Потрошитель человеческих душ - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 27

— Это его? — поинтересовался Гуров.

— Пока ничего сказать нельзя, — ответил эксперт. — Лежал в трех шагах от тела. В грязь не втоптан, не скомкан. А анализ крови сделаем в лаборатории, его это кровь или не его.

Гуров взял из рук эксперта пинцет, осторожно вытащил платок из пакетика и расправил белый квадратный кусок ткани. Да, носовой платок с фабричной обработкой краев.

— Ткань тонкая, края обработаны оверлоком. Платок явно женский, у мужских все проще, там подворачивают ткань и прострачивают. Не находите, а?

— Да, согласен, платок явно женский. Думаете, что его толкнула женщина?

— Может, и не толкнула, может, и сам упал, но в таком случае парень незадолго перед трагедией разговаривал с женщиной, может, ссорился с ней. И платок был в момент падения все еще в его руке.

Гуров поблагодарил эксперта и вышел из машины. Крячко разговаривал с участковым и подъехавшим оперативником, но, увидев, что Лев освободился, сразу подошел к нему.

— Надо его личность устанавливать и от нее плясать, — начал он. — Все может оказаться гораздо прозаичнее, потому что люди часто в состоянии аффекта падают, стукаются лбами, попадают под машины. А он ведь с кем-то недавно встречался, разговаривал, проблемы какие-то решал.

— Да, только пусть этим занимаются в МУРе и прокуратуре. Завтра ты поедешь в клиническую больницу, где лежал с инсультом Белов, а я с Афанасьевым и Угрюмовым пройдусь еще раз по квартирам. И с его дочерью хочется поговорить.

— Добро, договорились, — кивнул Крячко. — Я телефончик участкового и опера записал. Так что с этим попозже разберемся.

Часам к десяти вечера Гуров обошел с помощниками восемь квартир в подъезде, где жил бывший актер Белов. Отзывались о погибшем все в основном тепло. Многие его помнили еще молодым или уж как минимум здоровым. Был он человеком улыбчивым, приветливым, любил детей и всегда останавливался, если кто-то из соседей с ребятишками у подъезда гулял.

Дочь Белова встретила Гурова настороженно. И это было понятно. Неужели все-таки старика кто-то убил, помог ему свалиться с пятого этажа? Думать об этом было неприятно и дико, хотя следствие еще не закончено и выводов никто окончательных не сделал. А теперь еще этот полковник из МВД. Но на вопросы Гурова она отвечала обстоятельно и с заметной грустью.

Профессиональная жизнь актера уже давно закончилась, и в последнее время он редко куда-то приглашался. В театре Белов уже не играл, два года назад снялся в эпизодической роли в одном фильме, да иногда ездил на торжества к знакомым актерам или в театр. А потом, после инсульта, вообще дальше двора никуда не ходил. Да и ходил-то он не очень.

Вечером Гуров и Крячко вернулись в свой кабинет в управлении. Лев сразу опустился на свой излюбленный диванчик у стены и откинулся головой на спинку. Крячко уселся и стал терпеливо ждать. У полковника Гурова что-то рождалось в голове, и этому процессу мешать не стоило. Крячко даже любил эти минуты, любил наблюдать, как после длительного и кропотливого процесса сбора информации в голове шефа начинают складываться в картинку разрозненные кусочки мозаики.

Гуров сидел и смотрел в окно на огни многоэтажек, на отсветы уличных фонарей, но видел внутренним взором, кажется, совсем иное.

— Слушай, Стас, — вдруг сказал он, — ну-ка, открой там папку на столе с копиями материалов по смерти Белова.

— Что посмотреть конкретно? — с готовностью спросил Крячко.

— Протокол осмотра места происшествия. Пробеги его вслух.

Крячко нашел копию протокола и стал читать. Время, дата, освещение, положение тела… Он дошел до описания одежды, признаков видимых повреждений и запнулся на словах «носовой платок». В самом деле, на теле погибшего Белова лежал белый носовой платок без рисунка с пятнышками крови. Крячко сразу все понял.

— Его надо посмотреть, — напряженным голосом предложил он.

— Во-от, — назидательным тоном произнес Гуров и для убедительности даже поднял вертикально указательный палец. — Это загадка как раз для двух таких старых олухов, как мы с тобой.

— Прошу не обобщать, — с улыбкой возразил Стас. — Я давно это понял, только не хотел субординацию нарушать. Ты шеф, это твоя прерогатива.

— Моя, моя, — кивал Гуров головой, а мысли его были уже не в этом кабинете.

Быстро пощелкав кнопками телефона, он набрал номер дочери погибшего актера.

— Извините, что так поздно беспокою, но ответьте мне еще на один вопрос. У вашего отца какие были носовые платки?

— Обычные, — замялась женщина, не понимая, как ответить на этот вопрос.

— Обычными у мужчин считаются клетчатые, — подсказал Гуров.

— Ну да, конечно. В основном клетчатые. Я в последний раз покупала десяток одной упаковкой.

— В основном… Понятно. А еще какие были? Белые батистовые у него были? Или у вас?

— Простите, я вас не понимаю…

— На теле вашего отца, когда его обнаружили лежащим под окном, лежал белый батистовый платок.

— Может, это ветром принесло или кто-то уронил перед подъездом, а он, когда упал… — голос женщины задрожал.

— Он мог ваш платок взять? Без вашего ведома?

— Да нет у меня таких платков. Парочка есть, но не белых, да и не пользуюсь я платками. Я салфетки предпочитаю одноразовые. С ними и удобнее, и…

— Спасибо. Извините еще раз.

Гуров опустил руку с телефоном и посмотрел на Крячко. Тот взглянул на часы и молча пожал плечами. Сейчас они друг друга понимали без слов. Такое состояние возникало все чаще и чаще после долгих лет совместной работы. Оба подумали об одном и том же — хотя и поздно, но стоит позвонить следователю, который выезжал на место гибели актера Белова. Крячко порылся в бумагах на своем столе, нашел номер мобильного и набрал его. Когда пошел вызов, он поднялся и протянул мобильник Гурову.

— Да, слушаю, — отозвался женский голос.

— Добрый вечер, это полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска. Не очень поздно для одного служебного вопроса?

— Не очень. Тем более что я еще в кабинете.

— Вот и мы тоже, — хмыкнул Лев. — Я по поводу смерти актера Белова. Помните, вы выезжали на место?

— Конечно. А что вас интересует?

— Платок, который лежал на теле погибшего во время осмотра и составления протокола. Помните такой белый платочек? Вы его еще в протокол внесли.

— Помню, и что?

— У вас впечатления какие-нибудь сложились по этому поводу? Мы на месте не были, а вы первая, кто его осматривал. Ассоциации какие-нибудь, невольные мысли?

— А-а, да, были. Лежал этот платок странно. Я, честно говоря, еще личные вещи не возвращала родственникам, но мысль расспросить дочь о нем у меня была. В самом деле, возникла у меня тогда мысль, что платок не в руке погибшего зажат, не рядом валяется, как если бы вывалился у него во время падения из кармана или из руки, а лежит на теле так, словно его кто-то специально небрежно бросил на труп.