Однажды преступив закон… - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 62

– Константин Иваныч, – сказал Луза, – там Кощей нарисовался. Говорит, ему назначено.

– Пусть войдет, – проворчал Понтиак и снова покосился на часы. Кощей прибыл минута в минуту, но раздражение Понтиака не уменьшилось.

Луза вышел, и на его месте появился Кощей – именно появился, а не вошел. Он всегда возникал, как из-под земли, в своей дурацкой широкополой шляпе и огромном кожаном плаще поразительно похожий на гестаповца в штатском, какими их показывали раньше в отечественных фильмах. Глядя на него, невозможно было отделаться от мысли, что за лацканом его тяжелого плаща приколот симпатичный круглый значок со свастикой или еще какая-нибудь бляха, подтверждающая его принадлежность к тайной полиции. Однажды Понтиак, не удержавшись, проверил это предположение, но, конечно же, там, за лацканом, ничего не было.

– Садись, – проворчал Понтиак, – рассказывай. Кощей непринужденно уселся в довольно удобное, но чересчур низкое кресло. Теперь он смотрел на Понтиака снизу вверх, но, казалось, это его ничуть не смущало. Он снял с головы свою старомодную черную шляпу, положил ногу на ногу и пристроил шляпу на колене, так что у Понтиака на мгновение возникла иллюзия, будто в кресле сидят двое и у одного из них лицо по какой-то причине завешено тканью.

Сняв шляпу, Кощей не перестал смахивать на гестаповца – напротив, сходство усилилось. У него было длинное костлявое лицо с бледными обескровленными губами и холодными рыбьими глазами, высокий белый лоб с прилипшими завитками темных волос и большие хрящеватые уши.

– Что рассказывать, – невыразительным голосом сказал Кощей. – Нечего, в общем-то, рассказывать. Умара до сих пор ищут. Инкассатор отказался наотрез. Боюсь, Умар успел заплатить ему раньше.

Понтиак неторопливо, со знанием дела раскурил сигарету, из-под насупленных бровей неодобрительно поглядывая на Кощея. У того вдруг стало мелко подергиваться левое веко, и Понтиак с удовольствием понял, что его собеседник все-таки не железный: он, как и все, побаивался грозного Понтиака, хотя и отменно держал себя в руках. Этот человек был для Константина Ивановича загадкой, и Понтиак в который уже раз мысленно дал себе слово, что непременно найдет отгадку, как только сумеет улучить немного свободного времени.

До недавнего времени Кощей работал на Графа и был одним из немногих, кому посчастливилось уцелеть после той мясорубки, которую устроил Инкассатор в доме покойного Арчибальда Артуровича. Кое-кто полагал, что Кощей уцелел неспроста, и Понтиак, беря его под крыло, имел это в виду, но Кощей был ценным работником и очень быстро доказал, что может быть полезным. Понтиака немного беспокоило отсутствие у него прошлого – не только криминального, но и какого бы то ни было вообще, но работа на Графа сама по себе была прекрасной рекомендацией. Именно Кощей рассказал Понтиаку об Инкассаторе, и идея завербовать этого чокнутого десантника для охоты на Умара тоже принадлежала ему. Впрочем, Понтиак считал чокнутыми почти всех военных, особенно тех, которые действительно позволяли загнать себя на войну. Если человек согласен лезть под пули за зарплату, это не человек, а просто пушечное мясо. Но Инкассатор, если верить Кощею, был стопроцентным идиотом: он убивал не за деньги и даже не за зарплату, а в поисках справедливости. “Сумасшедший, как крыса из уборной”, – охарактеризовал его Кощей. “Предлагать ему деньги бесполезно, – говорил Кашей. – Вот если убедить его в том, что Умар – нехороший человек, тогда.., тогда да”. “Так убеди”, – помнится, сказал ему Понтиак. И вот теперь Кощей заявлял, что Инкассатор, возможно, перекуплен Умаром…

– Что ты гонишь? – сдерживаясь, чтобы не зареветь в полный голос, спросил Понтиак. – Что ты мне втираешь? Кто говорил, что Инкассатор денег не берет? Ты вроде взрослый мужик, Кощей, делового из себя строишь, а того не знаешь, что за базар ответ держать надо. Может, Умар не ему забашлял, а тебе?

