Клуб избранных - читать онлайн книгу. Автор: Александр Овчаренко cтр.№ 3

На этом ночное происшествие и закончилось, а утром 19 ноября 1825 года без четверти одиннадцать тяжело и печально ухнул церковный колокол: народу объявили, что государь скончался.

В этот же день лейб-медик Вилье и лейб-хирург Тарасов стали готовить тело к погребению. Когда составляли протокол осмотра тела, неожиданно обнаружили, что спина и ягодицы покойного Императора имели багрово-красный цвет. Тарасов выразительно посмотрел на Вилье.

– Холера! – не моргнув глазом, произнёс Вилье.

– Помилуйте, батенька, какая холера! – тихо возразил Тарасов. – Будь это холера, по всему городу уже стояли бы холерные кордоны, да и больных было бы поболее.

Больше на этом внимание заострять не стали, но в протоколе соответствующую запись сделали. После чего Вилье так напичкал тело покойного императора различными снадобьями, предотвращающими разложение плоти, что пожелтели даже перчатки на руках Императора.

Но придворных всё, что было связано со смертью Императора, интересовало только до погребения. После того, как в холодный и вьюжный декабрьский день тело покойного с большими почестями было предано земле, и ворота царской усыпальницы в печально известной Петропавловской крепости закрылись, все взоры устремились к молодому Императору. Теперь самое время восславить нового Помазанника Божьего.

Король умер! Да здравствует король!

* * *

Минуло сто лет, и весной 1901 года произошло событие, которое, казалось, не имело прямого отношение к смерти Александра I.

12 марта 1901 года Николай II вместе с супругой Александрой Фёдоровной и многочисленной челядью выехали в Гатчину. День был весенний, солнечный, и предстоящая поездка представлялась весёлой прогулкой. Когда подъехали к Гатчинскому дворцу, небо неожиданно затянуло тучами, и задул холодный пронизывающий ветер.

Во дворце, в присутствии свиты, Император сломал на установленном посреди залы ларце печать. После чего ему на серебрёном подносе поднесли ключ, которым Николай вскрыл замок ларца. Внутри ларца оказался перетянутый шёлковой красной лентой и опечатанный сургучной печатью конверт. Государь решительно вскрыл пожелтевший от времени конверт и впился глазами в строчки, начертанные сто лет назад Павлом I.

То, что не суждено было сделать покойному Императору Александру I, выпало на долю последнего венценосца династии Романовых.

Содержимое письма для всех присутствующих, кроме Александры Фёдоровны, так и осталось тайной. Известно только, что после прочтения послания Император и его супруга прервали увеселительную поездку и в глубоком раздумье вернулись в Зимний дворец.

Ящик Пандоры был вскрыт! Впереди у Николая II были шестнадцать лет самодержавного правления, но предсказания, начертанные его предком, начинали сбываться.

Смерть Императора так и осталась тайной за семью печатями. Может, это и к лучшему. Что за история без тайн – бухгалтерский отчёт, да и только! И пройдёт не один десяток лет, а может быть и столетий, прежде чем кто-то нетерпеливый и ищущий сможет приподнять завесы тайны и, вторя Пушкину, воскликнуть:

«О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух»!

В каком году какого столетия сие произойдёт, неведомо! Но то, что это будет, не вызывает ни малейшего сомнения, ибо в таинственной русской душе всегда хватало места как духу просвещения, так и духу авантюризма.

ЗГС создавалась на пепелище – пепелище благополучной прежней жизни, когда понятия «терроризм», «ваххабизм» и «сепаратизм» ещё не покидали страниц словаря, а их произношение так болезненно не резало слух и души доверчивым россиянам. Это была вынужденная мера. Раньше, в дремотные времена застоя, никто бы и не подумал создавать новую спецслужбу. Не было в этом никакой необходимости. Граждане великой страны рождались, росли, учились, работали и умирали под неусыпным оком Старшего Брата. Отлаженный механизм не давал сбоев, пока 19 августа 1991 года великий русский язык не обогатился новым понятием – ГКЧП. После этой «черезвычайки» Комитет Глубокого Бурения [2] , потеряв статус неприкосновенности, на глазах стал утрачивать свои позиции, а добропорядочная семья из 15 советских республик превратилась в сборище склочных родственников, делящих наследство почившего в бозе главы некогда славного и сильного клана по имени Советский Союз. Ещё до начала дележа каждый из них считал себя обманутым и обделённым. Вырисовывался классический сюжет: старого подыхающего льва готовилась разорвать стая шакалов.

На чистых станицах истории государства Российского реально стали проступать строки и целые абзацы новой главы под названием «Распад государства. Гражданская война». Для заокеанских любителей русской литературы предстоящее чтиво обещало быть чертовски интересным.

Однако процесс распада государства неожиданно вошёл в затяжную фазу. Старый лев сопротивлялся. Его потрёпанная в боях шкура крепко сидела на старых костях. Армия, флот и КГБ по-прежнему были тем скелетом, на котором держалась одряхлевшая государственная плоть. Однако утомлённые ожиданием близкого наследства родственники не собирались полагаться на милость судьбы. Решено было помочь умирающему и сломать ему хребет, конечно же, из гуманных соображений: чтобы не мучился.

Так наступили «лихие 90-е», эпоха всероссийского беспредела. Молодёжь, ощутившая к тому времени в своих чреслах сильную политическую потенцию, осторожно взяла под локоток одряхлевшую «руководящую и направляющую» и задушевно шепнула: «Партия, дай порулить»!

Партия была не против и, передав штурвал в натруженные в подковёрной борьбе комсомольские руки, спокойно удалась под капельницы ЦКБ [3] .

Молодёжь до самых ушей напялила на кудрявую голову капитанскую фуражку и лихо заложила крутой вираж. Фрегат под названием «Россия» скрипнув всей оснасткой, стал благополучно заваливаться на левый борт. Шпангоуты старой политической системы разошлись, и борта дали течь. В основном золотовалютную, и в основном за рубеж. Народные денежки, наречённые впоследствии «золотом партии», покидали закрома Родины со скоростью большегрузных самолётов, взлетавших с подмосковных аэродромов с «особо ценным грузом», чтобы бесследно раствориться лондонском тумане.

В силу природной скромности руководство партии не спешило рапортовать об успешно проведённом, сугубо партийном мероприятии.

Да и зачем будоражить страну? Ещё до путча партия, в лице сладкоголосого говоруна, поставила перед страной очередные задачи по оздоровлению экономики и общества в целом. Надо было срочно «начать», «углубить» и, в конце концов, найти этот самый «консенсус».

В ответ на трогательную заботу государства, страна с аппетитом лакала спирт «Ройял», орала демократические лозунги, наивно верила в платёжеспособность ваучера и смачно плевала с экранов телевизоров (и не только с экранов) в лица своим защитникам. Всем! Без разбору, начиная от возвратившихся на Родину солдат-афганцев и кончая прошедшим три войны и сталинские застенки боевым генералам. Причём вероятность быть оболганным и оплёванным была прямо пропорциональна количеству наград, заработанных кровью на полях сражений.