Изумрудный сад - читать онлайн книгу. Автор: Андреа Кейн cтр.№ 38

— Закуски подадут немедленно. А пока я принесу воды и чистую ткань, чтобы мисс Бранди могла заняться вашими ранами.

Квентин улыбнулся словам экономки:

— Спешки никакой нет, миссис Коллинз. «Раны» — это слишком громко сказано. Просто ссадины и царапины.

— И все же их нужно обработать. Я принесу все необходимое в гостиную, — сказала она и удалилась с видом, ясно выражавшим, что возражения бесполезны.

— Меня может разбаловать такой нежный уход, — поддел девушку Квентин несколько минут спустя, когда она прикладывала компресс к его подбородку. — Сначала миссис Коллинз, а теперь — ты. — Он устроился с удобствами на бархатном диване и наблюдал из-под опущенных век, как Бранди над ним колдует.

В другом конце комнаты заскрипела дверца буфета, и Квентин поморщился, услышав, как сердито позвякивает стеклом Дезмонд — явный признак того, что он собирается снова напиться. Вопрос лишь в том, что подтолкнуло его к этому? Снова всколыхнулось чувство потери и горечи после встречи с Хендриком, или он просто разозлился, застав Бранди в ее теперешнем виде?

Не подозревая о размышлениях Квентина и явном раздражении Дезмонда, Бранди опустилась на персидский ковер и сосредоточенно нахмурила брови. Она осторожно смыла кровь с лица Квентина и поморщилась, добравшись до наиболее глубоких порезов.

— Наверное, тебе в лицо хлестнула очень острая ветвь, раз такой глубокий порез, — пробормотала она, промокая подбородок вокруг царапины. Она отняла ткань от его лица, чтобы смыть с нее кровь теплой водой, которую в мисочке принесла миссис Коллинз. — Сейчас наверняка будет щипать, — предупредила она. — Мне очень жаль, . Квентин. Я быстренько. Постарайся потерпеть.

— Постараюсь.

— Как бы ни было больно, ты должен сидеть смирно, чтобы я как следует промыла царапину.

Она так беспокоилась, что может причинить ему боль, так была серьезна, что Квентин подавил улыбку.

— Я понимаю, — тоже серьезно ответил он, — и постараюсь не шевелиться.

Бранди кивнула и вновь нахмурилась:

— Скажешь, если будет больно. — Она наклонилась, поднеся компресс к уродливому порезу.

— Я закричу, если хватит сил. — Губы Квентина дрогнули. — Но меня беспокоит одно: что, если я упаду в обморок, прежде чем успею заявить о нестерпимой боли?

До Бранди наконец дошло, что ее пациент веселится. Она надула губы и посмотрела в насмешливые глаза Квентина.

— Вы смеетесь надо мной, капитан Стил?

— Никогда! — усмехнулся он. — Я просто не привык к такой трогательной заботе… и все из-за пустячной раны.

Бранди поняла, как, должно быть, смешно выглядит в глазах Квентина, когда причитает над его царапинами — и это после всех ужасов войны.

— Как глупо с моей стороны. Ты прав, это всего лишь царапина. А я просто дура.

— Нет, солнышко, ты это ты. — Он прижал ее руку с компрессом к своему лицу. — Молю, продолжай. Я уже привыкаю к такому нежному прикосновению.

Бранди изумилась:

— Значит ли это, что я превзошла армию в умении врачевать?

— Вот именно. Ты во много раз искуснее и сострадательнее любого врача, не говоря уже о том, что прелестнее. — Он дернул ее локон. — Но я действительно считаю, что тебе не стоит волноваться. Обещаю, что переживу эту процедуру.

— Без обморока, капитан?

— И без скандала, — уверил он ее.

— Жаль. — Глаза Бранди весело сияли. — Теперь мне придется переделать сообщение, которое я собиралась отослать в «Морнинг пост» для раздела светских сплетен. А мне так хотелось увидеть эту новость напечатанной в ежедневной газете. Только представь… — Она взмахнула рукой. — «Лорд Квентин Стил, герой наполеоновских войн, подвергся зверскому нападению рыжего бельчонка и получил незначительные увечья, при лечении которых известный офицер герцога Веллингтона упал в глубокий обморок». После такой статьи ты станешь пользоваться известностью, которая тебе и не снилась. Ну ладно. Хотя бы начало можно оставить.

В груди Квентина клокотал смех.

— У тебя всегда был язык как бритва, но сейчас он стал еще острее, если такое возможно, маленькая проказница.

— Только в вашем присутствии, милорд, — ответила она, и по ее лицу было видно, что она готова на любое озорство. — Никто мне не бросает таких вызовов, как ты. Какое несчастье, однако, что тебе не удалось до сих пор перехитрить меня.

— Однажды я все-таки не дам взять себя на пушку, солнышко. И тогда посмотрим, кто кого перехитрит.

— Буду ждать того дня затаив дыхание, капитан Стил. — Бранди вновь принялась смывать запекшуюся грязь. — А пока все-таки сиди смирно. И постарайся не упасть в обморок. Иначе я с радостью отдам свое сообщение в его первозданной целостности в газету, и тогда ты лишишься последних надежд сохранить хотя бы остатки попранного достоинства.

Их взгляды встретились, и они дружно расхохотались.

— Я рад, что вы веселитесь от души, — вмешался Дезмонд, со стуком поставив рюмку.

Бранди и Квентин даже вздрогнули от неожиданности, потому что совершенно позабыли о присутствии Дезмонда.

— Мне кажется, ваша веселость несколько неуместна, — сказал он, вновь наполняя рюмку коньяком. — Брандис, я считаю, тебе следует перестать кудахтать над пустяковыми ранами Квентина, лучше пойди переоденься, пока нам не принесли закуски. А после мы с Квентином откланяемся, чтобы ты могла отдохнуть ночью и набраться сил.

Поймав взгляд Бранди, Квентин едва заметно кивнул.

— Хорошо. — Она поднялась и прошла по комнате. — Я вернусь через минуту.

За ней закрылась дверь.

Бросив мрачный взгляд на Квентина, Дезмонд выпил вторую рюмку коньяка и налил себе новую порцию.

— Ты не думаешь, что тебе достаточно? — поинтересовался Квентин.

— Нет, не думаю. — Дезмонд выпил половину, прежде. чем повернуться лицом к брату. — Мне казалось, что мы уже обсудили твои отношения с Брандис и пришли к пониманию. Помнишь?

— Помню. — Квентин закинул руки за голову и усталой посмотрел на брата. — Я также помню, как сообщил тебе, что не намерен прерывать дружбу с Бранди.

— Дружбу? Значит, то, что сейчас между вами происходило, можно назвать дружбой?

— А ты бы как назвал?

— Прелюдией.

Квентин прищурился:

— Прелюдией? К чему?

— Да брось, Квентин. — Дезмонд сделал два больших глотка коньяка и, покачнувшись, продолжал говорить заплетающимся языком. — Ты узнал, что такое женщина, когда тебе было четырнадцать. С тех пор перебрал их немало. Наверняка за этот срок ты научился мастерски распознавать первые признаки симпатии. — Он вытянул руку и принялся загибать пальцы. — Давай посмотрим: раскрасневшиеся щеки, лучезарная улыбка, взгляд, полный обожания, — все это говорит о возникшем желании, а никак не о дружбе. Ты не согласен?