Лицо Кощея осталось невозмутимым, но левое веко снова задергалось, и он тихонько прижал его указательным пальцем.

– Устал я чего-то, – пояснил он. – Третьи сутки не сплю-. Если бы Умар мне забашлял, я бы отказываться не стал. Деньги не пахнут. Уж я бы тогда постарался этого урода за его же бабки под пулю подвести. Только он – хитрая сволочь, от всех прячется.

– Ты мне сказки не рассказывай, – оборвал его Понтиак. – Это все я и без тебя знаю. Ты мне толком объясни, что там у вас с Инкассатором вышло.

– Кореша его замочили, – сказал Кощей. – По всему, Умарова работа. Сработали тонко, через друга-приятеля. Что они ему посулили, чем его зашугали, теперь не узнаешь: друг-приятель, как дело сделал, сам застрелился. Был он самый что ни на есть русский, так что Умара к этому делу не пришьешь. А Инкассатор – лопух, всем верит. Боюсь, втер ему Умар, что кореша его наши ребята повалили.

– Твою мать, – сквозь зубы прошипел Понтиак. – Чем приходится заниматься! Я вас, козлов, кормлю, а вы одного чурбана завалить не можете. Вчера, блин, пришел ко мне один: таксисты, мол, криком кричат, под крышу просятся… Звери, их, видите ли, заели! Меня они тоже заели. Так что же мне теперь, войну начинать? Некогда мне ерундой заниматься! Выборы на носу, только успевай следить, чтобы этот Бальзак затраханный дело не завалил, а тут эти макаки под ногами путаются… Не могу я сейчас на них отвлекаться!

Он спохватился и бросил на Кощея жесткий взгляд. Лицо Кощея было бесстрастным, как посмертная маска. Поймав взгляд Понтиака, он оживился, подвигал бровями, прочистил горло и сказал:

– Писатель наш старается. Обрабатывает Инкассатора, как может. Вчера, например, из ментовки его вытащил. У него какие-то неприятности с чеченцами вышли… В общем, похоже, что дружба его с Умаром на исходе. Чего-то они не поделили. Короче, надежда есть.

– Надежда! – презрительно повторил Понтиак. – Работать надо, а не надеяться!

– Я работаю, – негромко напомнил Кощей.

– Хреново работаешь! Языком у тебя лучше получается!

– Зря вы так, Константин Иванович. Если я от вас уйду, кто останется? Быки ваши или писатель? Так им всем грош цена, и вы это отлично знаете. А если хотите совета, так я вам скажу, что выхода у вас нет: зверей надо мочить. Война уже идет полным ходом, не зря же вы вторую неделю на этом корыте паритесь. Этих козлов пора ставить на место. А вам от этого только авторитета прибавится. Голоса избирателей, то-се… И вообще, вы меня извините… Вы, конечно, большой человек, бизнесмен, предприниматель, в газетах про вас пишут… Это все, конечно, хорошо, но от гастролеров этих прятаться – по всем понятиям западло…

Понтиак медленно наливался темно-багровым румянцем. Его рука слепо шарила по столу, словно ища, чем бы швырнуть в наглеца, глаза выкатились, как две виноградины, а редеющие рыжие кудри, казалось, вот-вот встанут дыбом.

– Вон!!! – рявкнул он наконец. – И чтобы я тебя не видел, пока Умар жив! Не справишься за три дня – самого закопаю!

Кощей молча снял с колена свою широкополую шляпу, нахлобучил ее на голову, неторопливо встал и, не прощаясь, вышел из каюты; Он прошел мимо Лузы, не удостоив его даже взглядом, спустился по трапу, миновал еще одного вооруженного охранника, сошел по шаткой сходне на берег и стал подниматься по раскисшей от дождя тропинке, спиной чувствуя немигающий взгляд установленного на капитанском мостике ручного пулемета. Только углубившись в березовую рощу и перевалив через гребень берегового откоса, майор Разгонов позволил себе растянуть сухие губы в холодной невеселой усмешке, похожей на оскал голого лошадиного черепа, лежащего на обочине проселочной дороги.