Волшебная ночь forever - читать онлайн книгу. Автор: Марина Туровская cтр.№ 19

– Экология, бабонька моя, на земле ни к черту… – затянула очередной куплет Ягиня. – Воздух меняется…

– О, боже. Я уже это слышала.

– Не перебивай… Связь между лесами нарушается. И надо нам нового Лешаченка произвести или Ягусю. Насчет пола мы не настаиваем, это как получится.

Устав от непонятной ситуации и неясных перспектив, Лена не выдержала светского тона и почти заплакала:

– А я-то здесь при чем? Со мной-то что будете делать?

Ягиня вздохнула, поражаясь глупости Елены.

– Так рожать буду я, а беременеть – ты. Я не могу, у меня физиология другая.

Елена села на крыльцо.

– Это летний пансионат для психов. На выселках. Это же надо такую историю придумать!

И тут Елена вспомнила взгляды своих сослуживцев. Когда они сидели у скатерти, до нее доносился разговор. Капустин и Андрей рассказывали Усману что-то о необычном подарке.

У нее ровно через неделю день рождения. Каждый год сотрудники, не впадая в банальность, придумывали и начальству, и друг другу сюрпризы и розыгрыши. Конечно, денег на объемы первого телеканала, создающего программу «Розыгрыш», не могло хватить, но фантазия у сотрудников работала не хуже.

Елена сюрпризов не любила, а вот Владимир Самуэльевич приветствовал. В прошлом году сотрудники подарили ему ружье. А когда он начал думать, где его можно немедленно опробовать, директора вывезли на полигон, и десять человек, как дети, стреляли столько, насколько хватило денег.

Стреляли из всего, что было в наличии на полигоне. Из обыкновенного ружья, из помпового, из нарезной винтовки. Пробовали стрелочные пули на макетах дичи. После обеда с ресторанным обслуживанием залегли за бруствер и стреляли из автомата и даже из двух видов пулеметов. Там еще стоял танк времен войны, но он использовался только как транспортное средство.

А ей в этом году будет тридцать пять. Но откуда они взяли денег на актеров? Ягиня, Леший, Домовой, Рожа в офисном рваном костюме? И особенно Мышь. Сколько такая стоит? А еще поляна и аренда дома. Нет, подобное мероприятие потянет на полмиллиона, ее сотрудники подобные суммы не потянут.

Так что же происходит вокруг нее – розыгрыш или дурдом?

Оглянувшись вокруг, Елена четко поняла – никакой это не розыгрыш. Она заложница в сельском частном дурдоме.

Легче выполнить их требования и при удобном случае смотаться без выяснения претензий друг к другу.

– Я тебе нравлюсь? – На Елену смотрел Домовой с букетиком ромашек, колокольчиков и еще десятком полевых цветов в руках. – Я необычный и ласковый. В былые времена меня и женить хотели. Я, дурак, отказывался.

Глянув мимо старичка, Лена отметила скатывавшееся к горизонту солнце.

«Часов пять уже. Ничего себе пописать в лесок сбегала».

– Скажите мне честно, Домовой, не знаю, как вас по имени-отчеству. Вот вас лично из психдиспансера сюда насильно привезли, или вы по собственной воле к Ягине прибились?

Домовой подошел к крыльцу ближе, положил на ступеньки букетик, оставив себе ромашку.

– Переживаешь обо мне, значится. Это приятно. Любит, не любит… – начал он срывать лепестки с цветочка. – Но я те честно намекну, что именно ты и псих… Любит, не любит… Рази нормально всю жизнь, а у вас, у человеков, она совсем короткая, сидеть в бетонной коробке, в плохом воздухе и перекладывать бумажки?.. К сердцу прижмет, к черту пошлет…

– Но это работа. – Лена подняла букетик и разглядывала необыкновенно яркие и практически незнакомые цветы. – Работа, она дает деньги, чтобы жить. Общий труд развивает экономику, следовательно, благосостояние государства, а затем, по большому счету, играет роль в эволюции человечества.

Домовой нудно кивал в такт словам Лены и обрывал лепестки цветка, продолжая шептать: «Любит, не любит». Получилось «не любит».

Обидчиво откинув желтую серединку, он встал в «красивую» позу, отставив в сторону ногу и лапку.

– То, что сейчас вокруг тебя, Алена, – вечность и нормальное развитие эволюции. – Снизив пафосный тон, он встал нормально и потер голову. – А конторы ваши и технические средства – очередное временное недоразумение. Поверь, дорогая красивая человеческая женщина, я многое видал.

Сделав шаг вниз, Елена взяла Домового за руку и притянула к себе. Глаза его от неожиданности замигали, переключаясь с человеческого зрачка на кошачий, с поперечной складкой.

В голове Елены завертелись кадры изо всех мистических ужастиков, которые она видела. Но она с собой справилась.

– Домовой, честное слово, не виновата я, что сюда попала. Не нарочно. Подскажи за-ради бога, как мне смотаться отсюда побыстрее? Что сделать? А?

Открыв большущий рот, Домовой хотел ответить. Его глаза в начинающихся сумерках начали подсвечиваться желтым светом, лицо становилось милым и понимающим… Но именно в этот момент к крыльцу подошла Ягиня с тяжелой корзиной, полной овощей и зелени. Она и ответила на вопрос Елены, буднично перебирая травы, наложенные поверх овощей:

– Ребенка, естественно. Вот обряд соблюдем, и ты с Лешим энтим самым главным делом займешься.

Проскочив мимо нее, Домовой на секунду зашел в дом и тут же материализовался на крыльце в цветастой рубахе до колен.

Ягиня нахмурилась, посмотрев на него.

– Ты чего такой расфуфыренный?

Огладив себя по небольшому животу, смочив длинным, в полметра, языком ладони, Домовой прилизал волосы и довольно заурчал:

– Предлагаю для чистоты эксперимента попробовать двойню.

– Придурок. – Ягиня дала Домовому звонкий подзатыльник.

Леший в разговоры не вступал, молча носил ведра с водой в баню.

Заметив у дома новое деревце, мешающее проходу к огороду, он выдернул его и закинул в лес. Деревце тут же впилось корнем в почву и даже распустило пару новых листьев.

– Что-то есть хочется, – расстроенно сказал Домовой.

Ягиня свободной рукой погладила его по голове.

– Давай, соображай сам, я при деле. Вон, ушастую возьми себе в подмогу. – Появившаяся у крыльца Мышь преданно поморгала в сторону Ягини и виновато на Елену. – А на Лешего с девкой не готовьте, им кушать сегодня не положено.

Мышь, прихватив сочную репку из корзины Ягини, забралась в избу.

Она сидела в раскрытом окне дома, держала передними лапами репу и аккуратно грызла ее, балансируя задними лапами на деревянной раме, стараясь, чтобы толстый зад не завалился внутрь или наружу.