Крутые парни - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 59

– Еще раз подлезешь ко мне, грабли переломаю, понял?

Окрестные ребята после этого случая Шестерню стали побаиваться, хотя друзей у него не прибавилось.

А через два месяца он отличился в классе. В начале зимы к ним в школу пожаловала американская делегация. Раиса Львовна, преподавательница английского, выпихнула его вперед и велела произнести приличествующие случаю слова. Переводчица из Интуриста только глазами хлопала, когда он бойко отвечал на вопросы каких-то мымр в шляпках. Он и сам не ожидал от себя такой прыти, когда ни к селу ни к городу спросил у дамочек, а входит ли Гуверовский центр в Стэнфордский университет и далеко ли это от Сан-Франциско. Те прямо обомлели, а Раиса Львовна сделала страшное лицо. Американки чего-то там мямлили, а он в душе ликовал.

Отец уже оформлял командировку в этот самый Гуверовский центр как научный кадр. Мать по телефону всем раструбила, что в инстанции принято решение послать профессора Шестернева в Гуверовский научно-исследовательский институт войны, мира и революции, где собраны уникальные архивные материалы из всех стран. Она высокомерно сообщала, что и сама будет там работать. Мол, муж выбил ей должность референта, и она, получая из Союза зарплату, будет заниматься подбором и покупкой книг для московских научных библиотек.

Ариадна Ивановна без особого труда договорилась с директрисой школы о том, что Леню Шестернева аттестуют досрочно по всем предметам за восьмой класс. И пусть он едет с родителями хоть на год. Это ведь такая языковая практика! В конце концов экзамены можно сдать и экстерном. Кто знает, где мальчику придется прожить свою жизнь?!

Мать все это рассказывала своим подругам, а Леня спал и видел Америку. Будущее казалось прекрасным и удивительным.

В марте были готовы и визы, и паспорта. Перед отъездом Ариадне Ивановне пришла в голову идея отправить мужа в санаторий недели на три. Иногда Спартак Иванович жаловался на боли в сердце. Конечно, это обстоятельство держалось от всех в тайне. Разве можно сердечнику ехать за рубеж?

Еще раньше, когда он проходил в ведомственной поликлинике медицинское обследование на предмет выезда за границу, Ариадна Ивановна нанесла визит главврачу, и, конечно же, медицинская карта была заполнена без всяких анализов в течение часа. Теперь она держала себя в узде и оберегала мужа от лишней нервотрепки.

Спартак Иванович уехал подлечиться и отдохнуть перед напряженной командировкой, а Ариадна Ивановна занялась подготовкой к отъезду. В доме царила праздничная суматоха. Телефон не умолкал ни на минуту. Она решила устроить «отходняк».

Пришли подруги, какие-то ее прежние сослуживцы. Леню Ариадна Ивановна спровадила к родственникам. Он согласился, но с условием, что мать разрешит заночевать у школьного приятеля Игоря Климентьева, живущего поблизости. У того отец только что приехал из Франции и привез сыну в подарок два диска-гиганта «Дип пепл». Мать почему-то с удовольствием согласилась.

У Игорька заболела сестренка, поэтому Леня ночевать не остался и домой вернулся вечером, где-то около десяти. В квартире было тихо. Рановато гости смотались, подумал он и заглянул в родительскую спальню.

Мать спала, лежа поверх покрывала, почти голая, лишь слегка прикрытая черным кимоно с вышитыми цаплями на рукавах и спине. Рядом посапывал какой-то тип.

Детство, когда мы просто живем, не обремененные никакими особыми проблемами, кончилось у Леонида именно в эту минуту. Он все понял.

Подойдя к кровати, он поднял с пола материн шлепанец и с размаху ударил типа по затылку. Реакция последовала незамедлительно и оказалась по меньшей мере странной.

– Ты… ты… псих, что ли? – вскочил с кровати моложавый мужчина. – Большой уже, а ведешь себя кое-как.

– Мотай отсюда! – заорал Леонид. – А ты… ты… – Он прищурился, глядя на мать, спустившую с кровати голые ноги и натягивающую на себя кимоно. – Ты… проститутка!

– А ты – сопляк! – спокойно сказала Ариадна Ивановна и, подойдя к сыну, ударила наотмашь по лицу. – Если бы не Виктор, – она кивнула в сторону мужчины, – мы бы никуда не поехали. Понял?

– Зачем ты так, Ада? – Виктор смотрел на нее во все глаза. – Ведь я тебе поездку по дружбе организовал. Я ведь тебе друг.

– Ах, ах! Друг выискался. Только прошу без этого. Можно подумать, кроме постели, тебя интересует что-то другое! – Она резко повернулась к Виктору. – У меня уже давно кончился весь ресурс чувств. Все, что между нами было, называется игрой, не в любовь, а на счет… в сберкассу. Понял?

– Прости меня, старик, – сказал Виктор вполголоса, обернувшись к Леониду, и сделал такую гримасу, будто у него заболел зуб. – Ах ты, черт! Леня, старик, запомни на всю оставшуюся жизнь… – Он подошел к тумбочке, взял бутылку шампанского, налил в пустой бокал, залпом выпил. – Запомни, меркантилизм – страшная вещь! Многие так увязают в этом болоте, что не могут вылезти до смерти, да еще и детей своих туда затягивают.

– Брось нести ахинею! – отрубила Ариадна Ивановна. – Вот когда у тебя будут свои дети, тогда поговорим, а я на этом заканчиваю роль бедной Лизы.

– Горько, обидно, досадно. Ну да ладно… Даже не верится… Адочка!

– Смотри не заплачь! Надевай штаны и вали отсюда!

– Старик, это хорошо, что случилось такое вот… предательство. Это замечательно. Сама меня в постель затащила. Да, старик, пока не клюнет жареный петух, ничего человек не понимает и многого не осознает из того, что дарует судьба… И остается на всю жизнь без такого вот подарка. Впрочем, твоя мать поступила искренне. Хотя говорят, что искренность и есть высшая форма обмана.

– Может, обойдемся без мелодрамы? – усмехнулась Ариадна Ивановна.

– Ада, ты страшный человек! – Виктор посмотрел на нее в упор. – Одно могу сказать: жизнь все расставит по местам. Жаль, что она часто перемешивает, как в карточной колоде, сводя между собой в большой игре тех, кому бы никогда не следовало встречаться.

– Да вали ты отсюда, философ! – не вытерпела Ариадна Ивановна.

– Прости меня, прости, старик! – заикаясь, частил Виктор, на ходу одеваясь и направляясь к двери.

В апреле Шестерневы улетели в Америку, в Калифорнию. Неподалеку от Сан-Франциско располагался Стэнфордский университет, один из лучших в США. Посреди университетского городка возвышалась башня Гуверовского института.

Все, что произошло дальше, Леня Шестернев не любил вспоминать.

Первые две недели они жили в небольшой гостинице с пансионом, а потом сняли скромную, но просторную квартиру. Отец весь ушел в работу, сутками просиживая в институте. А мать занялась собой. С утра до вечера она была в разъездах, домой возвращалась поздно. Леонид, предоставленный самому себе, слонялся по окрестностям, довольно беспечно и весело проводя время. От матери он отдалился. Ту же отсутствие контакта с сыном не очень-то и заботило. Она наконец-то попала в родную стихию и, закусив удила, старалась получить от жизни максимум удовольствий. Прошла пара месяцев. В одну из суббот она стала с утра теребить мужа. Ей вдруг понадобилось побывать в Сан-Франциско. Она потребовала, чтобы Спартак Иванович свозил ее туда самолично.