Тайна оранжевого саквояжа - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дубчак cтр.№ 28

Он застал такую картину. Лариса плакала, спрятав лицо в ладонях, а Соломон хлюпал в сторонке, отвернувшись к стене.

Наконец, Соломон взял себя в руки и вытер слезы.

— Сыну Ларисы сейчас должно быть чуть больше пяти лет, — развел он руками.

Это объясняло ту волну разочарования, которая обрушилась одновременно и на сироту-Соломона и Ларису…

«А я хотела ей показать усадьбу Соломона…», — с сожалением подумала Маша, пряча газету в карман.

— Лариса, вы не переживайте, все будет хорошо и вы когда-нибудь обязательно поедете к своему сыну, тем более что он у вас не пропал. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, Машенька, ничего… Жить буду, — она попыталась улыбнуться сквозь слезы.

— Тогда давайте завтракать, а после этого Сережа нас отвезет куда-нибудь на берег, где мы наконец-то позагораем… Если хотите, поедемте с нами…

— Нет, я пока еще не готова. Но вот хотела вас спросить, не собираетесь ли вы домой? Мне ведь нужно в театр. Марта обещала позвонить туда и предупредить, что со мной ничего страшного не случилось, что я немного приболела, но через пару-тройку дней уже буду на репетиции…

— Думаю, что это решится уже сегодня вечером, — уклончиво пообещал Сергей, потому что многое теперь зависело от того, насколько сообразительны окажутся все они, вместе взятые, чтобы разгадать этот ребус…

* * *

Несмотря на утро, солнце светило так ярко, что облака, отраженные на ровной широкой глади реки, почти сливались с небом. Марта с Никиткой, сидя в длинной, рассчитанной человек на двадцать, лодке-«гулянке», почти не разговаривали, скользя по водной глади навстречу видневшемуся вдалеке зеленому, чуть припущенному легким туманцем, острову… Это был последний из восьми островов, на котором Марта еще не успела побывать с тех пор, как приехала в Саратов. Достав из кармана золотой медальон (точно такой же, какой Никита видел у Соломона, он даже сначала подумал, что это он и есть), она опередила его вопрос:

— Не волнуйся, это уже МОЙ медальон… Если хочешь, я расскажу тебе об этих медальонах.

Она подняла голову, на этот раз обтянутую тугой черной вязаной шапочкой, так же тщательно скрывающей ее настоящие волосы, и подставила лицо (Никита обратил внимание на отсутствие прежних морщин, которые делали Марту значительно старше) солнцу… Казалось, она задумалась о чем-то для нее невероятно грустном и, вместе с тем, на лице ее играла странная, загадочная улыбка, с которой она и начала свой рассказ.

— Карла Фаберже называют современным Бенвенуто Челлини. Он был мэтром парижских ювелиров, поставщиком Двора Его Императорского Величества. И он единственный удостоился права изображать царского двуглавого орла на вывесках. И если бы не революция, Карл Фаберже никогда бы, наверное, не покинул Россию… В 1870 году он принял дело у своего отца, великого ювелира Густава Фаберже, и образовал крупную ювелирную фирму в Петербурге с филиалами в Москве, Одессе, Киеве и Лондоне. Но в 1918 году, сразу же после революции, он инкогнито покидает Россию и направляется в Ригу. А в Советской России оставляет все, что у него было — это двух сыновей, дело его жизни и несметные богатства фирмы Фаберже. Весь неприкосновенный запас фирмы, золото и серебро в слитках, а также ювелирные украшения огромной ценности его сыновья должны были продать, полученные деньги обратить в валюту и вывезти за границу… Но случилось так, что на все имущество был наложен арест, многие ценности были конфискованы, но НЕ ВСЕ… Помня заповедь отца не хранить «все яйца в одной корзине», сыновья Фаберже не смогли спрятать бесценные сокровища отца, где только можно — в своем доме, в магазине, у доверенных лиц. Но и это со временем тоже исчезло. Хотя в 1927 году один из сыновей, Евгений составляет строго закодированный список: «Где запрятаны наши вещи». В этом документе есть абсолютно все: имена хранителей ценностей, местонахождение, наименование ценностей и их количество. Однако ключ к коду знали лишь трое — Фаберже и два его сына. Но после их смерти найти что-либо сейчас почти невозможно… Хотя время от времени эти клады всплывают. Так, к примеру, совсем недавно, в 1990 году в Москве в одном из домов на улице Солянка два строителя наткнулись на спрятанные под подоконником две жестяные коробки из-под чая. В каждой из них было по десять бриллиантовых украшений удивительной красоты. И все — с клеймами Фаберже. Неожиданно наследники выяснили, что в этом доме, в этой квартире, оказывается, проживал один из сотрудников московского отделения фирмы некий Владимир Аверкиев. Значит, он так и не раскрыл своей тайны вплоть до самой смерти. И более полувека драгоценности пролежали нетронутыми. Вероятно, в этом доме еще были тайники, потому что по спискам за Аверкиевым числились и другие — очень большие жестяные коробки из-под шоколада и какао…

Здесь Марта прервала свой рассказ, потому что лодка носом мягко уткнулась в поросший низкими желтыми ивами песчаный берег острова «№ 8».

— Бери лопату и лом, а я привяжу лодку… — сказала Марта и, глядя на солнце, перекрестилась. — Вот видишь эти острова среди букв — она снова обратила его внимание на выгравированный рисунок на внутренней части медальона, — я долго не могла понять, что лее это такое, пока случайно не наткнулась на карту Волги именно в том ее участке, где она совпадает границами с протяженностью Саратова.

— Но зачем же было тогда изображать «острова» и на другой части медальона? — спросил Никита.

— Если бы я знала… Все, пошли… Старайся вести себя тихо, чтобы те, кто сейчас находится на этом острове, не услышали нас. Словом, не привлекай к себе внимания, договорились?

И Никитка, действуя, как во сне, и во всем полагаясь на таинственную Марту, осторожно ступая, шагал следом за ней в глубь острова.

— Я только не понял, как же вы ищете на этих островах свой клад, если они такие большие? Вы что, их все перекопали?

— Нет, конечно же. Существует инструкция, правда, устная, которой и поделился со мной мой дед, и заключается она в том, что клад помечен этими пятью буквами «В…..». Это может быть табличка, жестянка, палка с этими буквами, да все, что угодно. Если бы он сам прятал здесь этот саквояж, то сказал бы наверняка… Все, тсс…

И они, пробираясь сквозь заросли кустарника и минуя ровные, залитые солнцем и усыпанные земляничными листьями поляны, медленно побрели к центру острова. Марта вернулась к своему рассказу.

— Весной 1918 года Советы принимают декрет о защите собственности иностранных граждан, и Карл Фаберже, предвидя близкий конец фирмы, спешно отдает свой дом в Петрограде (на Большой Морской улице, 24) швейцарской миссии. Совершенно бесплатно. Но с одним условием: для хранения в комнате-сейфе, точнее даже сказать «сейфе-лифте», он оставляет «скромный» кожаный саквояж с драгоценностями… Это необыкновенный лифт, бронированный, и на ночь его поднимали до уровня второго этажа и держали под током… Трудно представить себе, сколько сейчас может стоить саквояж с драгоценностями, если в начале 1918 года стоимость этих вещей была оценена почти в полтора миллиона царских золотых рублей! Сегодня это по самой скромной оценке около 15 миллионов долларов. Но в сейфе хранились еще шесть чемоданов личных вещей Фаберже…