик хлебать, или все-таки поставите в сервант, и лишь по праздникам будете позволять себе осквернять его едой? Я думаю, что вы, как здравомыслящая особа, выберете второе. А с машинами то же самое: это живая память, летопись автомобильной промышленности и история страны одновременно. Их нельзя эксплуатировать, на них надо любоваться, холить и лелеять, как любимых женщин. Но не гонять на них, как на прочем авто-ширпотребе!

— Вы столько всего знаете о машинах!

— Между прочим, этот тип, издевательски именующий себя любителем ретро-тачек, тоже все это знает. Но все равно каждый раз поступает по-своему.

— Кстати, Патриот, — вступил в разговор Андрей, — если бы ты видел, в каком состоянии она ко мне попала, то не сильно прельстился бы увиденным. От машинки только кузов и остался. Все остальное растащили еще лет десять до меня. Так что я не переделывал, а, скорее, добавлял недостающие запчасти.

— Все равно, мог бы нормально восстановить, с родной начинкой, еще бы и ребята наши тебе помогли. С твоими возможностями — это как два пальца об асфальт. Еще соври, что нет!

— Мог бы, конечно, а толку то? Мне не нужен музейный экспонат, на который я буду молиться, я хотел себе определенную машину, заточенную под себя, и я ее получил. Всех своих целей достиг, с чем себя, лапушку, и поздравляю.

— Ну, вот, Наташенька, он сам во всем признался. И скажите после этого, ну, не ренегат ли!

В тот день она повидала еще немало ретро-машин и их владельцев, посидела за рулем «Победы», «Эмки», «Виллиса», сама могла сравнить двадцать третью и двадцать первую Волги, хотя все равно так и не разобралась, чем же они принципиально отличаются, тем более что, как признался ей вездесущий Патриот, на горьковском автозаводе было выпущено 53 модификации этой модели, отличавшихся по конструкции, по внешнему виду и даже по габаритным размерам. Наталья наслушалась об «акульей пасти», «китовом усе», о том, что Михалков в «Утомленных солнцем» не правильно «ЗИС» снял, видно, что не оригинал: зеркало заднего вида от двадцать четверки года семидесятого, и от него же колпаки колесные. В общем, всяческой автомобильной информацией Наташку загрузили до предела. Под конец она уже просто перестала воспринимать, что и кто ей говорит.

Но на этом общение непоседливых любителей раритетов не закончилось, все оперативно собрались и поехали в кафе, где приученная официантка, встречающая эту компанию каждую неделю в один и тот же день, сама помогала им сдвигать вместе столы. Готовили здесь более чем прилично, и что приятно — цены не били по карману. Так что домой добрались лишь к полуночи. Хорошо, что с Мишкой согласилась посидеть их соседка, Севкина мама. Впрочем, она сама вызвалась, сказав: «Мне это не в тягость, а будет случай — вы меня тоже выручите. И Севка меня хоть один вечер по поводу и без повода тормошить не будет, если ваш Миша с ним поиграет. А потом я их вместе спать отправлю, так что не волнуйтесь».

Наташка и не волновалась. Ей было так спокойно и хорошо, как никогда раньше. Куда бы ни тащили ее знакомые Андрея, чего бы ни пытались рассказать про свои и чужие машины, она спиной чувствовала, что Андрей рядом, что он в любую минуту готов подойти, она постоянно находится в сфере его внимания. А еще она узнала много нового про него самого. Несмотря на Патриота и еще нескольких человек, имеющих сходное с ним мнение по вопросу модернизации ретро-машин, Наталья поняла, что Андрея здесь уважали и ценили, как отличного автомеханика и просто классного парня. То и дело к нему подходили за советом, просили посмотреть или послушать, как работает перебранный двигатель, жаловались на дефектный стартер, на проколотое кем-то колесо, на сложности с техосмотром.

Вокруг Андрея, которого здесь звали Сталкером, постоянно толпился народ. И Наташке это было очень приятно. Она чувствовала, что стала подругой не просто увлеченного автолюбителя, но неформального лидера, одного из эмоциональных центров этой тусовки. Андрей генерировал вокруг себя поле притяжения, которое Наташка ощущала, как никто другой. И при всем при этом он ни на секунду не забывал про нее, то и дело просил кого-либо из своих друзей рассказать и показать Наталье свои машины. И люди охотно откликались, объясняли, показывали, терпеливо, как маленькому ребенку. Владелец Победы, обаятельный парень, которого все звали просто Вовочкой, даже покатал ее по площадке и долго учил, как правильно выжимать газ, хитро играя носком-пяткой. Наташка ничего не поняла, но ей было приятно от ненавязчивого мужского участия и внимания. Ее даже пустили за руль, и она через минуты три все-таки смогла тронуться с места и проехать несколько метров, пока машина не заглохла. Она впервые сама вела машину! Она была тем, кто заставил всю эту груду металла ожить и двинуться вперед. И кажется, это ей очень понравилось.