— Спасибо. И так все прекрасно. Вы что-то вспомнили?
— Дело не в этом. — Я подала ему кружку и села напротив в кресло. — Точнее, дело в двух обстоятельствах. Во-первых, я думаю, что только что с ним разговаривала.
Выражение лица инспектора Кросса ничуть не изменилось.
— С ним? — вежливо переспросил он.
— С человеком, который меня захватил. С ним.
— Вы утверждаете, что с ним говорили?
— По телефону.
— Он вам позвонил?
— Нет, я ему. То есть я набрала номер своего пропавшего мобильника. И сразу поняла. И он тоже.
— Позвольте уточнить. Вы позвонили по своему пропавшему мобильному телефону, кто-то ответил, и теперь вы заявляете, что это тот самый человек, который, по вашему утверждению, вас похитил.
— Только не по утверждению, — поправила я Кросса.
Он пил чай и выглядел довольно уставшим.
— Как звали человека, который вам ответил?
— Не знаю. Я не спрашивала. Да он бы и не сказал. Но я внезапно ощутила ужас. Почувствовала, что вот-вот упаду. Еле что-то из себя выдавила.
— О! — только и сказал Кросс и протер глаза.
— Я не хотела, чтобы он почувствовал, что это я, но мне кажется, что он все-таки понял.
— Эбби, мобильные телефоны крадут постоянно. Это стало настоящей эпидемией воровства.
— Он спросил, кто звонит, и я ответила, что Джо.
— Джо, — повторил Кросс.
— Да. Видите ли, эта квартира принадлежит женщине по имени Джо. Джозефина Хупер. Видимо, я с ней знакома, но не могу вспомнить. Только знаю, что переехала сюда, когда она тоже жила здесь. Перед самым похищением, перед тем, как меня посадили под замок. — Последние слова я произнесла с большой горячностью, но Кросс только кивнул и продолжал смотреть в чай. — И вот вам второе обстоятельство: она пропала.
— Пропала.
— Да. Исчезла и не появляется, и я считаю, что полиции следует серьезно отнестись к этому делу. Не исключено, что ее исчезновение связано с тем, что случилось со мной.
Кросс поставил кружку на стол, достал из кармана спортивных брюк большой белый платок, громко высморкался, сложил платок и убрал обратно в карман.
— Хотите заявить о ее пропаже?
— А разве она здесь?
— Мне показалось, вы упомянули, что не представляете, кто она такая?
— Это так.
— Хотя проживаете в ее квартире.
— Да.
— Можно предположить, что у этой женщины есть родственники, друзья, коллеги по работе.
— Здесь не прекращаются звонки. Я только что говорила с дамой, для которой она выполняла какую-то работу. Мне кажется, она кто-то вроде редактора.
— Эбби, Эбби! — шумно воскликнул он, словно пытаясь урезонить меня. — В каком смысле она пропала?
— В том, что ее здесь нет, а она должна быть.
— Почему вы так решили?
— Для начала потому, что она не заплатила по счетам.
— Но если вы с ней не знакомы, каким образом вы оказались в ее квартире?
И я ему все рассказала. О Терри, об отправленной на штрафную стоянку машине, о счетах, ключах, гниющем мусоре, увядших цветах и ругающейся по телефону даме из издательства. Мой рассказ прозвучал не так убедительно, как я рассчитывала, но мне удалось довести дело до конца, и я завершила историю видеосюжетом, где была изображена вместе с Джо.
— Может быть, вы договорились присмотреть за квартирой? — предположил Кросс.
— Возможно.
— И хозяйка попросила вас разобраться со счетами и мусором.
— Я разобралась.
— Ну, вот видите...
— Вы не верите.
— Чему?
— Тому, что она пропала.
— Никто не заявлял о ее пропаже.
— Я вот сейчас вам говорю.
— Но... но... — Казалось, он был в затруднении и не мог подобрать нужных слов. — Эбби, нельзя заявлять о пропаже людей, если ты о них ничего не знаешь: кто они такие, где должны находиться в данный момент и прочее.
— Я знаю, что что-то не так, — настаивала я.
— Эбби, — ласково произнес он, и мое сердце дрогнуло. Я заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. Он не злился, не раздражался, но оставался мрачным. — Сначала вы объявили пропавшей себя, но не предъявили никаких улик. Теперь вы заявляете об исчезновении Джозефины Хупер. — Он помолчал. — Тоже совершенно бездоказательно. Понимаете, как это выглядит?
— Но что делать? А если она в опасности или еще того хуже?
— Позвольте мне сделать пару звонков, чтобы установить, нет ли других лиц, которые проявляют обеспокоенность по поводу ее исчезновения. Согласны?
— Разумеется.
— Вы разрешите воспользоваться вашим телефоном?
— Телефоном Джо. Пожалуйста.
Пока он звонил, я вышла из комнаты и села на кровать в спальне Джо. Мне ужасно требовался союзник — человек, который бы поверил в меня. Я позвонила Кроссу, потому что, несмотря ни на что, надеялась, что он на моей стороне, и понимала, что самой мне не справиться. Я услышала, как полицейский положил телефонную трубку, и вернулась к нему.
— Ну как?
— Кое-кто уже заявил об исчезновении Джозефины Хупер, — сказал Кросс.
— Теперь поверили? — обрадовалась я. — Приятель?
— Вы.
— Простите?
— Об исчезновении Джозефины Хупер заявили вы. В четверг семнадцатого января в одиннадцать тридцать утра позвонили с Милтон-Грин-стейшн.
— Ну вот, — вызывающе проговорила я.
— К тому времени она отсутствовала меньше суток.
— Понятно.
В самом деле многое прояснилось: во-первых, Кросс, как бы хорошо он ни пытался ко мне относиться, не будет моим союзником, в его глазах я оставалась истеричкой, помешанной на одной мысли; во-вторых, семнадцатого января в четверг я была еще на свободе. Джек Кросс выглядел озабоченным. Но я решила, что это из-за меня.
— Я бы хотел помочь, — проговорил он. — Но что, если она... на Ивисе
[5]
?
— Да, — с горечью ответила я. — Спасибо.
— Вы вернулись на работу? — спросил Кросс.
— Это не так просто.
— Вам нужна цель в жизни.
— Я хочу остаться в живых.