Клуб избранных - читать онлайн книгу. Автор: Александр Овчаренко cтр.№ 100

– Дай мне точку отсчёта! – торопливо попросил Вирус, не отрывая взгляда от шифровки.

– Ну, если тебе это поможет – примерно вторая половина восемнадцатого или начало девятнадцатого века.

– Возможно, поможет. Как срочно нужен результат?

– Работай спокойно: время терпит! Я тут тебе кое-что принёс….

Но Вирус уже ничего не видел и не слышал. Он целиком погрузился в поиск решения поставленной задачи. Гордей вздохнул и, махнув на компьютерного гения рукой, подошёл к холодильнику. В холодильнике, как он и ожидал, было пусто, как в заснеженной тундре, лишь в углу одиноко стояла открытая консервная банка с чем-то зеленовато-фиолетовым.

– Пенициллин он здесь выращивает, что ли? – пробурчал Гордей, выбрасывая подозрительную банку в мусорное ведро. После чего Кошель достал из портфеля палку сырокопчёной колбасы, большой кусок российского сыра, связку бананов, несколько баночек с энергетическим напитком, пару банок говяжьей тушёнки и полтора десятка глазированных сырков.

– Это тебе аванс, – негромко произнёс Кошель и сунул в руку Вирусу сто долларов, после чего, не прощаясь, покинул квартиру.

Вирус позвонил через три дня, в пятницу вечером, когда Гордей не спеша наслаждался нежнейшим паштетом из гусиной печени, запивая великолепной крымской «Мадерой».

– Приезжай! Есть результат! – с затаённой гордостью произнёс Вирус.

– И что там? – поинтересовался Кошель, продолжая рассматривать содержимое бокала на свет.

– Ты будешь приятно удивлён, но это не телефонный разговор.

Кошель маленькими глотками допил вино и аккуратно вытер губы салфеткой. Он не торопился: впереди был свободный, обещающий быть приятным вечер, и Гордей хотел насладиться им, как хорошим вином. Приятный сюрприз, который обещал Вирус, он решил оставить на десерт. Откуда-то с улицы в открытое окно ветер донёс пронзительный детский плачь. Кошель недовольно поморщился: маленькие дети его раздражали. Они напоминали ему тот период жизни, когда в коммуналке детский плач был непременным атрибутом пьяных скандалов. Гордей решительно закрыл створку окна и улыбнулся: он всё больше и больше ценил личную свободу и одиночество.

К Вирусу он приехал около полуночи, захватив для него бутылку финской водки и солидный ломоть домашнего окорока.

В холостяцкой «берлоге» Вируса его действительно ждал сюрприз.

Витёк в сильном нервном возбуждении метался между столом, заставленным компьютерной техникой, и продавленным креслом, в котором устроился гость.

– Да, задал ты мне задачку! – восхищённо повторял Вирус, пропуская очередную рюмку водки и закусывая кусочками окорока, которые, к неудовольствию Гордея, отщипывал от целого ломтя грязными пальцами. – Я когда впервые увидел твою шифровку, сразу понял, что где-то этот почерк я уже встречал. Почерк не в смысле написания текста, а в смысле составления шифра.

– Неужели! – саркастически усмехнулся Гордей. – В тексте, который составлен около двухсот лет назад, ты узрел почерк знакомого шифровальщика?

– Ты в Египте был? – вдруг спросил Вирус.

– Ты же знаешь, что был.

– Пирамиды видел?

– И пирамиды видел, и верблюдов, и бедуинов. При чём здесь Египет?

– Если смотреть на пирамиду с близкого расстояния, то есть стоя у подножья, то видишь лишь каменные плиты – блоки, из которых она сложена. Ты видишь один или несколько блоков, и понимаешь, что остальные блоки, которые в данный момент зрению недоступны, такие же по размеру и по форме. Если будешь осматривать следующую пирамиду, то увидишь, что она тоже сложена из блоков, но эти блоки отличаются от блоков первой пирамиды, потому что их изготавливал другой мастер. Вот так и я, глядя на зашифрованный текст, вижу не отдельные цифры и значки, а целые блоки зашифрованной информации. Шифровальщик должен определить, по какому методу зашифрован текст. Существует всего три вида шифров: шифр перестановки, шифр замещения и комбинированный шифр, который включает в себя элементы двух предыдущих шифров. При применении любого из этих шифров, как правило, используют метод перемешивания или рассеивания, которые призваны максимально маскировать даже незначительную зависимость между открытым текстом, шифротекстом и ключом, потому что если такая зависимость будет установлена, то её использование в дифференциальном и линейном криптоанализе приведёт…

– Витёк!

– Прости, увлёкся. Ты сказал, что пергамент относится к восемнадцатому или девятнадцатому веку. В этот период тайные масонские ложи уступают место революционным кружкам и организациям. И те и другие активно использовали тайнопись. Для этого периода характерно использование комбинированных методов шифрования. Я попытался решить этот ребус кавалерийским наскоком, но потерпел неудачу. К моему удивлению, чем больше я занимался дешифровкой, тем больше встречал знакомых мне блоков, но ключ подобрать не мог. В то время в качестве ключа-дешифратора часто использовалась слово или целая фраза из какой-нибудь популярной книги. Узнать, какая фраза и из какого французского романа была ключом к расшифровке текста, практически невозможно. Здесь надо идти другим путём…

– Виктор! Надеюсь, ты опустишь технические подробности. Я и без них верю в твою гениальность.

– Да, конечно, но я попытаюсь закончить свою мысль, пусть даже в упрощённой форме. Вернёмся к аналогии с архитектурой. Ты видел Казанский кремль?

– Видел! Ну, и что дальше?

– Скажи, Гордей, какая мысль приходила в твою светлую голову, когда ты смотрел на его зубчатые стены?

– Эти стены мне напомнили Московский кремль – один архитектурный стиль. Это видно и неспециалисту.

– Вот! Вот именно! – обрадовано произнёс Вирус. – Ты сравнил его с тебе известным архитектурным ансамблем. В возведении Московского кремля участвовали те же мастера, что и в постройке Казанского кремля. Может и не те самые, но мастера одной школы. После очередной неудачи я отстранённо думал о человеке, создавшем этот шифр. Я сидел в кресле, пил пепси и думал о человеке, который двести лет назад, не имея под рукой ни компьютера, ни шифровальной машины, создал такой заковыристый ребус. Я даже пытался разговаривать с ним.

«Скажи, дружище! – обращался я к нему. – В каких палатах, какие монахи-доминиканцы тебя этому научили? А может, не монахи? Может ты, сидя в кабинете Тайной канцелярии, сам дошёл до всего, без посторонней помощи?»

И в тот момент, когда я произнёс вслух про кабинет Тайной канцелярии, мне показалось, что я ухватился за кончик ниточки этого клубочка. Для меня ключевым оказалось слово «кабинет». Тут меня и осенило! Я вспомнил, где я видел эти «блоки», эти «зубчатые стены», я узнал этот почерк. На одном из занятий в армейской «учебке» нам рассказывали, что в царской России существовала тайная организация, которая за солидное вознаграждение могла расшифровать перехваченные письма, или, если Вы очень состоятельный господин, то создать для вас личный шифр. Называлась эта организация – «Чёрный кабинет». Шифры, созданные «Чёрным кабинетом», отличались такой сложностью, а значит, и надёжностью, что к услугам «Чёрного кабинета» прибегала даже царская семья. Во вторую мировую войну фашисты не постеснялись позаимствовать, и до сорок пятого года использовать шифр под названием «Два квадрата», созданный «Чёрным кабинетом» на рубеже девятнадцатого века.