Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Седлова cтр.№ 6

— Подожди, я что-то не догоняю. Ну, относительно того, как она относится к рисованию, я тебя понял. А как она к тебе относится? У вас-то между собой как дела обстоят?

— А никак. Сплошное рисование. На другие вещи, в том числе и на меня, Кристя уже не отвлекается. Боится чего-нибудь не успеть. Представляешь, лежим с ней в постели, она спит, и даже во сне по моей ноге, словно кисточкой по холсту водит. Я сначала решил, что она меня погладить решила, а как увидел, что пальцы в щепотку сжала, словно у нее там карандаш… Почему-то так обидно стало. До слез, ей Богу. Я ей, конечно, ничего не сказал. Да Кристя бы и не поняла. Разговаривать с ней сейчас — все равно, что человека из наркоза выводить. Ощущения абсолютно идентичные.

— Что ж, я тебя понимаю. Продолжать в том же духе смысла ровным счетом никакого. Ой, смотри, УАЗ юзом пошел! Блин, что ж он так накренился опасно! Выправится? Нет, «уши»! Помчались!

Как раз на пятых воротах, где бегал с планшетом и ставил крестики и штрафные очки Семь-сорок, разворачивалось полномасштабное ЧП. Участник под двадцать седьмым номером попытался взять гору без помощи лебедки, пройдя ее по собственному маршруту: чуть наискось. Все бы ничего, только водитель-новатор не учел одной маленькой вещи: наличия природных препятствий в виде пеньков, которые четко легли под левое переднее колесо. От неожиданности он чуть сбросил газ, а когда спохватился — было уже поздно, и машина завалилась на правый борт. «Сделала уши», на языке джиперов. Потом встала на крышу, с крыши рухнула на левый борт… Когда Лесничий и Ликвидатор подбежали к месту аварии, УАЗ уже стоял на четырех колесах в зарослях перед злосчастным подъемом. Ветровое стекло отсутствовало, крыша и крылья были немного замяты и поцарапаны. Водитель и штурман уже сориентировались в ситуации и, выскочив из машины, осматривали полученные Уазиком боевые раны. Сами они не пострадали, поскольку все кульбиты проделали, повиснув на ремнях безопасности. Да и шлемы помогли. Проверив, не сорвало ли чего-нибудь и на месте ли аккумулятор, пилот завел мотор. Машина чихнула пару раз и заглохла. По толпе зевак понесся дружный гул разочарования. Со второй попытки Уазик фыркнул и ровно заурчал. Штурман впрыгнул на свое законное место, судьи отогнали зрителей обратно за ленты ограждения, и экипаж вновь отправился на штурм коварной горки, в итоге умудрившись финишировать с очень даже неплохим временем.

Больше, к радости организаторов и смутному неудовольствию зрителей, инцидентов такого плана до конца соревнования не происходило. Два оторванных кардана и полуоторванный глушитель не в счет, поскольку эти поломки особой зрелищностью не отличались. Ну, ехала себе машина, пропахала какой-то торчащей из брюха железякой трассу, перестала ехать. Неинтересно. Вот если бы что-нибудь загорелось…

Ликвидатор убежал к Семь-сорок, и Лесничий остался предоставленным самому себе, поскольку торчать втроем на пятачке, где и для одного места мало, совершенно не хотелось. Решил прогуляться, поздороваться со знакомыми джипарями. В итоге, неожиданно для себя самого, оказался третьим в одном из экипажей, заменив безвременно пропавшего в местном продуктовом магазине механика.

Когда машина, стартанув, пошла вниз под приличным углом через первые ворота, расположившийся на заднем сидении Иван почувствовал, как за какие-то считанные секунды уровень адреналина в крови зашкалил все мыслимые показатели. А он еще подсмеивался про себя, когда слушал рассказы пилотов о том, как у них «планка упала» и «нога сама собой по газам дала»! Вот сидел бы сейчас на водительском месте, такого натворил, даже представить страшно! Какой там «трезвый расчет» и «холодный рассудок», о котором так любят рассуждать с умным видом журналисты! Скорее уж «в атаку, за мной!» или «кто не спрятался — я не виноват». Внутри все бурлит и клокочет, перед глазами все мелькает. Некогда даже подумать о том, как лучше пройти маршрут, какие ворота взять, а какие объехать. Только молот в ушах «бум-бум», да рука судорожно держится за обшивку сиденья.

