Герои городского дна - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 23

Матвей хотел сказать что-то гневное, вызывающее, но сдержался, сделав над собой заметное усилие. И промолчал, сжав челюсти.

– Я не думаю, что хотел бы видеть тебя своим замом, – ухмыльнулся Крымов и торжественно добавил: – Забирай своих уголовников – и свободен!

Матвей молча пошел к двери, бросив на них такой жестокий угрожающий взгляд, что Элеоноре стало не по себе, а Давид и вовсе сошел с лица.

– Ну, вот и все! – вымученно улыбнулся Крымов, когда за Матвеем закрылась дверь, и неуверенно добавил:

– Нормально все будет. Сейчас он заберет своих утырков, и все.

– Он не утырков заберет, – в раздумье качая головой, проговорила Элеонора. – Там из Чечни ребята… И он сам в Чечне воевал… Это он потом бандитом стал…

– Бандит – это уже навсегда, – заметил Давид.

Элеонора удивленно посмотрела на него, возвращаясь к действительности.

– Ты что здесь делаешь? Ты со мной, а там само собой все утрясется?

Давид понятливо кивнул и отправился наводить порядок.

Она невидяще смотрела ему вслед. Что, если Матвей не ушел? Вдруг он соберет своих бойцов и вышвырнет Крымова вместе с его командой? В принципе она не возражает против такого исхода… Хотя и не очень приветствует его. Все-таки с Крымовым ей будет спокойней.

– И что нам теперь делать? – спросил Яхонт.

– Сам не знаю. – Матвей щелчком отбросил от себя бычок.

Точно так же выбросили и его самого. Как выкуренную вещь, за ненадобностью.

Как чувствовал он, что Элеонора замутит с Крымовым. Замутила, и Матвей остался за бортом. Она сказала свое слово, и он сложил свои полномочия. Глупо было что-то доказывать и смешно.

Возможно, он смог бы оправдаться перед Элеонорой, но поздно метаться. Да и не хотел он перед ней унижаться. Ни тогда не хотел, ни сейчас…

– Блин, я думал, что все серьезно, – с упреком глянул на него Яхонт.

– Ну, костюмчик ты справил, – усмехнулся Бурунов.

– Костюмчик останется со мной.

Матвей кивнул, глядя на Яхонта, достал все деньги, которые у него оставались, и разделил их на всех.

– Чисто за беспокойство.

– Мы что, расходимся? – спросил Карякин.

– А у тебя есть варианты? – угрюмо глянул на него Матвей.

– Ну, не знаю…

– И я не знаю.

– Могли бы дело замутить, – пожал плечами Яхонт.

– Например?

– Ну, тачка у нас есть, можно лохов на дороге разводить. Подрезал, подставился, наехал, бабки стряс…

– Во-первых, тачки у нас нет. А во-вторых, несерьезно это…

– Ну, заказухой можно заняться. Стволы у нас есть. Горшок вот снайпером был, да, Горшок?

– Не, я не буду! – Вова шарахнулся от Яхонта, как от чумного.

– Не будет он. И Дима не будет. И Миша. И я не буду, – мотнул головой Матвей.

– Ну, ты бы мог…

– Мог. Раньше мог. А сейчас не хочу… Все, братва, разбегаемся. Извините, если что не так.

– Да ладно, чего уж там, – с кислым видом вздохнул Бурунов.

Яхонт не сказал ничего, но руку Матвею пожал на прощание крепко, а Рыжман полез обниматься. И с остальными пацанами Матвей расстался на доброй, хотя и тухлой ноте.

Как он мог поверить какой-то богатой сучке, у которой гламурная шелуха вместо мозгов? И сам обломался, и с пацанами нехорошо вышло.

Распустил он команду и снова остался в одиночестве. И что дальше? Чем заняться? Водку жрать и бомжевать? Но этим он только порадует Элеонору и ее фаворита.

Нет, не станет он опускаться. Что-нибудь придумает. Он все сделает, чтобы не потеряться в этой жизни…

Придумает что-нибудь, а пока надо заняться оружием, которое находилось в тайнике. Как бы Яхонт с Рыжманом до него не добрались…

Бассейн у Ивана Семеновича новенький, он сменил его вместе с домом. Большой бассейн, хоть сборную России по плаванию здесь тренируй. А в старом доме бассейн был так себе. Хотя сам дом-то и не старый, всего два года ему. Впрочем, дом тот никуда не делся, стоит себе, назло завистникам…

– Элеонора реально Грача кинула, – сказал Жирик.

В системе, созданной Калугой, этот остроносый мужик занимался информационным обеспечением. Работа с воровскими и ментовскими базами, собственная разведка и слежка. Жирик и сам по себе хитрый навозный жук, и люди у него такие же ушлые.

Он-то и принес на хвосте хорошую новость.

– Уверен?

– Уверен, – кивнул Жирик. – Он «Гранд Хаус» для нее взял, а она его кинула. Он пацанов своих забрал и всех распустил. Точно, распустил. И сам куда-то исчез.

– Куда?

– Чего не знаю, того не знаю.

– А зря, надо знать.

– Ну, я же не ясновидящий… Да и не нужен он!

Жирик удивленно смотрел на Калугу. Он все не мог понять, почему какой-то мелкий уголовник так напрягает его босса. Калуга, случалось, перешагивал через трупы куда более могущественных врагов.

– Найди его.

– Зачем?

Иван Семенович свел брови к переносице, и Жирик вроде бы в шутку вскинул руки. На самом деле он был напуган всерьез. Калуга ведь и убить мог – причем своей рукой и прямо на месте.

– Когда?

– Вчера.

Калуга давно уже в деле. Как начал в далеком девяностом с Рижского рынка, так до сих пор не мог остановиться. Сначала рэкет, потом «крыши», вместе с тем – аферы с недвижимостью и не совсем законные сделки на рынке сырья. Федеральная служба безопасности лютует, менты житья не дают, но Иван Семенович давно уже не унывает. Он всего лишь изменил правила игры, но это все тот же покер с лохами на раздевание. И казино у него свое, и бизнес, и охранные фирмы, как средство силовой экспансии. Не все можно сделать пером, иногда приходится вырубать топором. Да и на охране коммерческих и прочих объектов он делает деньги…

Он и раньше отбирал у людей их бизнес, но по большей части делал это топорно. Наехали на человека, закрыли его в подвале, нагнули, заставили подписать договор. Он и сейчас занимается этим, подбирая то, что плохо лежит, но делает это куда более тонко. К его услугам юристы, чиновники, менты. Силовая поддержка – само собой. И деньги есть, чтобы платить…

В долю «Гранд Хауса» он вошел по знакомству. Его компаньон по бензиновому бизнесу решил вложить свои деньги в строительство отеля, Калуга узнал об этом, предложил содействие. Не хотел Севастьянов брать его в долю, как чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Калуга еще тогда слово ему дал не лезть в его дела, только дивиденды, больше ничего. А он хозяин своему слову…