Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Эмблер cтр.№ 45

Сказано это было просто так, как бы между делом, случайный вопрос в разговоре ни о чем.

Но мне почему-то стало страшно, даже мурашки по коже побежали.

— Хайнбергер? — повторил я.

— Да, Хайнбергер. Почему он всегда держится особняком? Никогда не заходит в море? На днях я видел, как вы говорили с ним.

— Мне о нем ничего не известно. Кажется, он швейцарец?

— Понятия не имею, думал, вы скажете.

— В таком случае, боюсь, ничем не могу помочь.

— А о чем вы разговаривали?

— Не помню. Наверное, о погоде.

— Пустая трата времени! Я лично, разговаривая с людьми, пытаюсь что-то разузнать про них. Например, ищу разницу между тем, что они говорят и что думают.

— Да ну? И что же, по-вашему, такая разница всегда существует?

— Однозначно. Все мужчины — лжецы. Женщины еще иногда говорят правду, мужчины — никогда. Верно, ma petite?

— Oui, cheri.

— Oui, cheri! — насмешливо передразнил ее Ру. — Она знает, что, если солжет мне, сломаю ей шею. И вот что еще я скажу вам, друг мой: все мужчины — трусы. Они предпочитают отворачиваться от фактов, разве что эти факты обложены, как ватой, ложью и всякими там чувствами, так что острые концы не царапают. Ну а если мужчина все же говорит правду, то, вы уж мне поверьте, это опасный человек.

— Наверное, тяжело так думать.

— Напротив, дорогой мой месье, — забавно. Люди — исключительно интересные существа. Вот, например, вас я нахожу весьма любопытным человеком. Вы называете себя учителем иностранных языков. Вы венгр с югославским паспортом.

— Все это вы уж точно не от меня узнали, — непринужденно заметил я.

— Я просто не затыкаю уши. Управляющий сказал Фогелю. Фогель заинтересовался.

— Ясно. Все очень просто.

— Ничего не просто. Напротив, занимательно. Почему, спрашиваю я себя, венгр с югославским паспортом живет во Франции? И что означают эти его ежедневные таинственные прогулки в деревню?

— Вы очень наблюдательны. Я живу во Франции, потому что работаю во Франции. Что же касается моих ежедневных прогулок в деревню, боюсь, ничего таинственного в них нет. Я хожу на почту звонить невесте в Париж.

— Ах вот как? Выходит, телефонная служба сильно продвинулась вперед. Раньше обычно уходил час на то, чтобы тебя соединили. — Ру пожал плечами. — Ладно, не важно. Есть и другие вопросы, потруднее. — Он сдул пепел с кончика сигары. — Почему, например, замок на чемодане месье Водоши утром был сломан, а днем уже нет?

— Опять-таки очень просто. Потому что у месье Дюкло дурная память.

Ру прожег меня долгим взглядом.

— Точно. Дурная память. Он не смог вспомнить в точности, что было сказано. Плохие лжецы никогда и этого не запоминают. Они слишком поглощены собственной ложью. Но мне-то интересно узнать. Так как все же, был замок на чемодане сломан или нет?

— Мне казалось, мы с этим уже покончили. Нет, не был.

— Ну конечно же, нет. Прошу вас, закуривайте. Я не люблю курить в одиночку. Одетт тоже закурит. Дайте ей сигарету, Водоши.

Я вытащил из кармана пачку сигарет.

— А где же портсигар? — Ру удивленно приподнял брови. — Весьма непредусмотрительно с вашей стороны. Я думал, теперь вы будете все время носить его с собой, так надежнее. Откуда вам знать, может быть, вот в этот самый момент Хайнбергер или английский майор пытаются его украсть? — Ру вздохнул. — Ладно-ладно. Одетт, cheri, как насчет сигареты? Ты же знаешь, я не люблю курить один. Зубам твоим ничего не будет. Вы обратили внимание на ее зубы, Водоши? Класс.

Ру внезапно перегнулся через кровать, рывком подтащил к себе женщину и оттянул ей верхнюю губу.

— Хороши, верно?

— Великолепны.

— Вот это-то мне и нравится. Худощавые блондинки с хорошими зубами. — Он отпустил ее.

Мадемуазель Мартен распрямилась, поцеловала его в мочку уха и взяла у меня сигарету. Ру чиркнул спичкой. Задувая ее, он снова посмотрел на меня.

— Вы ведь вроде один день в полицейском участке провели, так?

— Похоже, всем здесь это известно, — небрежно бросил я. — Кажется, полиции мой паспорт не понравился.

— А что именно?

— Я забыл продлить его.

— Так как же вы пересекли границу Франции?

— Вы прямо как в полиции, месье, — рассмеялся я и пристально посмотрел на него, ожидая реакции, но он просто пожал плечами.

— Говорю же вам, мне интересны люди. — Он откинулся назад и оперся о подлокотник. — И кое-что обнаружил. А именно, что у всех мужчин, независимо от того, лжецы они или нет, есть нечто общее. Знаете что?

— Нет.

Ру внезапно разогнулся, схватил меня за руку и постучал по ладони указательным пальцем.

— Любовь к деньгам, — негромко сказал он и отпустил меня. — Вы, Водоши, счастливчик, поскольку бедны и деньги вас не испортили. И политические игры вас не смущают. Появилась возможность подзаработать. Отчего вы ее не используете?

— Я вас не понимаю. — Я действительно не понимал его. — О какой возможности речь?

Ответил он не сразу. Я заметил краем глаза, что женщина перестала полировать ногти и, не выпуская из рук кисточки, прислушалась.

— Какой сегодня день недели, Водоши? — вымолвил он наконец.

— Как какой? Суббота, конечно.

Ру медленно покачал головой:

— Нет, Водоши, не суббота. Пятница.

Я издал удивленный смешок.

— Уверяю вас, месье, сегодня суббота.

Он снова покачал головой.

— Пятница, Водоши. — Он сощурил глаза и подался вперед. — Если бы я разузнал кое-какие сведения, которыми, как мне кажется, вы можете со мной поделиться, пять тысяч франков готов поставить на то, что сегодня пятница.

— И вы проиграете.

— Конечно, проиграю. И потеряю пять тысяч франков. Зато разживусь кое-какими сведениями.

И тут я понял, к чему он клонит. Мне предлагали взятку. Вспомнились слова Шимлера: «Он и шага не сделает, пока не будет во всем уверен». Этот человек видел, как я разговариваю с Шимлером. Возможно, даже видел, как я вхожу к нему в номер. Мне вдруг вспомнился звук закрывающейся двери, когда я выходил из четырнадцатого номера. Наверняка Ру уверен, что я пользуюсь доверим герра Хайнбергера, и готов заплатить за то, чтобы узнать его настоящее имя. Я равнодушно посмотрел на него.

— Не могу себе представить, месье, что я знаю такого, за что не жалко заплатить пять тысяч франков.

— Правда? Уверены?

— Уверен. — Я поднялся. — К тому же в очевидных случаях я пари не держу. Знаете, на минуту мне показалось даже, что вы это все всерьез.