На третьих воротах штурман перешел на ненормативную лексику, сочтя, что пилот проходит трассу не так, не там, и вообще пора менять прокладку между рулем и сиденьем. На четвертых воротах он вообще выскочил из машины и, бегая перед ней, жестами показал, куда именно рулить, после чего снова запрыгнул внутрь.

На приснопамятных пятых воротах пилот взял крутой разгон и буквально птицей взлетел вверх, подпрыгнув на пригорке всеми четырьмя колесами, чем вызвал дружный восхищенный вздох зрителей. Иван ощутимо впечатался головой в потолок. Да, не было бы шлема — без шишки не обошлось. Со штурманского сиденья раздался мат и тихое, но внятное пожелание пилоту: «Чтоб тебя дети на старости в инвалидной коляске так катали, ирод»!

Доселе лишь потрескивающая рация вдруг ожила и голосом штурмана из дружеского экипажа произнесла:

— Молодца, Боцман, красиво прошел! Теперь вниз налево и через речку. Дно там нормальное, каменюки, так что не парьтесь, легко пройдете!

— Да мы и не паримся, мы моемся, — прошипел штурман, который через открытое окно уже принимал холодную и грязную ванну, наравне с пилотом и, в чуть меньшей степени, Лесничим.

Все это время пилот-флегматик молчал, словно происходящее не очень-то сильно его и трогало. Но когда он съезжал наискось через девятые ворота, представляющие собой солидную ступеньку на обрыве, тяжелую машину стало сносить вниз по одной лишь ей ведомой прихоти. Вывернув руль в сторону заноса, пилот обернулся к штурману и просто сказал: «сейчас будут уши». После чего они оба начали орать что-то невообразимое. Кажется, Иван тоже орал. Не то что бы за компанию — просто это единственное, чего в тот момент требовала душа. Вместе со штурманом Иван, как только мог, упал всем телом налево, стараясь удержать машину, перевесить крен своей массой. Чудо произошло, и увешанный наклейками нынешнего и прошлых соревнований железный монстр аккуратно соскользнул со ступеньки и уже ровно съехал вниз.

— И на хрена было так вывешиваться: что мы, в Пизе что ли?! — откомментировал штурман. Пилот промолчал. До конца трассы оставалось еще трое ворот.

Когда они финишировали, и Лесничий покинул гостеприимный экипаж, первые шаги по земле дались с определенным трудом. Качало и штормило, как юнгу после первого плавания. Описывать все то, что он чувствовал в эти мгновения, было совершенно бесполезно. Какой-то детский восторг и навязчивое желание повторить все это. Когда-нибудь. Потом. Но обязательно повторить. Обязательно.

После того, как финишировал последний заезд, все не спеша отправились в пансионат, где через пару часов состоялось торжественное подведение итогов и вручение призов. Ликвидатор все время пытался быть в самой гуще событий, и продолжить разговор с Лесничим явно желанием не горел. Они с Семь-Сорок вовсю суетились около организаторов, подносили какие-то коробки, притащили и накрыли белой скатертью стол, на который водрузили дипломы и памятные подарки. Впрочем, Ивану было не до того. Внезапно накатила такая щемящая грусть, что он на какое-то время оказался выключенным из общей атмосферы праздника. Даже прослушал, кто же в итоге занял призовые места.

После награждения несколько экипажей собрались и разъехались по домам, а остальные продолжили праздновать. Иван ненадолго отлучился в свою комнату — слегка разгрузить карманы и набросить на плечи куртку, чтобы не бояться вечерних комариных атак и холода. Выйдя на улицу, нашел глазами друзей, приплясывающих около мангала с шашлыком, и потихоньку побрел к ним.