Если бы знать... - читать онлайн книгу. Автор: Лайза Джексон cтр.№ 16

Ничего.

Ни единой зацепки.

Она готова была завыть от бессилия.

Кольцо дало еще меньше, чем пронзительный взгляд Ника Кейхилла. При взгляде на Ника она ощутила интерес, опасение, еще какие-то смутные, но сильные чувства; при взгляде на кольцо – ничего, кроме нетерпеливого любопытства. «Кто ее муж? Кто ее дети? Кто такая она сама?»

– Вижу, вы очнулись!

В палату вошел высокий, тощий, совершенно лысый человек в докторском халате и очках в металлической оправе. Тоненькие усики смотрелись у него на лице странно и неуместно, словно нарисованные. Он широко улыбался, и Марле почему-то показалось, что зубов у него многовато.

– Не помните меня?

Должно быть, по взгляду Марлы он догадался, что ей не понравился.

– Ничего, не волнуйтесь. Кома часто сопровождается амнезией, но со временем ваша память прояснится. – Улыбка его просто-таки источала оптимизм. – Что ж, познакомимся еще раз: я доктор Робертсон. – Он присел на кровать и посветил ей в глаза миниатюрным фонариком. – Как вы себя чувствуете?

– Хуже некуда, – честно ответила Марла. К чему подслащать правду?

– Понимаю, понимаю. Челюсть болит?

– Еще как.

– А голова? – Он перевел взгляд на ее лоб.

– И голова раскалывается.

– Мы подберем для вас болеутоляющее. А теперь расскажите о своих ощущениях.

– Сказать, что я как в тумане, – значит сильно приукрасить действительность, – невнятно ответила она, с трудом проталкивая слова сквозь сжатые проволокой зубы.

Доктор Робертсон погасил фонарик, откинулся назад и скрестил руки на груди.

– Что вы знаете о себе?

Марла задумалась. Голова немедленно откликнулась острой болью.

– Знаете, это очень странно. Я многое знаю и помню, но все это какие-то общие вещи. Я умею читать и могу понимать прочитанное. Знаю, что мне хорошо дается математика, хоть и не могу вспомнить, где и как училась. Знаю, что люблю собак, лошадей, море и фильмы ужасов. Но... – Она сглотнула и снова с усилием зашевелила непослушными тяжелыми губами. – Но не помню ничего о себе. Не помню ни своей семьи, ни детей, ни родителей, ни даже мужа!

Голос ее дрогнул, и слезы обожгли глаза. В кого она превратилась – жалкая калека, лишенная даже прошлого! Стиснула бы зубы – но они уже стиснуты скобками.

– В вашем состоянии это совершенно нормально, – успокаивающе ответил доктор.

Он заново измерил ей температуру, пульс, давление, затем взял за обе руки и попросил сжать как можно сильнее. Марла сжала руки изо всех сил.

– Хорошо, отпускайте. – И доктор что-то записал в карточке. – А память к вам вернется. Обязательно вернется. Вы ведь перенесли сотрясение мозга, а потом Долго пробыли в коме. – Робертсон снова ощерился зубастой улыбкой. – Вот увидите, скоро все встанет на свои места.

– Когда? – в отчаянии воскликнула Марла. Он нахмурился и покачал лысой головой.

– Вот этого, к сожалению, предсказать не могу. «Поскорее бы! – мысленно взмолилась Марла. – Иначе я сойду с ума! Вернее, с того, что от него осталось».

– Хотел бы я знать наверное, но...

– Я тоже хотела бы.

– Запаситесь терпением. Не гоните коней.

– Почему-то мне кажется, что я не первый раз в жизни слышу такие советы, – заметила Марла. Доктор Робертсон пожал плечами.

– Может быть, вы знаете себя лучше, чем думаете.

– В том-то и беда, – ответила она, взглянув ему прямо в глаза, – что я совсем себя не знаю.

Скоро вернулась Кэрол, как и обещала, с соком и губкой для обтирания. Она умыла Марлу, поправила простыни, а затем распахнула дверь – и палату заполнили люди с незнакомыми лицами и знакомыми голосами. Улыбки, объятия, поцелуи. Марла вглядывалась в новоявленных родственников, отчаянно пытаясь хоть кого-нибудь из них вспомнить. Но напрасно: все они оставались для нее незнакомцами.

– Какое счастье, что ты наконец к нам вернулась! – прикладывая к глазам платочек, говорила свекровь – миниатюрная женщина с нежно-золотистыми (явно крашеными) волосами и маленькими ровными зубками, в сером шерстяном костюме с золотисто-красным шелковым шарфом, в туфлях на высоких каблуках.

– Спасибо.

– Без тебя наш дом опустел! – с пафосом восклицала Юджиния. Но Марла почему-то не зарыдала от умиления.

Сисси – дочь – неловко чмокнула мать в щеку и попятилась к окну. Довольно высокая для своих лет, стройная девочка в черной футболке, черных джинсах и тяжелых ботинках. Хорошенькое загорелое личико со следами юношеских прыщиков; вызывающий и небрежный макияж; глаза густо обведены черным.

– Здравствуй... – еле выдавила из себя Марла. «Так эта девочка – моя дочь? Почему же я ничего не чувствую? Где, черт возьми, пресловутый материнский инстинкт? Почему в мозгу не теснятся воспоминания о родах, кормлении грудью, сбитых коленках, молочных зубах, первых шагах – обо всем, что дорого сердцу любой матери?» Марле казалось, что у нее ампутировали душу. И это было страшно. По-настоящему страшно.

– Я знал, что это случится!

К ее кровати приблизился Алекс. Марла повернула голову, готовясь увидеть еще одно «белое пятно» – однако при взгляде на мужа вдруг испытала бледный, едва ощутимый отблеск какого-то неопределимого чувства. Какой-то образ на мгновение выскользнул из бездонных глубин памяти и вновь нырнул в непроглядную тьму. Но одно Марла могла сказать точно: со своим мужем она уже где-то встречалась. Хоть это радовало.

– Милая моя, как я рад, что ты снова с нами!

Он наклонился к ней – высокий, подтянутый, с серыми глазами и решительно выдвинутым вперед подбородком, в строгом синем костюме и распахнутом пальто.

– Я... мы все так по тебе скучали!

Он нежно обнял ее и с чувством поцеловал в щеку. На Марлу пахнуло смолистым запахом табака и мускусным душком мужского одеколона. Но она ничего к нему не почувствовала.

Совсем ничего.

Боже, не могла же она быть такой бесчувственной!

Марла крепко обняла мужа в ответ, отчаянно надеясь, что сейчас ощутит хотя бы отсвет былой нежности, страсти, любви. Ничего. Слезы обожгли ей глаза. Оставалось только надеяться, что память к ней вернется. И чем скорее, тем лучше. «Не стоит гнать коней», – напомнила себе Марла и подумала, что, должно быть, в той, прежней жизни не отличалась терпением. Вот она и узнала кое-что о себе. Хотя, пожалуй, неумение ждать – не та черта, которой стоит гордиться.

Пронзительно зазвонил телефон. Алекс напрягся.

– Я же предупредил, что ты не отвечаешь на звонки! – прорычал он и схватил трубку. – Алло! Алло! Кто звонит? Черт! – И с размаху хлопнул трубку на рычаг.

– Что такое? – поинтересовалась Юджиния. Она, отойдя в сторонку, обрывала засохшие листья с герани.