Обольститель - читать онлайн книгу. Автор: Андреа Кейн cтр.№ 43

Помрачнев, Дастин допил кофе, борясь с тревогой, угнетавшей его все долгие часы до рассвета.

Какую душевную травму получила Николь за те несколько мучительных минут? И как теперь Дастину залечить ее, победить в Николь чувство вины и сожаления, убедить в том, что это неизбежно должно было произойти?

Он не мог забыть, какой виноватой выглядела Николь, как ее страх перерос в стыд, даже когда они оделись. Более того, она открыто возложила вину за случившееся не на Дастина, а на себя — поступок столь же алогичный, как и ее уверенность в правильности своих действий. В результате Николь снова, хотя и невольно, воздвигла между ними эмоциональный барьер, который, несмотря на все усилия, Дастин так и не смог преодолеть ни в последние минуты, проведенные в хижине, ни по пути домой. Несколько раз он всерьез подумывал нарушить данное Олдриджу обещание и похитить Николь, чтобы вновь разжечь ее чувства, доставить наслаждение, навсегда оставить Николь рядом с собой. Боже, как ему хотелось избавить ее от угрызений совести, смятения, снова увидеть ее лицо, сияющее упоением!

Если кого и можно было винить, то исключительно его, Дастина. Ведь он достаточно опытен, чтобы предвидеть, как болезненно для такой целомудренной молодой женщины, как Николь, осознавать то, что случилось, а вернее, то, чего не случилось. Это было не похоже на Дастина, понимавшего, что, несмотря на всю прелесть физической близости, наиболее глубокое взаимопроникновение произошло еще до того, как они впервые прикоснулись друг к другу. Николь была слишком молода, слишком наивна, чтобы это уловить. И как бы Дастин ни стремился показать Николь прочность связующих их нитей, он понимал: она еще к этому не готова. Слишком рано было ожидать от нее отказа от сомнений и страхов, рано требовать принятия окончательного решения.

И все же он выпустил ситуацию из-под контроля, прекрасно понимая, какой ценой придется за это платить. За их первый вечер наедине, за первые мгновения их интимной близости вся вина лежит на нем. Его совершенно не утешала мысль, что Николь была столь же неистова в своем желании, как и он, что она еще полнее раскрывалась от каждой его неистовой ласки. На самом деле это заставляло Дастина чувствовать себя подлецом. Ведь он прекрасно понимал, что Николь впервые ощутила вкус страсти, потерялась в новых для нее ощущениях, таких острых, каких она никогда до того не испытывала. Господи, да ведь она раньше ни разу не целовалась! Она не обладала умением контролировать силу своего желания. Дастин был в этих делах ветераном, Николь — новобранцем. Дастин отвечал за установление пределов, а он этого не сделал.

Черт возьми, ему следовало остановиться раньше. Вместо этого он едва не лишил Николь девственности, и где! На полу хижины — ни больше ни меньше. За полчаса до того, как отвести Николь к отцу.

Реакция Олдриджа, разумеется, ничуть не улучшила положения. Придя в коттедж, они застали Ника в состоянии насторожившейся ищейки. Стоило им постучать, как дверь дома стремительно распахнулась. Не оставалось и тени сомнения — Ник ждал за дверью, мечась из угла в угол. И хотя Дастин предварительно убедился, что одежда Николь в полном порядке, а каждый волосок на ее голове аккуратно уложен, он ничего не мог поделать с виноватым выражением ее лица.

Олдридж простился с маркизом крайне холодно, и Дастин подумал: не будь Ник в заточении, он ожидал бы их во дворе с дуэльными пистолетами в руках. А ведь часы только начали бить десять.

Дастин поставил чашку на блюдце.

Почему он не последовал собственному чувству и не сказал Николь, что у него на сердце? Господь свидетель, Дастин не однажды, а бесчисленное множество раз хотел сказать ей: я тебя люблю. Этих слов Дастин никогда еще никому не говорил, они были заключены в его сердце в ожидании только одной женщины.

Впрочем, Дастин прекрасно понимал, почему он воздерживался от объяснения в любви: он не представлял себе, как его воспримет Николь. Особенно после страстных лобзаний. Поверит ли она в его чувства? Примет ли их?

Будь на месте Николь любая другая женщина, ответ был бы однозначен — да. Женщины, которых он знал, попадали бы от счастья в обморок, особенно если учесть, что это приближало счастливицу к его титулу и деньгам. Но Николь не была «любой другой женщиной». Она не примет такого заявления, пока не убедится в его искренности. Но Дастин был абсолютно уверен, что Николь, в свою очередь, любит его и, разумеется, сердцем, а не умом. И все же Николь еще пребывала в плену предубеждений, навязанных ей прежде, не говоря уже о настороженности, которую она испытывала к титулам.

Таким образом, поспешное, несвоевременное признание в любви может привязать Николь к Дастину, а может с такой же легкостью оттолкнуть. Это и вынуждало Дастина сдерживаться. Но это не могло длиться долго, потому что он и в самом деле намеревался преодолеть все препятствия, стоявшие у них на пути, и сделать Николь своей во что бы то ни стало.

— Простите, сэр. — Своим появлением Пул прервал размышления Дастина.

— В чем дело, Пул?

— Вы просили, милорд, доложить, когда мистер Раггерт прибудет в Тайрхем. Я показал ему его апартаменты, и сейчас он распаковывает вещи.

— Отлично. — Дастин встал. — Так вы едете к своему племяннику?

— Да, милорд, сию минуту. Но прежде я должен доложить вам о двух нежданных визитерах.

— Снова эти бандиты? — насторожился Дастин.

— О нет, сэр. Это желанные гости.

Прежде чем Пул успел закончить фразу, дверь резко отворилась, и дворецкий, получив неожиданный толчок, чуть не упал.

Не испытывая ни малейшего смущения, в кабинет стремительно вполз юный герцог Броддингтонский собственной персоной. При этом он бросил любопытный взгляд на ошеломленного Пула, пытавшегося сохранить чувство собственного достоинства.

Дастин от души расхохотался, пересек комнату и подхватил на руки проказливого племянника. В ту же секунду в кабинете появилась Ариана.

— Александр, где ты? — Ариана остановилась и с облегчением вздохнула, увидев сына на руках у Дастина. — Слава тебе, Господи! Я опустила его на пол, чтобы отдать Пулу пальто и полюбоваться папоротником у входа. Не успела оглянуться, как этого безобразника уже и след простыл.

— Больше ему и не надо, — сказал Дастин, сердечно обнимая невестку. — Что за дивный сюрприз! Какому счастливому случаю я обязан удовольствием видеть вас?

— Тому, что твой племянник беспрестанно бубнит: «Дя… дя… дя…» Очевидно, он скучает без тебя. — Ариана повернулась к Пулу: — Простите, Пул, он вас не задел?

— О нет, ваше высочество. Не желаете ли чего-нибудь освежающего?

— Спасибо, ничего не нужно, милый Пул.

— В таком случае, милорд, я отправляюсь, — сказал дворецкий, обмениваясь многозначительным взглядом с Дастином. — Если вам что-то понадобится, Куин к вашим услугам.

— Куин? — удивленно переспросила Ариана. — Это случайно не кучер лорда Тайрхема?

— Он самый, миледи. До этого Куин был ливрейным лакеем. Но в ожидании гостей, которые прибудут перед скачками в Эпсоме, нам потребуются еще люди для обслуживания замка. Поэтому Куин временно исполняет обязанности кучера. Я попрошу его подменить меня. — Пул поклонился герцогине и обратился к маркизу: — Ваша светлость, вы позволите?